Призрак Малого Льва - Елена Федина

— Это была утопия. Я нужен здесь. И здесь мой дом. И Риция, да будет тебе известно, уже живет со мной.

— Безумцы, — сказал Леций с досадой, — нашли время…

— Ты что, не знаешь, как это бывает?

От холодного взгляда Леция ему захотелось провалиться.

— Слушай меня внимательно, — твердо сказал Верховный Правитель, — я не позволю подвергать свою дочь опасности, и я не позволю перемешивать людей с аппирами. Никаких смешанных браков, понятно тебе? Единственное, что ты можешь — это забрать ее на Землю. Если она на это согласится, если готова бросить нас всех и забыть свой долг, что ж, значит, так я ее воспитал… Тогда не мутите мне тут воду, улетайте, и как можно скорее. Мешать не буду.

— Кажется, это ты задерживаешь вылет, — напомнил Ольгерд.

Щека у Леция болезненно дернулась. Но он был непоколебим, как специализированный робот с жесткой программой.

— Задержки не будет, — сказал он.

Ольгерд сидел и думал: согласится Риция или нет. Отца она не ослушается, это очевидно. И опасность ей грозит вполне реальная, пока этот маньяк не пойман. Тут Леций прав. Не прав он только в том, что превращается в такого же отчаянного шовиниста, как Азол Кера. Неужели не понятно, что рано или поздно люди и аппиры перемешаются, как когда-то земные расы? Еще бы слил в один стакан две жидкости и ждал, что они не растворятся друг в друге!

Он сидел и думал, что скажет ему Риция. И что ей делать на Земле? Захочет ли она отказаться от всего, к чему привыкла и для чего родилась? Что для нее важнее? Да, она любила его с детства, всю жизнь. Но так же всю жизнь она умела управлять этой любовью и загонять ее в дальний уголок. Система ценностей у нее такая же, как у отца. И никуда она с ним не полетит.

Захотелось выпить и срочно. Ольгерд поднялся и достал из бара бутылку местного коньяка, аппиры быстро переняли земную технологию, включая форму бутылок.

— Тебе налить? — спросил он Леция.

— Самое время.

Ольгерд стоя наполнил два фужера. Неожиданно подуло сквозняком. В гостиную торопливо зашел Руэрто Нрис в белом летнем хитоне и в развевающемся малиновом плаще. Они ждали Конса, а не его, поэтому оба слегка удивились.

— Я должен кое в чем признаться, — взволнованно сказал Руэрто и занял пустое кресло Ольгерда.

— Еще один! — усмехнулся Леций, — ну-ну, я слушаю.

— Это не смешно, — покачал кудрявой головой Нрис, — особенно мне.

— Извини, мы просто немного устали. Что случилось, Ру?

Нрис посмотрел исподлобья желтыми, близко посаженными к носу глазами. На смуглых руках, нервно сжатых в кулаки, сверкали золотые браслеты.

— Это касается моей матери. Она — Прыгун.

Он выговорил это явно через силу, взял фужер Ольгерда и опрокинул содержимое себе в рот.

— Подожди, — сказал ему Леций, — не трясись так, это еще ничего не значит.

— Это ничего не значило, пока обвиняли тебя и Энию. Но теперь я не могу молчать.

Нрис вытер потные ладони о плащ.

— Возможно, это и не она… но вот, что странно…

— Что, Руэрто?

— На приеме она велела мне сидеть за столом и ждать ее. Как будто специально хотела обеспечить мне алиби. Это, конечно, может быть совпадением…

— Разумеется, — кивнул Леций, — ей-то зачем убивать Аделу? Кажется, Сия никогда не была сторонницей экстремистов, как ты или Кера, даже ссорилась с тобой по этому поводу.

— А зачем ей скрывать, что она Прыгун? Могла бы стать полноправным членом Директории. Это при ее-то властолюбии!

— Не знаю. Какие-нибудь женские тайны.

— Я схожу с ума, — признался Нрис, — Ол, плесни мне еще.

Ольгерд принес еще один фужер. Для себя. Молча разлил коньяк и сел на диван рядом с Лецием. Говорить не хотелось. Обсуждать что-то уже не было сил. Почему-то он давно подозревал Сию, она вообще ему не нравилась. Слишком была властная и во все лезла. Ему казалось, что старшая сестра близнецов могла убить кого угодно, и утешать Руэрто как Леций он бы не стал. Но он прекрасно понимал, в каком тот сейчас состоянии.

Ольгерд сам очень любил свою мать, но такой роковой парочки, как Сия со своим сыном, он еще не встречал. Эта женщина постаралась заменить ему все: жену, детей, друзей, любовниц, она отслеживала каждый его шаг, и он считал, что так и надо. Он ничего не решал без ее совета и ничего не делал без ее разрешения.

Руки у него тряслись, нижняя челюсть тоже. Нрис стучал зубами о край фужера.

— Что ей грозит, Лей?

— Пока у нас нет доказательств — ничего.

— Что же делать?

— Ждать. Когда она оступится.

— Легко сказать!

Все трое сидели в глубокой задумчивости, не зная, что и сказать, и молча поглощали содержимое фиолетовой бутылки. В полной тишине компьютер пропищал сигнал видеовызова.

— Кто там еще? — спросил Леций, отставляя фужер.

— Господин Гектор, — ответил компьютер, моргая дежурной индикацией.

— Хорошо. Буду говорить по большому экрану, — сказал Леций, решив, видимо, что звонок не интимный.

Экран вспыхнул, на нем показался Гектор в своем кабинете. Лицо было хмурое, высокий лоб с залысинами блестел от пота.

— Леций, еще одно убийство, — проговорил он без предисловий, — на этот раз убит наш человек.

— Кто? — спокойно, но, напрягаясь как перед прыжком, спросил Верховный Правитель.

— Патрик Моут.

— Патрик?!

Гектор, обычно величаво спокойный, проговорил, не скрывая отчаяния:

— Это еще не все, Леций.

— Что же еще?

— Твоя дочь…

— Что моя дочь?!

Ольгерд понял, что услышит сейчас что-то ужасное. Ему захотелось закрыть руками уши или срочно выключить экран, отмахнуться от реальности, как от кошмарного сна.

— Этот маньяк ее изнасиловал, — сказал Гектор мрачно, — Патрик пытался ему помешать, за что и поплатился.

На секунду в гостиной повисла раскаленная и вязкая как вата тишина, словно после взрыва.

— Когда это случилось? — сухо спросил Леций.

— Только что. На раскопках, в хозблоке. Мне звонили мои механики. Я сказал, что сам тебе сообщу.

— Где Риция?