Испытание адом - Дэвид Вебер

– Оно самое. И я вам искренне сочувствую.

– Сочувствуете? Но ведь не думаете же вы, будто он может обидеть мою девочку или...

– Боже упаси! – поспешно заверила ее доктор Харрингтон. – Просто коты очень редко принимают детей. Не то чтобы это считалось неслыханным: как раз первый случай на Сфинксе произошел с ребенком примерно того же возраста, что и Рэйчел... или Хонор. В некоторых отношениях это здорово, но есть моменты...

– Что за моменты? – осведомилась подошедшая Элейн.

– Ну, – Алисон усмехнулась, – во-первых, этот котик прилипнет к ней почище грейсонского телохранителя: вам не удастся разлучить их даже для принятия ванны или врачебного осмотра, а о том, чтобы оставлять его дома, направляясь на официальные мероприятия, советую и не мечтать. Да она и сама ни за что не захочет выпускать его из рук.

– Ну что ж, во всяком случае сегодня я не вижу причины пытаться их разлучить, – сказала Кэтрин, покосившись на Элейн.

– Не о том речь, – покачала головой Алисон. – Девочка не захочет выпускать его из объятий не только сегодня, а вообще. Физический контакт при установлении эмпатических уз очень важен для обеих сторон. Особенно в первые несколько месяцев и особенно если человеческая сторона так молода. Хонор, например, не спускала Нимица с рук на протяжении целого стандартного года.

– Ничего себе! – пробормотала Кэтрин совсем другим тоном.

– И еще одно: вам придется предупредить всех взрослых, которые будут иметь дело с Рэйчел, чтобы они следили за своими чувствами.

Элейн метнула в нее острый взгляд, и Алисон пожала плечами.

– Как правило, из котов получаются великолепные няньки: за безопасностью ребенка они следят лучше кого бы то ни было, и никто не позавидует человеку, вздумавшему причинить вред их подопечному. Да что тут говорить: думаю, вашей семье лучше, чем кому-либо на Грейсоне, известно, каким надежным защитником может быть древесный кот.

Обе мадам Мэйхью кивнули, и Алисон снова покачала головой.

– К несчастью, коты чрезвычайно чувствительны по отношению к эмоциям, направленным на их людей... или тем, которые кажутся им направленными на их людей. А это значит, кот будет остро реагировать на любого, кто рассердится на Рэйчел или просто будет чем-то недоволен в ее присутствии. Ну и кроме того, вас ожидает масса интересных впечатлений, когда девочка вступит в период созревания.

Глаза Кэтрин расширились, и Алисон хихикнула.

– Нет, нет! Насколько мне известно, к любовным похождениям своих людей коты интереса не проявляют. Но они эмпаты, и когда у нее начнутся вызываемые гормональными сдвигами перепады настроения, они оба будут чрезвычайно раздражительны. Единственное, что радует, так это возраст Хиппера. Ему около пятидесяти стандартных лет, примерно столько же, сколько было Нимицу, когда он принял Хонор. Стало быть, по сравнению с Рэйчел он взрослый и, если хоть чуточку похож на Нимица, нытья и хныканья поощрять не станет. Никаких скидок на переходный возраст.

– Ох, беда! – шутливо вздохнула Элейн, но тут же покачала головой и добавила: – Только боюсь, Кэт, это не самое серьезное из грядущих осложнений. Как будут чувствовать себя остальные девочки?

– Вы о зависти и ревности? – уточнила Алисон, снова взглянув на Рэйчел и Хиппера.

Сестры Мэйхью опустились на колени рядом с новой парой, Язон и Андромеда не сводили с этой компании ярких, заинтересованных глаз, Альфред и Бенджамин тихонько переговаривались. Улыбнувшись, доктор Харрингтон вновь повернулась к женам Мэйхью.

– Хонор была единственным ребенком, так что мой опыт, несомненно, отличен от того, какой приобретете вы, но думаю, как раз с этим никаких осложнений не будет.

– А почему? – спросила Кэт.

– Потому что Хиппер – эмпат. Он способен ощущать эмоции не только Рэйчел, но и тех, кто ее окружает. Как раз поэтому оказаться принятой в детстве очень хорошо: близость с котом развивает восприимчивость к чувствам близких. Конечно, тут тоже возможны сложности: желательно, чтобы первые несколько недель вы ненавязчиво приглядывали за дочуркиным поведением. Дети есть дети: даже самые лучшие из них склонны воображать о себе невесть что, особенно если у них есть повод. В данном случае повод почувствовать свою исключительность налицо. На то, чтобы связь устоялась, потребуется два-три месяца, и если в это время между нею и сестрами возникнет отчуждение, последствия будут ощущаться долго. Но если, на что я надеюсь, ничего подобного не произойдет, то остальных девочек Хиппер тоже вниманием не обделит. Ну а сам он, – Алисон усмехнулась, – надо полагать, вообразит, что угодил прямиком в кошачий рай. Ручаюсь, когда за него возьмутся все четыре девчушки, они заласкают его до одурения!

Книга вторая

Глава 8

– А-а-а-пчхи!

Хонор чихнула так, что из глаз буквально посыпались искры. Глаза наполнились слезами, нос изнутри обожгло огнем, и коммодор леди Хонор Харрингтон, землевладелец и графиня Харрингтон, поспешно выронив металлический гребень, принялась остервенело тереть крылья носа в надежде предотвратить следующий чих.

Надежда не оправдалась. В голове произошел новый взрыв, а перед лицом заплясало облачко невероятно мелких пушинок. Хонор замахала руками, словно отмахиваясь от комаров... и примерно с тем же успехом. Тончайшие волоски липли к вспотевшей коже.

Она чихнула еще раз. Лежавший у нее на коленях кот поднял голову. В его глазах не было лукавого смеха, который непременно появился бы прежде. Казалось, все его силы ушли на то, чтобы повернуть голову: он лежал, тяжело дыша, распластавшись, насколько позволяли неправильно сросшиеся ребра и средний плечевой пояс. Даже его хвост выглядел в два раза шире обычного и приобрел плоскую форму. Уроженцы Сфинкса с его затяжными, студеными зимами, древесные коты отличались пушистой, удивительно теплой и мягкой шерстью. При этом их шубки были еще и шелковистыми, почти не создававшими трения, что, с одной стороны, позволяло им проскальзывать в узкие отверстия, но, с другой, могло сильно осложнить жизнь древолазающего. Если кот зацепится хвостом за ветку и повиснет вниз головой, а затем соскользнет и сорвется со стометровой высоты это едва ли сойдет за идеальный спуск с дерева. Однако в ходе эволюции у древесных котов выработалось идеальное приспособление. На самом деле их хвост был гораздо шире чем считало большинство людей. Мало кто об этом догадывался, ибо, как правило, мощные мышцы удерживали его свернутым в плотную трубочку, снаружи покрытую мехом. Но в случае необходимости хвост разворачивался: с внутренней стороны он был покрыт шершавой кожей, которая позволяла цепко обхватывать даже мокрые или оледеневшие ветви и надежно на них удерживаться. Это замечательное приспособление позволяло пользоваться хвостом и одновременно сохранять тепло на протяжении долгой и суровой зимы.