По ту сторону черной дыры - Дмитрий Беразинский

— После того, как проспится, будет совсем не лишним поправить ему это самое здоровье, — улыбнулся Волков, глядя на игумена. Тот конфузливо отвел глаза. Ему самому частенько приходилось «лечиться» по утрам.

— Отец пока спит, — пояснила Анастасия, — мы собираемся к нему вечером. Может, пойдем пока с нами, пусть он отдохнет? Да и вам, с дороги, не мешало бы.

— Как быть, келарь? — окинул игумен спутника пронзительным взглядом.

— Ты у меня, отец Афанасий, спрашиваешь? — ухмыльнулся в бороду брат Никодим и повел широкими плечами, за которыми болталась полутораведерная баклага.

Командира базы настораживала постоянная готовность местных жителей «поддержать компанию», «быть третьим» и «чуток подлечиться». Особенно настораживала его эта готовность у монахов. Эти «дармоеды», как их называл Рябинушкин, привыкли к шестиразовому питанию, дармовой выпивке и случайным дракам с проходящими пилигримами. Время от времени они, конечно, читали молитвы… Вслух… Время от времени…

Норвегов уже довольно долго готовил себя к серьезному разговору с настоятелем, но все как-то не решался его начать. А беззаботные монахи разгуливали по окрестным лесам, собирали ягоды, удили рыбу, время от времени наведываясь в военгородок.

— Поехали, — сказал Андрей.

Особо не сопротивляясь божьи слуги поспешили к автомобилю. Тент в виду хорошей погоды был снят, и «кабриолет» катил по улицам, открытый всем взорам. Игумен, сидящий на переднем сиденье, был весь в работе, отвечая на приветствия то ласковым словом, то вежливым кивком головы, то благословляя крестным знамением. Нужно сказать что доброго утра желали, в основном, женщины. Офицеры и прапорщики здоровались просто «Здорово, батя!» или «Привет отцу Афанасию и дитям его!» После подобного приветствия у игумена ныли чресла, и он начинал перебирать четки.

На заднем сиденье, между близнецами, расположился келарь. Этот вовсю пер тернистым путем греха, пожирая глазами проходивших мимо женщин. У него четок не было, и он теребил обеими руками бороду так, что к концу путешествия она стала похожей на пучок мочала.

У входного лифта их поджидал Мурашевич.

— Только сменился, прибежал, а вас уже нету! Связался с медчастью — говорят, уже уехали. Доброе утро всем-всем! — спохватился Володя и посмотрел на часы, где уже было половина одиннадцатого. Он обменялся с Андреем рукопожатием. Плюнув на некоторые условности, игумен и келарь сделали аналогичное.

— Ничего не могу с собой поделать! — пожаловался отец Афанасий, — как только сюда попадаю, — становлюсь обыкновенным мирянином. Прости мя, господи!

— И мя! — поддакнул келарь.

— Брат Никодим! — сурово произнес игумен.

— Отец Афанасий!

— Тьфу! — сплюнули оба.

Раздался дружный хохот.

— Пошли! — выдавил из себя Андрей, все ещё смеясь, — под землей нас господь не увидит.

— Господь увидит где хошь! — наставительно поднял крючковатый палец игумен, — другое дело, что ему мерзко смотреть в чужие владения. Хотя он и создал мир, но, по взаимному договору, царство мертвых отошло Мрачному Властелину — Хранителю Вечного сна.

— Ишь ты, сколько титулов! — покачал головой Мурашевич.

— Конечно, ведь жизнь гораздо короче смерти, — отозвался Андрей, — а на допросе товарищ Харон показал, что в Ад он переправил куда больше народу!

Расположились у Володи, так как поспешное бегство Волковых помешало им привести утром квартиру в порядок.

— Как же вы тут без окон? — поинтересовался брат Никодим.

— А на кой они! — беспечно отмахнулся Мурашевич.

— У монасей в кельях и то окошки есть, — загудел игумен, — а вы кому уподоблены в своем заточении?

При упоминании «окошек», Андрей подошел к журнальному столику, взял с него пульт и нажал несколько кнопок.

— Присядьте! — указал он на кресла. Когда его просьба была удовлетворена, он нажал что-то на пульте. Внезапно часть стены разъехалась, образовав квадрат полтора на полтора. Взору собравшихся предстал лесной пейзаж. На полянку выскочила дикая коза и принялась щипать травку.

— Господи, помилуй! — раздался стон отца Афанасия, — воистину, нет предела твоим чудесам.

Вовка Мурашевич был ошарашен больше остальных.

— Эт точно! — подтвердил он, — Андрюха, это что, у всех?

Волков утвердительно кивнул.

— Но как?

— Погоди, это еще не все! — парень произвел с пультом еще пару манипуляций. На экране появился Ниагарский водопад. Комнату наполнил гул падающей воды.

— Извините, запаха нет! — прокричал он, затем убрал звук и переключился на Большой каньон, — ну, как?

— Но как? — повторил свой вопрос Володя.

— Старина Билл Гейтс еще не родился, а дело его уже живет! — отвечал Андрей, — Microsoft — панорамки. Около трех тысяч картинок с анимацией.

— Это же сколько в нашу базу денег вбухано? — взялся за голову Мурашевич, — как представлю — жутко становится!

— Несколько годовых бюджетов такой средненькой страны, типа Германии.

— А почему ты раньше, — приятель указал на экран, — ничего об этом не говорил?

Андрей засмеялся:

— Ну, во-первых, я сам об этом только вчера узнал. Вышинский обнаружил документацию на подземные сооружения. Он сам взялся за голову. Ты представляешь, первые коммуникации начали строиться в 1947году! Это единственный военный объект, на который после распада СССР республика продолжала отчислять огромные суммы. Да из Москвы сюда поступали немалые вливания.

Локтев говорит, что на детальное изучение всех возможностей и резервов может уйти порядка десяти лет. Здесь документация и чертежи буквально на все, что было изобретено человеком, начиная от паровой молотилки и заканчивая межконтинентальной баллистической ракетой! Вот, взять хотя бы эту штуку! — лейтенант вытянул правую руку. На его кисти был укреплен небольшой черный предмет по форме напоминающий компас.

— Что это? — выдал Володя дежурную фразу.

— Это, дружище, инфракрасный сканер. Сканирует как в горизонтальной, так и в вертикальной плоскостях. С его помощью можешь обнаружить на расстоянии до ста метров любой тепловой предмет. Даже крота под землей! Под землей, правда, расстояние это уменьшается раз в десять… Стоп! Святые отцы! Долой столбняк, даешь просвещенную церковь!

Пока продолжалась эта дружеская беседа, полная специальных терминов и немого восхищения, аборигены буквально приклеились к экрану. Компьютер, стоящий в режиме «autoturn», закончил показ панорамы Гималаев и выдавал на-гора картины Санкт-Петербурга. Глядя на изображение Исаакиевского собора, отец Афанасий едва не лишился чувств. Заметив свою ошибку, Андрей вернул обратно лесной пейзаж и убавил громкость. Когда трели соловья и рев кукушки стали еле слышны, он сказал:

— Много — вредно!

Выйдя из оцепенения, игумен машинально перекрестился, затем вздохнул и прогудел:

— Пожалуй, это лучше, чем обычное окно! Я могу так просидеть до скончания веков. Брат Никодим, снимай баклагу!

Келарь встряхнулся и снял со спины свою ношу и поставил ее на пол.

— Какой-то до боли знакомый предмет, — сказал Володя.

— Чего тут странного — резервуар от опрыскивателя! — прыснул Андрей, — мы им дали три штуки, чтобы капусту опрыскивать, а они видишь как приспособили!

— Капусту мы и веничком, — ответил игумен, а вот это — действительно полезная штука. Вот давеча пиво сварили, так на пробу принесли.

— А разве вы варите пиво? — искренне удивился Мурашевич.

Волков плюхнулся в кресло и заржал ломовой лошади подобно.

— Ты что, не знаешь этой истории? — Володя отрицательно помотал головой, — месяц назад пришел к ним капитан Малинин. Якобы в гости. Говорит: зерновые убрали, пора пиво варить. Монахи удивились: какое пиво? Малинин разбушевался. Какие вы, говорит, монахи, когда пиво варить не умеете? Целую историческую концепцию выстроил, сукин сын! По его словам вышло, что заслуга монастырей в том, что они изобрели пивоварение. Назавтра приволок рецепт. Сделали сначала пробную партию — литров триста. Монахи пробовать — с непривычки горько. А Малинин залил в себя литра три, ему вставило. Сейчас, говорит, научу вас правильно пиво пить. Таранка есть? У слуг божьих глаза на лбу, какая таранка? Алексеич совсем страшен стал, слюной брызгать начал. Такая-рассякая! Рыбу на зиму сушите, солите, вялите? Тащите сюда! Принесли лещей копченых. Лопайте, говорит. Монахи рыбку съели, пить им приперло. А Малинин воду не дает — стал у ведра с пистолетом наизготовку и не пущает. Пейте пиво! Делать нечего, пришлось пить. А пиво-то после воблы завсегда хорошо идет! Влили в себя литра по два, да и давай снова таранку трескать. Так впятером и выпили почти все! Насилу додумались настоятеля угостить.

Игумен кивнул.

— Я увидел, что это хорошо. Вот мы и сварили десять бочек. Больше не дал ваш Анатолий Лексеич. Сказал, что скиснет. А пришли мы пригласить вас на праздник сбора урожая. Всех, кто желает.