Адская закусочная Джила - А. Мартинес

— Прекрати строить из себя идиота.

Чэд нахохлился, прижимая пострадавшую руку к груди, и уставился в пол, отказываясь встретиться с Тэмми взглядом. Вся эта черная магия, которой они с ней занимались, была выше его понимания. Начиналось с заклинаний в голом виде — занятие, от которого он тащился. Правда, тогда ему пришлось выучить длиннющий набор слогов, выговорить которые — легче язык сломать. И с каждым днем забавы становились все более странными, вернее, страшными. Впрочем, он особо не задумывался на эту тему, покуда они с Тэмми вместе проводили время. Наверно, главная причина, это возможность пообжиматься, но не только это. Тэмми ему нравилась. По крайней мере нравилась какое-то время.

Нет, она и сейчас ему нравится, признался себе Чэд. Хотя с каждым днем подружка пугала его все больше и больше — по мере того как тьма в ее душе набирала силу. У Тэмми был дар скрывать эту тьму под обличьем обыкновенной школьницы, но либо тьма начинала выходить из-под контроля, либо он сам научился лучше распознавать ее. Так или иначе, Чэд не знал, сколько еще сможет притворяться, будто ничего не замечает.

Плюс к этому разговоры про конец света. Как будто ему своих проблем не хватает! Нет, конечно, он не в восторге от этого мира и в принципе не против превратиться в живого бога, но его почему-то одолевали сомнения.

— А что, если не сработает?

— Не беспокойся, сработает.

— Но ведь ты сама говорила, мол, ритуал, через который нам надо пройти, призовет на землю всех этих чертовых демонов.

— Древних богов, дурак, — поправила она его.

— Древних богов, если тебе так хочется. И когда эти древние боги явятся на Землю, они будут по уши благодарны нам с тобой за то, что мы их освободили, и наделят нас властью?

— Именно. — Тэмми улыбнулась холодной, покровительственной улыбкой.

— Но ведь ты только что сама сказала, что они разрушат мир.

Тэмми устало потерла ладонями глаза. Господи, сколько можно объяснять этому дурню!

— Сначала разрушат, а потом восстановят, только по-новому. Они уничтожат прогнившее человечество и заново создадут его по своему образу и подобию.

Чэд попытался врубиться, в чем тут фишка.

— Так значит, Вегаса больше не будет?

— Вегаса больше не будет.

— Выходит, эти твои древние чуваки, они типа злые? Я правильно понял?

— Такие понятия как добро и зло существуют только для смертных. Древние боги выше этого.

— А… понятно. То есть, я вот во что пытаюсь врубиться… Если эти твои стариканы такие сильные и выше всего на свете, то как мы узнаем, что они сдержат свое обещание?

— Не волнуйся, сдержат.

— А с какой стати ты так уверена?

Тэмми понизила голос до шепота.

— Потому что знаю.

Чэда это не убедило. От Тэмми не скрылось сомнение в его голосе. Когда дело касалось скептиков, ей никогда не хватало терпения. В ее краткой версии «Некрономикона» имелась глава о том, как не растерять последователей своего культа. Там излагался простой, но действенный метод, как воздействовать на тех, кто позволил сомнениям взять над собой верх.

Любой культ неизбежно сталкивается с проблемой последователей, которые начинают задаваться вопросами по поводу истинности их веры. Этих потерянных детей следует незаметно для них самих вернуть в ряды тех, кто не ведает никаких сомнений. Если это сделать не удается, опыт учит нас, что верный последователь лучше, чем мертвый последователь, но мертвый последователь лучше, чем сомневающийся. Одно гнилое яблоко заражает гнилью весь урожай. Если использовать потерянную душу в ритуальном жертвоприношении, особенно, если в нем задействованы и остальные участники культа, это не только поможет извлечь пользу от заблудшего члена и принесет с собой единство в ваши ряды, но также отобьет желание у остальных задавать ненужные вопросы.

Что ж, дельный совет, вот только пожертвовать Чэдом она не может. По крайней мере пока. Ведь он ее один-единственный последователь. Других нет. И хотя Тэмми не желала в этом признаваться, она по-своему привязалась к нему. Парня было удобно всегда иметь под рукой, так что его смерть можно отложить до более подходящего случая.

Иными словами, выбора у нее не осталось. Подавив отвращение, она изобразила нежную улыбку, которую берегла специально для таких моментов.

— Иди ко мне, — сказала она и похлопала ладонью по кровати. Чэд заколебался. Чтобы помочь ему принять решение, Тэмми сначала скрестила ноги, затем развела их в стороны. Когда это не помогло, она провела пальцами по внутренней поверхности бедер. Этот фокус сработал. Чэд сел рядом с ней, и она взяла его пострадавшую руку в свою.

— Извини меня, малыш. Тебе больно?

— Уже не очень.

— Зачем только я это сделала! — Она нежно, один за другим, поцеловала ему пальцы. — Ты больше не сердишься на меня?

Чэд надул нижнюю губу и стукнул пяткой о кровать.

— Не знаю — может, да, а может, нет.

Он все еще отказывался посмотреть ей в глаза.

Тэмми прильнула к его уху и постаралась придать своему голосу томное выражение. Надо сказать, что благодаря постоянным тренировкам она отточила этот свой дар.

— Ну прошу, Чэд, не сердись на меня, слышишь?

Он медленно повернулся к ней, пока их лица не оказались на расстоянии пары сантиметров. Тэмми слегка отпрянула.

— Позволь мне взять на себя детали. Это моя забота.

Она почти явственно услышала, как последние капли слюны испарились в его рту.

— А что тогда моя? — сухо уточнил он.

— Твоя — делать меня счастливой.

Чэд набрал полную грудь воздуха и открыл рот, чтобы изречь что-то еще. Тэмми сунула ему в приоткрытые губы палец.

— Разве ты не способен на это, Чэд? Делать меня счастливой? — Она подавила в себе рвотный рефлекс. — Чтобы я была на седьмом небе от счастья?

Имей она возможность поцеловать его, и он бы снова принадлежал ей. Однако отец придерживался строгих взглядов на тот счет, что можно делать в ее спальне, а чего нельзя. Обжимания в список дозволенного не входили, и Тэмми решила не рисковать.

Мозг Чэда, разжиженный гормонами, натужно пытался произвести на свет хотя бы одну разумную мысль. Тэмми не стала его торопить — пусть недоделок подумает. Наконец он осмелился посмотреть ей в глаза, после чего его взгляд скользнул вниз, но не к губам, а дальше и еще ниже, останавливаясь в самых интересных местах.

— Ну ладно, только больше не называй меня идиотом, договорились?

— Какие вопросы! Я уже жалею, что это сказала. Не волнуйся, больше от меня ты ничего такого не услышишь.