Хроники Вандербурга - Тимофей Печёрин

— У меня есть сын, жена и престарелый отец, — холодным как ледышка голосом парировал мэр, — а еще сестра и два племянника. Думаю, этого достаточно, чтобы чувствовать ответственность не только за себя. А теперь скажите, господин Крамер. Может быть, у вас есть другой город, причем расположенный в какой-то чудесной стране, где нет варваров, хтоников и прислужников Тьмы? Или для себя и своей дочки вы заготовили подземный бункер, в котором надеетесь пересидеть гибель Вандербурга? А может, вы привыкли считать свой особняк незыблемым и недосягаемым для всякого сброда?

— Послушайте, господин мэр, — голос в трубке из самодовольного стал резким, если не сказать, злобным. Но мэр не слушал.

— Можете не стараться, я все прекрасно понимаю, — начал он спокойным и уверенным тоном, — я понимаю, что прямо сейчас подарил одному из своих политических противников необычайно щедрого спонсора. Понимаю я и то, что на ближайших выборах на меня выльют целый вагон грязи. Вот только меня это ничуть не пугает. Обстановка такова, что я буду раз самой возможности проведения этих выборов. А там… посмотрим, кто кого.

Не дожидаясь ответа, по всей видимости, состоящего из непечатных и непарламентских выражений, Серж Аваран положил трубку. А затем, после трехминутных молчаливых раздумий, неожиданно резко поднялся из-за рабочего стола.

— Милена, — то ли выкрикнул, то ли скомандовал он, обращаясь к секретарше, — соедини меня с прокурором.

Решение, которое Аваран называл «сложным», на поверку оказалось проще таблицы умножения. Возможно, этому поспособствовал наглый и самоуверенный тон «нефтяного короля», вызвавший у мэра приступ инстинктивного отвращения.

«А вот интересно, — подумал Аваран, — успел ли Крамер «подсуетиться» на уровне Прокуратуры?».

Если его и пугало данное обстоятельство, то очень незначительно. Да, нефтяному магнату не составит труда скупить хоть всю Прокуратуру Вандербурга — и в розницу, и оптом. Так ведь и мэру не составит труда кое-что сделать. Кое-кого уволить, например…

Но вернемся к тому, с чего началось повествование, а именно, к северо-западной окраине Вандербурга. Большинство тамошних обитателей вторжение варваров застали в относительно теплых постелях, а заменой будильника послужили хлопки выстрелов, грохот взрывов, а также запах гари и трескучий кашель старых мотоциклетных моторов.

Тем, кто все это услышал и почувствовал, несказанно повезло: среди их соседей и знакомых было немало людей, просто не успевших проснуться. Все же остальные получили шанс на спасение собственной жизни и жизней своих близких. Требовалось для этого всего ничего: соскочить с кровати, подхватить под мышки маленьких детей, и, конечно, бежать. Бежать в чем есть, бежать как можно быстрее и как можно дальше от своего дома. Жаль, что немногие увидели этот шанс; воспользовалось же им еще меньшее число вандербуржцев.

Но среди жителей северо-западной окраины найдется как минимум два человека, которые не то что не проспали вторжение, но и, напротив, к тому времени еще не ложились. Речь идет о двух закадычных друзьях, Жлыге и Пузане, которые в те ранние часы неспешно брели по улице, одержимые желанием добраться до заветных кроватей. Добраться и выспаться — хотя бы при свете дня.

Не то чтобы Жлыга и Пузан принадлежали к так называемой нежити, что, как известно, боится дневного света, проявляя активность по ночам. Нет, эти двое были нормальными людьми; те же, кто сомневался в их «нормальности», могли, что называется, «огрести». Другое дело, что и нормальным людям время от времени приходится совершать поступки, которые на первый взгляд и со стороны кажутся странными. Зачем? А жизнь заставит, как привык отвечать на подобные вопросы Пузан.

В этот раз «жизнь заставила» Жлыгу решать кое-какие вопросы «на личном фронте». Проще говоря, какой-то смазливый, самоуверенный, но обязательно глупый типчик начал подкатывать к его девушке. Именно «подкатывать», с самого начала воспользовавшись своим главным преимуществом перед соперником. Преимущество было снабжено четырьмя колесами, пламенным мотором, кожаными сидениями и свежевыкрашенным корпусом. Благодаря последнему, типчик успешно скрывал его немаленький возраст и подержанность.

Наученный горьким опытом, Жлыга не стал тратить время, силы и нервы на бесплодные сцены ревности. Вместо этого он решил сразу «потолковать» со своим соперником, а потом ненароком подпалить его «преимущество». Понятно, что ночь была самым подходящим временем для свершения подобных дел. Не зря же их принято называть «темными».

Само собой разумеется, что проводить с типчиком «разъяснительную беседу» Жлыга пошел не один. Закадычный друг Пузан просто не мог оставаться в стороне. Вот только даже вдвоем они не успели ничего толком сделать.

На беду мимо проходил полицейский патруль; проходил, но так и не смог пройти мимо. Встреча с ним обернулась для двух друзей бессонной ночью в участке, что же касается третьего, то он, сволочь такая, успел удрать, что аж пятки сверкали…

Нет, Жлыгу и Пузана никто не арестовал. И обвинение им предъявлено не было. Отсутствие состава преступления, знаете ли. В противном случае пришлось бы пересажать как минимум половину жителей северо-западной окраины. И все же ночевка в тесном и грязном помещении, да с десятком «соседей», минимум трое из которых проявляли к друзьям нездоровый интерес… Короче, приятного в таком времяпрепровождении было мало, так что свои фамилии вкупе с командой «на выход» Жлыга и Пузан услышали с нескрываемым облегчением.

Преодолевая путь от полицейского участка до дома, закадычные друзья думали об одном: добраться бы побыстрее до «хаты» и уснуть без задних ног. Месть типчику, пытающемуся отбить Жлыгину девушку, отошла на второй план. Равно как и все остальные дела, ранее считавшиеся «неотложными».

К слову сказать, Жлыга и Пузан снимали одну «хату» на двоих. Экономия… да и закадычные друзья все-таки. И никто на районе не позволил бы себе постебаться над этим или сделать далеко идущие и непременно грязные выводы. Домой они возвращались вместе и вместе же заметили столб клубящегося дыма, что поднимался со стороны конечного пункта их пути. Беспокойство этот столб вызвал тоже у них обоих; пробормотав «че за хрень?» Жлыга встряхнулся и ускорил шаг. Пузан, несмотря на свое прозвище, старался не отставать.

До «своего» двора, зажатого между двумя параллельно стоящими пятиэтажками, друзья добрались минут за десять. Все эти десять минут были наполнены бесплодными надеждами и трусливенькой фразой, которую каждый из них повторял про себя как заклинание.