Месть розы - Николь Галланд

Виллем опешил.

— Это не более чем слух. — Он залился краской. — Я бы никогда не поставил будущее сестры в зависимость от своих успехов в боевых искусствах. И сомневаюсь, что его величество поставит в зависимость от них будущее империи.

— Значит, слухи безосновательны? — произнес кто-то у него за спиной.

Оглянувшись, Виллем встретился взглядом с сенешалем Конрада, высоким, приятным человеком по имени Маркус, Он исчез после первого вечера Виллема во дворце. Черную тунику сенешаля покрывала пыль, волосы растрепал ветер; обожженное солнцем худощавое лицо было лишено всякого выражения.

— Имеются веские основания верить этим слухам, — встрял, не глядя на Маркуса и растянув рот в широкой улыбке, Альфонс. — Ты прекрасный боец, и я желаю тебе удачи на турнире, а также большого счастья тебе и твоей сестре.

Он подобострастно поклонился и отошел. Маркус с Виллемом проводили его изумленными взглядами.

— Я не доверяю этому человеку, — тихо признался Виллем, Маркус, совершенно подавленный, кивнул в знак согласия, а Виллем добавил:

— И не понимаю его.

Маркус не сдержал вздоха душевной боли.

— Зато я понимаю, — сказал он и зашагал прочь.

Глава 7

ФАБЛЬО

Комическая история в стихах с налетом вульгарности или непристойности

8,9,10 июля

Сто фунтов — подарок Конрада — были истрачены с экстравагантной широтой под неусыпным оком Жуглета. Хотя бы по несколько пенни досталось каждому цеху — и почти каждому отдельному ремесленнику в городе.

А на следующий день после возвращения Маркуса, под нежный шорох летнего дождя, когда Виллем опять уже был без гроша (зато стал обладателем множества туник, заколок, сапог, деревянных сундучков, кожаных мешочков, ложек, шляп, четок и священных реликвий, специй, астрологических карт, горшков для приготовления пищи, тканей, музыкальных инструментов, на которых он не умел играть, драгоценностей и даже нескольких листков настоящей бумаги), прибыл купец из Монбельяра с огромным грузом рыцарского снаряжения для Виллема — и все в кредит. Этот купец был его поставщиком с тех пор, как Виллема впервые опоясали мечом, и потому всегда имел запас красно-синих (цвета Виллема) вымпелов и флагов.

Привез он и копья, щиты, лошадиные попоны, туники специально для турниров.

Стоя под струями теплого дождя, Виллем старался не думать о долгах, в которые влезает, приобретая снаряжение не только для себя, но и для Эрика и двух своих мальчиков-пажей. Другие рыцари — те двадцать два, что прибыли из Бургундии, и те тридцать из людей Конрада, что вызвались сражаться на стороне Виллема, — готовы были удовлетвориться лишь вымпелами его цветов, а одеждой и всем прочим обеспечивали себя сами.

Сердечно поблагодарив купца, Виллем предложил устроить его в гостиницу, где Жуглет уже хлопотал, пытаясь сосватать за купца Мюзетту, дочь хозяина.

— Везде-то ты поспеваешь, — беспомощно рассмеялся Виллем, когда до него донесся из комнаты дальше по коридору шум взаимных поздравлений и радостных выкриков.

Из открытого окна пахнуло прохладой. Небо приобрело оттенок серого стекла.

— И всем приношу удачу, — довольно согласился Жуглет. — А ну-ка, давай надевай свою новую шерстяную тунику. Конрад снова приглашает тебя поужинать во дворце.

Купец — поставщик рыцарского снаряжения — прибыл вместе с мгновенно возникающим и так же резко заканчивающимся наплывом людей, который неизменно сопровождал крупные турниры. Невзирая на то и дело начинавший накрапывать дождь, в Селестат хлынули толпы рыцарей со своими оруженосцами и слугами. Сначала оказались забиты все гостиницы, потом все возможное съемное жилье, после чего за пределами городских стен начали возникать лагеря. Со всех сторон в город, в надежде найти временную работу, также стекались представительницы известной древнейшей профессии, и их ожидания оправдывались.

Улицы запрудили крестьяне и лоточники, на разных языках предлагая прохожим свои товары, и от первого до девятого удара колокола продавали все, что душе угодно, — от фальшивых талисманов («зуб, выбитый на турнире из челюсти противника Мишелем из Гарнса!») до поддельных чудес («святой эликсир, который Виллем из Доля выпил перед крестовым походом, чтобы сокрушить неверных!»). Конрад придумал исключительно хитрый ход: в обмен на денежное пожертвование определенного размера в любой валюте каждый гость получал значок с эмблемой империи, который потом можно было отвезти домой и показывать родным и знакомым. А прибывшим из Рима за те же деньги выдавались два значка — второй предлагалось подарить его святейшеству.

В течение двух дней перед турниром Конрад предоставил всему двору возможность окунуться в эту фантасмагорию. Виллем, возвращаясь домой с мессы в соборе Святого Фоя, заметил Жуглета в толпе рядом с лавочкой серебряных дел мастера: тот покупал что-то маленькое, роясь в подозрительной на вид переносной аптечке. Виллем собрался перейти площадь и заговорить с менестрелем, как вдруг услышал поблизости знакомый голос, произнесший с веселым удивлением:

— Так вот где он это берет!

Повернувшись, Виллем увидел королевского посланца, Николаса. Как и сам Виллем, тот, оставаясь незамеченным, следил за манипуляциями Жуглета.

— Берет что? — спросил Виллем.

Николас вздрогнул, но тут же пришел в себя и вежливо поклонился.

— Доброе утро, сударь. — Он кивнул в сторону менестреля. — Я имею в виду пузырек с настойкой, который Жуглет так ревностно охраняет.

— И что в нем? — спросил Виллем.

Если не считать поддразнивания Конрада по этому поводу, никто никогда ни о чем таком не упоминал, но Виллем сам несколько раз замечал, как бережно менестрель охраняет свисающий с пояса маленький кожаный мешочек.

— О, специальная настойка, помогающая сохранить красоту голоса, — тоном специалиста объяснил Николас. — Так, по крайней мере, говорят.

С этими словами посланец растворился в направлении улицы Пекарей. Виллем решил напрямую расспросить Жуглета, но, когда повернулся к повозке аптекаря, музыканта уже и след простыл. Почти сразу же со стороны Чугунного переулка послышался знакомый хрипловатый тенор, воспевающий достоинства Виллема из Доля. Виллем торопливо зашагал прочь, через зеленной рынок.

Кроме лоточников с их подозрительным товаром повсюду теснились музыканты, акробаты, предсказатели и жонглеры. Они буквально заполонили все улицы и переулки от ворот до ворот, в том числе и те, которые вели к замку. И разумеется, не обошлось без бродячих проповедников и клянчивших деньги безумных религиозных фанатиков. Втискиваясь в самую гущу толпы, они призывали на головы грешников небесную кару. Бани в бедных кварталах ломились от народа, сточные канавы воняли сильнее обычного. Продовольствие дорожало не по дням, а по часам даже в той гостинице, где остановился Виллем, так что он был благодарен Конраду за регулярные приглашения к королевскому столу — ради этого стоило лишний раз вскарабкаться на гору.