Наследник - Кэтрин Коултер

Но кто же мог это сделать?

Она нахмурилась. Он поверил в эту ложь, в этом нет никакого сомнения. Тогда почему он согласился на ней жениться? Ах да, как же она могла забыть. Если бы он отказал ей, то лишился бы доброй половины наследства, он сам об этом упомянул. Что ж, он был с ней достаточно откровенен. Она предала его, но он не может убить ее, иначе потеряет все. Но он хочет убить Жервеза. Она равнодушно решила, что он, вероятнее всего, так и сделает. Тут она вынуждена была признать, что судьба Жервеза ее мало волнует, хотя ей было известно, что француз совершенно не повинен в том, в чем граф его заочно обвинил.

Арабелла резко натянула поводья. Люцифер остановился, тяжело дыша. Она оглянулась вокруг и с удивлением заметила, что проехала римские развалины, даже не обратив на них внимания. Она склонилась к конской шее, ласково ее похлопывая. Ей вдруг вспомнилась случайно услышанная фраза, которую отец как-то обронил в разговоре с приятелем: «Я крепко взнуздал эту шлюху — она не смогла бы сбросить меня, даже если бы хотела». Теперь понятен истинный смысл его слов, с тоской подумала она.

Арабелла неохотно повернула коня, и тот неспешной трусцой двинулся назад, к Эвишем-Эбби. Наверное, она катается уже несколько часов — солнце почти в зените.

Подъезжая к дому, она чувствовала, как ее охватывает безразличное спокойствие. Это теперь его дом. Джастин ждет ее там, и ей предстоит наконец встретиться с ним лицом к лицу — не сегодня, так завтра или послезавтра и все дни потом. Поразмыслив, она решила во что бы то ни стало разыскать его сейчас и снова попытаться убедить его в своей невиновности, потребовать от него объяснений, чтобы узнать, кто наговорил ему всю эту возмутительную ложь. Она представила себе унизительную сцену: она умоляет, он холодно отвергает ее мольбы. Инстинкт подсказывал ей, что он все равно не поверит ее объяснениям и все кончится точно так же, как и вчера, — жестоким насилием. В этот миг бедняга ненавидела себя за то, что она женщина и, следовательно, слабее его, и ненавидела его за то, что он мужчина и может силой взять над ней верх, используя свое физическое превосходство.

Арабелла дрожала словно от холода, хотя солнце горячо припекало. Нет, больше он не заставит ее подчиниться себе. Да он и сам сказал, что больше не притронется к ней и не хочет от нее детей. Он уже отомстил за ее мнимое предательство — отомстил жестоко и безжалостно. Но отныне все кончено, во всяком случае, пока он держит свою клятву.

Арабелла подъехала к конюшне, осадила Люцифера прямо перед своим конюхом, выбежавшим ей навстречу, и легко соскочила на землю. Чем ближе она подходила к парадному входу Эвишем-Эбби, тем сильнее билось ее сердце и презренный страх леденил ее душу. Дьявол, она должна сохранить остатки гордости, иначе ей ничего не добиться. Он ни за что не узнает о ее страданиях, о ее поруганных чувствах, о ее погибших надеждах. Она не допустит этого. Ей снова вспомнились его вчерашние слова, сказанные с пугающим спокойствием, сквозь которое прорывалась еле сдерживаемая ярость. Арабелла мысленно еще раз прокрутила их в памяти — лишь одно слово оставалось для нее непонятным. Странно, но ей казалось, что это слово — ключ ко всему сказанному им, и она должна во что бы то ни стало узнать его смысл.

Она взглянула на солнце. Судя по всему, уже наступило время ленча. Она осторожно скользнула в боковую дверь, минуя парадный вход и думая только о том, как бы избежать встречи с Джастином, пока необходимость не принудит ее к этому. Она потихоньку пробралась в библиотеку, осторожно притворив за собой дверь. Арабелла не питала особого пристрастия к чтению и почти никогда не заглядывала в словарь. Поэтому она потратила несколько минут, шаря по полкам в поисках нужной книги. Она всегда считала, что те слова, которые не употреблял ее отец, ей тоже не обязательно знать. Теперь она поняла свою ошибку. Сняв с полки толстенный том в кожаном переплете, она послюнила палец и стала перелистывать плотные страницы.

Наконец Арабелла нашла то, что искала.

— «Содомия, — читала она, — от староанглийского и старофранцузского „sodomie“. — Далее следовали ссылки на Библию, но так толком и не объяснялось, что, собственно, означает само слово. — О черт, да что же это такое? Что?

Глава 14

Внезапно Арабелла почувствовала какое-то движение за спиной и, резко обернувшись, чуть не выронила тяжелый словарь, который неминуемо отдавил бы ей ногу. Подняв глаза, она встретилась лицом к лицу с графом, который стоял перед ней в непринужденной позе, опершись ладонью о письменный стол. В горле у нее пересохло. Она чувствовала себя преступницей, хотя за ней вроде бы не было никакой вины. Господи, она же говорила вслух сама с собой! Слышал ли он ее? Конечно, слышал.

— Ну-с, моя любезная супруга, позвольте полюбопытствовать, какое слово вас заинтересовало настолько, что вы решили прибегнуть к помощи словаря?

Тон его был полон холодного презрения, в нем звучала еще большая отчужденность, чем прошлой ночью. Он снова ударит ее, порвет ей платье? Арабелла тряхнула головой, взглянув на слово, которое уже само по себе было ей отвратительно, и попыталась захлопнуть словарь. Но граф опередил ее, вырвав книгу из ее рук:

— У нас с тобой не должно быть секретов друг от друга — мы же муж и жена, не так ли? Так вот, Арабелла, если ты хочешь узнать смысл интересующего тебя слова, ты можешь просто спросить об этом у меня.

В какое-то мгновение она хотела крикнуть ему, чтобы он звал ее «мэм», но не смогла. Все переменилось — все стало гораздо хуже, чем было, серьезнее и опаснее. Она промолчала. Все равно он найдет это слово. Но она не сделала ничего дурного и поэтому не чувствует себя виноватой перед ним — ей нечего стыдиться. Арабелла перевела дух и холодно промолвила, стараясь вложить в свой тон столько же презрения, сколько он выказывал по отношению к ней:

— Я искала слово, которое ты вчера ночью бросил мне в лицо, словно тяжкое оскорбление. Я никогда его раньше не слышала. И я желаю знать его смысл.

— И что же это за слово?

— «Содомия».

Его черные брови взлетели вверх в немом изумлении. Да она последний стыд потеряла, проклятая потаскушка! Говорит это ему в лицо, нисколько не стесняясь. Ладно, он ее просветит, раз она того хочет. Граф не спеша поставил словарь на место и холодно посмотрел на нее сверху вниз. Его жена стояла перед ним, гордо распрямив плечи и с вызовом глядя ему в лицо. Он прошелся по ее фигуре раздевающим взглядом, события прошлой ночи живо припомнились ему, и его глаза вспыхнули гневом и презрением.

— Бедняжка Арабелла, неужели твой французский любовник не сообщил тебе, как называется то, чем вы с ним занимались? Насколько я понимаю, это должно быть болезненно для женщины. Я раньше никогда этого не делал. Но, возможно, теперь, после того, как он уже опробовал на тебе этот способ, я последую его примеру. Скажи, был ли он осторожен и нежен с тобой? Но ты же умная женщина. Я никак не могу понять, почему он не удосужился сказать тебе, как это называется. Какое досадное упущение с его стороны!