Есть время жить-2 - Пауль Локамп

Устроились с удобствами, и всё это – на расстоянии трёхсот метров от объекта. Между нами – пустырь с двумя небольшими зданиями. Одно из них – распределительная подстанция, построенная совсем недавно, другое – небольшой двухэтажный домик, где, судя по вывеске, размещалась транспортная контора. Лепота, лежи и радуйся. Почему рядом нет нежити, мы поняли, когда устроились наблюдать. Вся нежить была у объекта. Там и правда валялось несколько коров, кстати, одна из них совсем свежая. Наши опппоненты усиленно привлекают нежить, дабы никому и в голову не пришло проверить одиноко стоящее здание. В общем, пустырь, с левой стороны – небольшая лесополоса, глубиной метров сто. По правую сторону начинаются обширные складские помещения какой-то заброшенной фабрики. Ангары почти вплотную подходят к объекту, но подобраться с той стороны шансов мало, а точнее – их вообще нет, нежити там не много, но мы заметили пяток морфов, причём серьёзных размеров. Без стрельбы не пройдешь, а шуметь нельзя.

Наблюдение устроили так. Я промеряю расстояния, рисую план и делаю фотографии, благо не забыл прихватить из дома старенький Кэнон с телеобъективом. Сашка наблюдает за объектом в бинокль, а Линас всё это хозяйство прикрывает, устроившись неподалёку у лестницы.

Роберт

1 мая, полдень

– И вот, – начал рассказывать Сашка, когда мы решили закусить, – в этих бумагах, которые удалось добыть в Шауляй, нахожу небольшое упоминание, что пунктами остановок при перевозках были Турция, Испания, Германия и Литва. Помню-помню, что Эдгар говорил про образованщину, – отмахнулся он, – но понимаешь, тут связано всё. Дальше начинается то, что интересно нам. Кто первым заявил о секретной тюрьме? Правильно, канал ABC. Дату точно не скажу, но где-то в августе. Литовский МИД сразу принял оскорблённый вид и открестился от её существования. Мол, как вы могли подумать, что в нашем «дерьмократическом опчистве можут присутствовать такие весчи»! На самом деле ребята из МИДа тихо охренели. Не от того, что информация всплыла, а от того, что место указали неправильно. Ну сам подумай, зачем было указывать полузаброшенную конюшню? Взяли за жабры госбезопасность. Поимели в различных извращенных позах и приказали, чтобы выявили, нашли источник утечки информации и доложили. Пока проводили проверку, журналисты усиленно рыли носом, но тоже ничего не нашли. Естественно, по указанному в репортаже адресу. А там было пусто. Вообще. Не было там ничего, никаких заключённых. Прошло несколько месяцев, и опять удар – несколько депутатов литовского парламента почему-то вспомнили про тюрьму и поручили комитету по национальной безопасности выяснить, существовала ли она на самом деле. Комитет, скрипнув зубами, вызвал кого надо и повторил процедуру сексуальных извращений. Проверили. Комитет отчитался 22 декабря. Мол, ничего похожего на этом объекте нет. Естественно, там и не было ничего. Всё было здесь, – он кивнул на здание, уныло сереющее за пустырём. А 21 января и этот объект освободили от заключённых, стало слишком стрёмно здесь держать. Их место заняла какая-то контора с Панамской регистрацией, и сразу всё затихло. Ни политики, ни депутаты даже рты не открывают. Кто-то им здорово сунул, раз они резко потеряли интерес. Или, – Саша задумчиво потёр подбородок, – или они вообще на зарплате сидели. Потом февраль, всё тихо. В начале марте отсюда начинают уезжать машины с европейскими номерами. По два, по три человека. Двадцатые числа – миру засаживают по самые гланды, получите и распишитесь.

– Один фиг не понял, зачем тогда было конюшню-то сдавать? – пожал я плечами.

– Это было простое предупреждение – мол, в следующий раз дадим точный адрес.

– А нафига было вообще светить эту тюрьму, чёрт бы её побрал? Можно было и без этого всё устроить. Зачем лишний шум?

– Думаю, отвлекающий манёвр. Пока вся госбезопасность стояла на ушах, никто и внимания не обращал на «Панамских» бизнесменов, не до этого было.

– Не укладывается у меня эта схема в голове.

– Чего у тебя там не укладывается, Робби? Ты дизайнер, едрён батон, или где? Включи воображение! Отсюда ушла зараза по всей Европе. Литва – это транзитное государство, географически так сложилось. Уже после начала эпидемии сюда приезжали военные. Кстати, они и сейчас наведываются. Один раз туда пытались пробиться морфы, штук пять-шесть. Так военные примчались через тридцать минут. Покрошили морфов и уехали, к ним даже из помещения никто не вышел.

– А с проверками, часто приезжают? – я отложил пустую консервную банку в сторону и приник к биноклю.

– Один раз в день, вечером…

– То есть наркоты здесь нет.

– Ты что, на старости лет наркодилером решил заделаться?

– Да мне, в общем, пофиг, мне вакцина нужна…

– Вакцина она всем нужна, Робби, – вздохнул Сашка.

Айвар

1 мая, полдень

Тревожно как-то на душе, надо было с мужиками пойти. Хотя куда там – лезть вчетвером. На обратной дороге заехали к Эдгару, чтобы рассказать про Сашку и ситуацию с полицией. Крёстный отец Каунасского уезда, как называл его Альгис, был в отъезде, поэтому до его возвращения сидел у Дока. Ленка накормила нас обедом, а потом мы за чашкой чая лениво трепались о делах. Я рассказал про наши новости, включая роман Каролиса и Асты.

Док сначала хмыкнул, а потом задумался и поскрёб бороду

– И как далеко зашёл их, с позволения сказать, флирт?

– Ещё без пикантных подробностей, – ответил я и поинтересовался: – А чего ты так напрягся? В этом что, проблема какая-то? Молодые, пусть резвятся.

– Не скажу, что проблема, но есть одна мысль у меня. Скорее, не мысль, а подозрение нехорошее. Вирус.

– Что вирус? – не понял я.

– Понятия не имею, как вирус отразится на потомстве. Может быть, и ничего особенного, а может, и наоборот. Представь себе – решит наша молодёжь обзавестись детишками. Дело, в общем-то, хорошее, но кто даст гарантию, что беременность пройдёт нормально? Что ребёнок родится здоровым, а не готовым мутантом? Есть и другой вариант – а что, если этот вирус сделал нас стерильными? Это самое ужасное…

– Блин, – только и смог сказать я, – мне это и в голову не приходило!

– То-то и оно, Айвар, – Док побарабанил пальцами по столу, – то-то и оно…

К двенадцати часам вернулся Эдгар – кстати, в прекрасном настроении. Я же после разговора с Доком этим похвастаться не мог. Лешкины предположения просто выбили меня из привычной колеи. Если, не дай Бог, он окажется прав, то что – всё? Это уже не банальная нежить, которая бродит по улицам, это гораздо серьёзнее – смерть человечества. Настоящая смерть.