Жаклин - Китти Келли

Кеннеди рассердила эта история. Узнав, что «Ньюсуик» собирается публиковать фотографию Скаламандра рядом с рулонами шелка, он позвонил Бену Брэдли и велел ему запретить публикацию этой фотографии. Брэдли подчинился, и фото так и не появилось в этом журнале.

Представительница компании Скаламандра впоследствии написала президенту резкое письмо, протестуя против публичного унижения, которому подвергся ее хозяин. Она говорила, что он прибыл в США, скрываясь от преследования со стороны Муссолини, и надеялся обрести в Америке свободу. Она так и не получила ответа из Белого дома, и прошло несколько месяцев, прежде чем Джекки согласилась принять дар от итальянского производителя шелка.

Продолжая заниматься реставрацией, она тайком заказала во Франции шелковые шторы ручной работы за 25 000 долларов и отправила членов своего комитета на поиски необходимых ей вещей, которые они искали на правительственных складах и в антикварных магазинах по всей стране. Вскоре Красная комната стала темно-вишневой, Зеленая комната приобрела цвет ликера шартрез, а пресловутая Голубая комната превратилась в белую. Ни один уголок Белого Дома не остался нетронутым. Все, начиная от маленьких скамеечек для ног и оттоманок, до диванов и кушеток было перетянуто новым шелком и украшены парчой с рисунками ручной работы.

Джекки во всем стремилась к совершенству и не шла на компромиссы. Она приказывала малярам Белого дома по семь раз красить одну и ту же комнату, пока работа полностью не удовлетворяла ее. Драпировка ее собственной спальни обошлась ей в 50 долларов за ярд. Она настаивала на том, чтобы дверцы шкафа в ее будуаре были украшены картинами, представляющими самые знаменательные события ее жизни. Эта работа стоила 800 долларов и заняла 15 дней. Втайне от других она наняла с этой целью художника Стефана Бодина. Заплатив 5000 за канделябры и 35 000 за ковер XVIII века, Джекки за несколько недель израсходовала весь годовой бюджет Белого дома, предназначенный на ремонты. И все-таки она намеревалась закончить свой проект, невзирая на расходы.

Жалуясь на то, что не существует путеводителя по Белому дому, Джекки решила издать его и продавать туристам, совершающим экскурсии. Она полагала, что доходы от продажи помогут оплачивать дорогостоящую реставрацию. Когда Кеннеди заметил, что она занимается спекуляцией, Джекки послала за директором Национальной художественной галереи, надеясь убедить мужа в том, что все исторические здания имеют такие путеводители. Располагая большим количеством экспертов, защищающих ее проект, она могла убедить в своей правоте любого — даже президента США. И все же его пугали ее расточительные планы: он боялся скандала и негодования общественности по поводу тех радикальных изменений, которые проводила его жена. Он был убежден в том, что налогоплательщики не потерпят подобной расточительности.

Джекки старалась переубедить его.

«В мой комитет входит Генри Дюпон. Кто посмеет критиковать нас? Кроме всего прочего, он ведь еще и республиканец».

Дюпон слыл одним из самых лучших в Америке знатоков мебели. Являясь покровителем Винтертурского музея, Джекки знала, что его престиж произведет впечатление на потомка ирландского фермера.

Стремясь оградить свою жизнь от посягательств общественности, Джекки связалась с адвокатом семьи Кеннеди, Джеймсом Макинерни и поручила ему составить письменное показание под присягой для служащих Белого дома. Вручая документы главному дворецкому, она настаивала на том, чтобы его подписали все повара, горничные, лакеи и секретари. Они должны были поклясться ничего не публиковать о первой семье страны и о том, чем занимаются Кеннеди. Но об этом стало известно прессе, и появилась статья «Клятвы верности ДФК». По всей стране передовицы газет запестрели заголовками: «Белый Дом настаивает на секретности», «Джекки и ДФК заставляют молчать горничных». Журналисты высказывали мнения о том, что президент злоупотребляет властью.

Обеспокоенный этой шумихой, Кеннеди попытался убедить жену забрать у служащих письменные показания под присягой, но она отказалась сделать это.

Тогда он обратился к главному дворецкому.

«Я прощу вас помочь мне, мистер Уэст, — сказал он. — Это дело доставляет нам немало неприятностей. Вы имеете к этому какое-то отношение?»

«Я просил служащих подписать документ», — отвечал дворецкий.

«Хорошо. Тогда мы выступим с заявлением о том, что это ваша инициатива».

Обеспокоенная тем, чтобы никто не вмешивался в ее личную жизнь, Джекки в то же время поощряла всякую рекламу своего проекта. Она понимала, что сообщения в прессе на эту тему вызывают у общественности интерес к Белому Дому и толкают людей на то, чтобы они совершали пожертвования. Таким образом, она охотно появлялась на людях, позировала перед фотографами, писала письма и давала автографы. Она с волнением отнеслась к предложению Блейра Кларка, вице-президента телекомпании Си-Би-Си, организовать передачу о реставрации Белого дома. Передача, в ходе которой первая леди страны показывает Чарльзу Коллингвуду административный особняк, должна была продлиться один час.

«О, только не Коллингвуд, — простонала Джекки. — Он слишком консервативен. Почему бы вам самому не сняться со мной?»

Кларк, который тогда отвечал за отдел новостей, объяснил, что сам он не может появляться перед камерой. Однако он заверил ее, что лично будет наблюдать за съемкой. После того как он заметил, что компания выделяет 100 000 долларов на реставрационный проект, Джекки сразу же согласилась на передачу, в которой Коллингвуд должен выступать в роли комментатора.

Однажды в конце недели Кеннеди освободили место в Белом доме для пяти тонн осветительной аппаратуры и камер, которые привезли с собой телевизионщики Си-Би-Си. Всю субботу и все воскресенье Джекки готовилась к телепередаче и заучивала свои слова, чтобы ей не пришлось читать текст перед камерой. В момент записи она появилась одетая в ярко-красный костюм и с жемчужным ожерельем на шее. Не имея никакого представления о том, как сложны подобные съемки, она выделила на них лишь три часа своего времени.

«Мне пришлось сказать ей, что съемки займут весь день и нам еще повезет, если мы уложимся в один день, — вспоминает Коллингвуд. — Она возразила, говоря, что ее время ограничено, так как ей надо подготовиться к приему с торжественным обедом, но после того как я ей все объяснил, она, наконец, дала свое согласие принять наши условия».

Более 46 миллионов американцев посмотрели шоу с участием Джекки Кеннеди, на которое ушло 255 990 тысяч долларов. Первая леди переходила из одной комнаты в другую, описывая дары и называя имена меценатов. При этом она говорила тихим детским голоском, который, по словам писателя Нормана Мейлера, вызвал в стране шок.