Восхождение - Валерий Михайлович Гуминский

приставала к нему с расспросами о службе. Если честно, ей до сих пор было невдомек, что там изготавливает и испытывает муж по заданию Никиты. Оклад неплохой, с выходных никто не выдергивает поработать сверхурочно – это устраивало молодых людей.

О смерти Анатолия Архиповича Костя узнал от ребят своего отдела. И в первое время ему было страшно за Никиту. Сможет ли он удержать в руках хозяйство, дыоставшееся ему? Не сломается ли? Ведь все благополучие семьи Кости, честно признавался себе телепортатор, держится именно на Назарове.

– Не переживай за Никиту, – Вероника сохраняла спокойствие, когда муж высказывал свои опасения. – Он выдержит. Закалка у него мощная, не чета многим дворянам. С виду тихий, улыбчивый мальчик. А в глазах – сталь. Мне до сих пор стыдно, как мы с ним поступили.

– Давай не будем об этом, – Костя кивнул горничной, которая подала ужин и быстро исчезла на кухне. – Никита сам просил не вспоминать. Я с ним говорил сегодня. Он спрашивал, приедем ли мы на погребение. Ты знаешь, я отказался. Нет еще у меня морального права стоять рядом с Никитой.

– И как отреагировал Назаров?

– Спокойно. Сказал, что понимает меня, настаивать не будет.

– Ну… Ладно, Костя, работай, и не заморачивайся. Что будет – то будет.

– Тебе нравится здесь?

Вероника с улыбкой подошла к мужу и присела к нему на колени, обхватив за шею руками.

– Знаешь, замечательно. Я даже представляю себе, как здесь летом хорошо будет. Сад расцветет, можно будет ходить к реке, С Мишкой гулять.

– По Петербургу не скучаешь? – усмехнулся Краусе.

– Знаешь – нет, – мотнула головой молодая женщина. – Может оттого, что привыкла к небольшим городам, а к столице не успела прикипеть сердцем. Нет, сейчас мне достаточно того, что ты рядом.

Костя в душе был рад, что Веронику устраивает их положение. А что еще мужику надо? Все есть, кроме глубоко запрятанной досады. Жизнь могла сложиться по-другому, подумай он своей головой, когда Китсеры активно крутились вокруг отца и о чем-то его просили. Не заставляли, не угрожали – просили посодействовать. В результате семейных разногласий Костя сейчас дистанцировался от родителей, потерял друзей из прошлой жизни (испугались императорского гнева) и теперь вынужден поступиться своими принципами. Звания дворянина его не лишили – уже хорошо. Предложение Назарова о вассалитете возмутило Костю, но по прошествии времени оно обретало черты некой привлекательности с перчинкой. Правда, отец проклянет его, если узнает…

Никита после похорон деда встретился с Костей всего один раз, и то как-то на бегу, рассеянно спросив, можно ли теоретически выстроить телепортационный тоннель от Вологды до Петербурга с двумя жесткими привязками к месту. Костя ответил, что проблемы возникнут лишь в случае энергетической подпитки канала. Если планируется держать его в активном состоянии, то потребуются дополнительные расчеты, а если использовать редко – никаких проблем не видится вообще. Никита даже улыбнулся и пообещал попозже обрисовать ситуацию более обширно. И где-то пропал. Заседает с директорами, ищет генерального управляющего. Пронесся слух о назначении барона Коваленко на самый опасный и ответственный участок. Кто-то негодовал, кому-то вообще было безразлично. А Костя недоумевал. С чего бы Станиславу Евгеньевичу, долгие годы возглавлявшему Казенную палату, принимать предложение Никиты. Или он чего-то не знает?

Однажды, после ужина, Костя вспомнил, что забыл купить сигареты по пути домой. Задумавшись, проехал мимо специализированного магазина, где продавали хороший табак и качественные сигары и сигареты. Господин Форзон – хозяин этого магазина – знал толк в пристрастиях дворян, и продукция была направлена на удовлетворение вкусовых потребностей этой ниши населения Вологды. Старый еврей имел связи со всеми производителями, использовавшими только лучшие сорта табака из Кубы, Доминики, Латинской Американской Республики, включавшей в себя княжества Белиза, Сальвадора, Никарагуа, Панамы и Коста-Рики. Папиросы, сигары и сигареты поступали к Форзону из Европы и САСШ. Краусе удивлялся, почему при такой бешеной популярности Самуил Бен-Цвик не открывает филиалы в Москве и Петербурге. Впрочем, кому какое дело до решений седовласого предпринимателя. Он уже двадцать лет здесь успешно продает свои красочные коробки с хорошим товаром. И не собирается никуда переезжать.

Костя предупредил Веронику, что хочет съездить до табачного магазина. В принципе, от места, где они жили, до Форзона можно было пешком дойти. «Табачные изделия» находились на пересечении Сибирской и Подлесной улиц. Но Костя еще не загнал машину во двор особняка и поэтому решил ехать на ней. Время позволяло, и он вел свою новую «ладогу» спокойно, не торопясь. Магазин еще не закрылся, освещая ярким светом двух панорамных витрин прилегающую площадь. Здесь разрешалось останавливать транспорт, но не более чем на полчаса, и Костя аккуратно припарковался к краю дороги, машинально взглянув на часы. Полиция особо не лютовала, но почему-то весьма болезненно относилась к мелким нарушениям. Чтобы избежать квитанции на лобовом стекле, стоит поторопиться и не задерживаться долго в магазине. А то Форзон любит языком за жизнь потрепать.

Пропахший терпкими запахами различных сортов табака, магазин не отличался большими размерами. Он занимал площадь двух скромных квартир, потому что для сигарет и папирос не требуется много места. Середина зала, выложенная кафельной плиткой с тематическими рисунками в виде листьев табака, трубок и прочих атрибутов, выглядевших стильно, была свободна от демонстрационных стоек и витрин. Продукция располагалась вдоль стен, огражденная стеклянными стойками в виде буквы «П», за которой обычно стояли два продавца. Сейчас здесь находился только старый еврей, деловито щелкая кнопками древнего калькулятора. Считал выручку, пройдоха.

– Добрый вечер, Самуил, – приветствовал его Костя, как того и требовал Форзон. Не любил он, чтобы клиенты еще и отчество присовокупляли. Длинно и глупо, пояснил старик однажды молодому Краусе. – Я не помешал вам?

– Никоим образом. – Блеснули очки на носу Форзона. Он поднял голову и приветливо кивнул. – Добрый вечер, Костя. Решили навестить старика ради пары слов или покупки своей любимой «Румбы»?

– Угадали, – улыбнулся Костя. Сигареты с кубинским табаком «ориенте» ему нравились больше, чем эксклюзивные сорта. Что-то зацепило в нем однажды молодого телепортатора, пристрастившегося к курению. Даже упаковка нравилась. Не мягкая пачка с красочными видами знойной карибской страны, а твердая картонная коробка с двумя плотными рядами ошеломляюще пахнущих гильз, одна над другой. Такую, конечно, в кармане не поносишь, но для этого у Кости был портсигар. – Совсем из головы вылетело, что все выкурил. Мне как всегда…

– Я бы предложил вам взять оптом, дорогой Костя, – Форзон сделал несколько шагов в сторону, выдвинул на себя ящик стенного шкафа и достал коробку «Румбы», – но тогда вы надолго забудете дорогу к доброму дядюшке Самуилу. Мне, конечно, выгодно продать вам только одну коробку, и увижу я вас только через