Христианская духовность в католической традиции - Джордан Омэнн

С этого времени в течение жизни св. Доминик получил от Святого Престола много булл, из которых сохранилось более тридцати. Во всех них звучит одна и та же тема: признание ордена проповедников и рекомендация Церкви использовать его для проповеднического служения. Из написанного самим св. Домиником мало что сохранилось, хотя можно предположить, что он вел обширную переписку. К принадлежащим его перу трудам относят Книгу уложений,[LXIII] базирующуюся на Institutiones премонстрантов; Конституцию для монахинь-доминиканок закрытого монастыря Сан-Систо в Риме; и письмо, адресованное монахиням-доминиканкам, живущим в Мадриде.

Братья-доминиканцы в полной мере осознавали миссию, возложенную на них Папой Гонорием III. Во введении к первой Конституции мы читаем о том, что "аббат должен обладать правом давать послабления братии его монастыря в тех случаях, которые покажутся ему целесообразными, особенно же при обстоятельствах, препятствующих учению, проповеди или душевному благу, ибо общеизвестно, что ради проповеди и спасения душ и был изначально основан наш орден".[333]

"Этот текст, — говорит Хиннебуш, — является краеугольным камнем ордена братьев-проповедников. Конечная цель, установленная орденом для себя, состоит в спасении душ; его отличительная цель — проповедничество; незаменимое средство — учение. Право на разрешение послаблений облегчит достижение этих высоких целей. Все это ново, почти радикально".[334] С другой стороны, это можно трактовать как возврат к подлинной "vita apostolica", и именно таким будет взгляд св. Фомы Аквинского: "Жизнь состоит в том, что, отрекшись от всего, ставшие на этот путь должны идти по всему миру, возвещая и проповедуя благую весть, как об этом ясно повествуется у Матфея 10:7-10".[335]

Проповедникам Евангелия необходимо вооружиться подлинным учением, а потому первый генеральный капитул ордена определелил, что в каждом монастыре должен быть свой преподаватель. Вполне логично, что внимательнейшее изучение священной истины, заменившее присущие монастырской жизни физический труд и lectio divina, co временем приведет к появлению выдающихся богословов, а также к расширению понятия доминиканского проповедничества, составной частью которого станут преподавание и писательская деятельность.

Жизнь доминиканцев носила и созерцательный характер, но не в традиционном для монашества понимании, а в понимании, свойственном каноникам св. Виктора; то есть, специфичность созерцательности проявлялась в кропотливейшем изучении священной истины и в литургическом богопоклонении. Однако даже созерцательный подход к учению был подчинен непосредственно спасению душ через проповедничество и учительство, а богослужение, в свою очередь, было нацелено на учение, приуготовлявшее братьев к апостольству. Так, первая Конституция постановляла:

Наше обучение со всей ревностнотью, всеми силами должно быть направлено к главной цели — стать полезными душам наших ближних.[336]

Молитвенное правило должно читаться в храме в краткой форме, Исключающей все лишнее, дабы братия не утратила благочестия и Дабы ничто не препятствовало учебе.[337]

Вследствие того центрального места, которое отводилось в жизни доминиканцев изучению священных истин, духовность братьев-проповедников сочетает в себе два направления: духовность доктринальную и духовность апостольскую.[338] Этим объясняется и то, что доминиканцы на протяжении веков вносили вклад в сокровищницу Церкви в сфере ее священной доктрины как с кафедры проповеднической, с учительской кафедры, так и пером писателя. Кропотливое изучение священной истины, столь строго предписанное св. Домиником братьям-монахам, вырабатывает у брата-проповедника такую форму созерцательности, которая позволяет ему передавать другим плоды своего созерцания. В этом ограниченном смысле мы вправе сказать вместе с Уолгрейвом, что доминиканец — "апостол-созерцатель".[339]

СВ. ФОМА АКВИНСКИЙ

Именно в области изучения священной истины орден доминиканцев занимает особое место в истории развития духовности, поручив управление своим кораблем самому выдающемуся из своих сыновей — св. Фоме Аквинскому. Родился Фома в Рокка-Секке (Италия) в 1225 г. В 1244 г. он вступил в доминиканский орден и до самой смерти в 1274 г. отдавал все свои силы и способности введению новой схоластической методологии в исследование традиционных богословских источников.[340] В век, когда в вопросе об отношениях между верой и разумом, богословием и философией царил опасный дуализм, Фоме удавалось развивать священную доктрину, успешно минуя угрожавшие ей опасности вероотступничества и отрицания роли человеческого разума. Сертийанж так говорит об этом:

До сих пор дело обстояло таким образом, что отношение между верой и разумом составляло неразрешимую проблему. Для св. Ансельма и других мыслителей это был камень преткновения… К началу интеллектуальной деятельности св. Фомы проблема все еще оставалась нерешенной. Альберт Великий предпринял "перевод трудов Аристотеля, сделав их доступными пониманию латинян"… Но, несмотря на поистине великую личную славу, не ему суждено было указать путь своему веку и оградить Церковь от опасности.

Путь проложил несколькими десятилетиями ранее Абеляр. Будучи известным диалектиком, он абсолютно отчетливо осознавал необходимость сделать разум оружием веры, поставив на службу ей философию. Он стал инициатором новой реформы, но в ходе ее развития больше повредил, чем помог ей… Действительному же лидеру еще предстояло появиться… Промыслительно эта роль была отведена св. Фоме, который, несмотря на все противоборство, успешно с ней справился.[341]

Реальное разногласие между традиционным августиновским богословием и аристотилевской научной философией в сжатом виде изложено Конгаром:

Нельзя отрицать того, что Альберт Великий и Фома Аквинский оказались новаторами тринадцатого века. Причина того, что они стояли особняком, заключалась в их философии, то есть рациональной системе взглядов на мир, которая по своей структуре была последовательной и самодостаточной…

Чем же занимались Альберт и Фома Аквинский? В чем состояла суть спора, возникшего между ними и августинцами?[342] Чего хотели и чего добивались Бонавентура, Килводби, Пеккам и другие, когда выступали против Альберта Великого и св. Фомы?… С одной стороны, эти оппоненты были далеки от мысли отрицать философию. Они были такими же активными философами, как и те, с кем они вели борьбу. С другой стороны, очевидно, что ни Фома, ни Альберт не возражали против того, чтобы подчинить философию теологии. Обе школы придерживались формулы ancilla theologia (служанка теологии). И, однако, существовало две школы. В чем же состояло различие между ними?

В соответствии с концепцией Августина, августинцы рассматривали все в контексте конечной цели. Чисто спекулятивное знание вещей не представляло интереса для христианина… Истинное познание вещей лежало в их связи с Богом, основанной на любви. Таким образом, в свете концепции Августина, в центре внимания оказывается не чистая сущность вещей, а их соотнесенность с конечной целью, — их значение для человека на его пути возвращения к Богу… Подчеркнем еще раз: если "познание вещей — это выявление цели их перводвигателя, которым является Бог", то их нужно было бы рассматривать в их связи с волей Бога, создавшего их в соответствии со Своим желанием и использовавшего их по Своему усмотрению…

Для августиновской школы истинное знание духовных вещей — это также любовь и единение. Более того, истина истинного знания обретается не благодаря опыту и чувственному познанию… а благодаря непосредственному восприятию света, приходящего из духовного мира, то есть от Бога… В этом, собственно, и заключается решающе важное значение для понятия "теология", для проведения различия между философией и теологией и для использования "естественного" знания в священной науке…

Наконец, если мы посмотрим на вопрос применения науки и философии в теологии, то увидим, что для августиновской школы они имеют ценность или значение только в смысле их связи с Богом…

Согласно Альберту Великому и св. Фоме, подлинное знание о мире и о природе вещей дают различные науки… Следовательно, наука на своем уровне обладает действительно автономным объектом и методом точно также, как на своем уровне она обладает и своей особой истиной…

Теперь нам гораздо понятнее, почему Альберт и св. Фома восприняли идеи Аристотеля. Им важно было найти не только мастера построения доказательства, но и мастера в познании природы вещей, мира и самого человека. Конечно, св. Фома не менее, чем св. Бонавентура, понимал необходимость обязательной связи всех и вся с Богом. Однако наряду с этой обращенностью к Богу в сфере применения знаний или деятельности, св. Фома признавал ничем необусловленную одаренность спекулятивного разума в области определения всех и вся, являющую собой действие Божией премудрости…