Замечательный сосед (СИ) - Десса Дарья

И, конечно же, Глеб был душой вечера. Играл на гитаре, чем привел девушек в романтически расслабленное состояние, парням рассказал несколько смешных и очень похабных анекдотов (когда дамы стояли в сторонке), подняв всем настроение ещё выше. Он же выступил в качестве тамады и даже провел несколько конкурсов, которые позволили, вместе с щедро выпиваемым алкоголем, создать у гостей иллюзию милого дружеского объединения.

Глеб постарался обаять всех, делая вид, что он такой распрекрасный простой парень, а вовсе не строгий заместитель министра, не надоедливый сосед сверху, не неприступный объект поклонения, не загадочный любовник. Последнее было рассчитано на Ольгу, которую Глеб попросил никому не рассказывать о том, что между ними произошло. Хотя сделать это девушке было очень трудно: она смотрела на него почти влюбленными глазами.

Катя была единственной (подруга все-таки), кто это заметил. И даже спросила Ольгу, что у них с Глебом. Но та вытаращила глаза и ответила: «С чего ты взяла? Просто он такой приятный парень, вот и все». «А как же Макс?» – поинтересовалась подруга. «Пусть объявится сначала и объяснит, куда подевался!» – с обидой и вызовом сказала Ольга. На этом обсуждение темы Глеба и Макса между ними прекратилось.

Но ближе к полуночи все-таки случилось то, чего ожидал Глеб. Он просчитал: Ольга слишком долго язык за зубами держать не сможет. А чтобы спровоцировать её, Варвар заявил, что Анатолий с завтрашнего дня получил повышение. Тот, заранее подготовленный к этому, вскочил и принялся благодарить заместителя министра, выказывая искреннюю радость. Его жена тоже улыбалась и счастливо смеялась, приговаривая, что теперь они смогут поскорее закрыть ипотеку. Конечно, всё это был спектакль, и статисты прекрасно справлялись со своими «ролями» – были так искренни, что остальные поверили и принялись их благодарить.

Это и сыграло с Ольгой злую шутку. Она встала и, когда говорила очередной тост, заявила, что у неё тоже есть отличная новость: с завтрашнего дня она будет начальником отдела в фирме, где работает вместе с Катей! Все принялись аплодировать, и даже Сергей, пока не увидел, как потемнело лицо его супруги. Та смотрела на подругу с широко раскрытыми глазами, в которых читались изумление и… сильная обида.

Перечислив себя, Катя тоже несколько раз хлопнула в ладоши, а потом выпила рюмку и что-то шепнула мужу. Тот поднялся и сказал, что уже поздно, им пора ехать домой. Глеб попросил их подождать и вызвал им такси. Как и предполагал, Ольга сунулась было ехать с ними, но получила от Кати неожиданный для себя отказ. «Нам ещё надо заехать к моим родителям, так что извини, но нам не по пути», – сказала она, отвернулась и пошла к выходу. Глеб и Фил поспешили их проводить до такси.

Следом отправились домой сыгравшие свою роль Анатолий и Анна, которых Варвар поблагодарил за хорошую игру и обещал ещё «подкинуть деньжат за старания». В особняке остались трое: Фил, Глеб и Ольга.

Глава 9. Заговор

Я не ожидал, что так получится. Мне больно было смотреть на Катю, когда она узнала, что Ольга станет вместо неё начальником отдела. Воробышек так надеялась на повышение, так его ждала и хотела! И вот оказалось, лучшая подруга обошла её, причем совершенно незаслуженно. От жены я много раз слышал, что Оля – девушка неглупая, хотя не семи пядей во лбу, но ей не хватает воли и целеустремленности, а также других присущих лидеру качеств.

Но, видимо, генеральному директору их фирмы показалось иначе. Я вообще подумал, что после расставания с Максом Ольга стала любовником своего босса, вот и результат. Что поделаешь, так устроен мир. Одни строят своей будущее через постель, а другие трудятся, чтобы подняться хотя бы ещё на одну ступеньку карьерной лестнице. И подруга Кати, очевидно, выбрала для себя самый простой – первый вариант.

Мне было ужасно жаль Воробышка, но я не знал, как её утешить. Сам ведь оказался не в лучшем положении: у меня пропал лучший друг. Сразу после того, как я уличил его в предательстве. Выходит, мы оба практически единовременно лишились самых близких друзей. Но, по крайней мере, у нас остались мы, наша маленькая семья, и я, когда ехали обратно на такси, крепко прижал к себе Воробышка и не отпускал, слушая, как она тихонько плачет, роняя на меня слёзы.

Домой мы приехали, приняли душ и сразу пошли спать. Но погрузиться в сладкий сон мне в ту ночь удалось далеко не сразу. Катюша вдруг сказала:

– Серёжа, давай родим малыша. Не будем ничего больше ждать, ладно? Я карьеру хотела строить, но, видимо, не судьба.

– Судьба, Воробышек, конечно судьба! – ответил я. – Просто нужно подождать немного, и всё нормализуется.

Вместо ответа она сделала то, чего я не ожидал прямо сейчас: просунула руку под одеяло, скользнула под резинку трусов и положила свою мягкую лапку мне на член, который тут же начал подниматься. Обожаю это ощущение: прохладной Катюшиной ладошки на своем горячем органе. Который, кстати сказать, стал распаляться буквально сразу, набухая и поднимаясь. И моя чудесная маленькая жена прекрасно знала, что делать дальше: она стала водить мягкой кожей вверх и вниз, ничего не сжимая, а просто одними прикосновениями заставляя меня возбуждаться всё сильнее.

Я повернулся на бок и принялся целовать свою нежную малышку, стараясь сделать так, чтобы она поскорее избавилась от горечи разочарования. Чтобы этот вечер запомнился ей нашими прикосновениями и ласками, полными неизбывной нежности, а не всем, что мы услышали там, в чужом доме. Потому я поспешил покрыть тело Катюши поцелуями, спускаясь все ниже – туда, где под маленьким гладким холмиком, с которого спускается тонкая ложбинка, скрывается её сладкое лоно, пахнущее ириской.

Обожаю, когда Катюша первой из нас испытывает оргазм. Схожу с ума, оказываясь в эти мгновения с головой, зажатой между её бёдрами. Когда электрические разряды пробегают по хрупкому телу Воробышка, она сжимает ноги как можно сильнее, но мне совсем не больно. Я лишь убираю язык и губы, чтобы не сделать больно: на несколько секунд влагалище и клитор моей малышки становятся безумно чувственными, и если к ним прикоснуться, ей уже станет неприятно.

Потому я жду, ничего не слыша, поскольку уши мои закрыты её влажной горячей кожей, пока схлынет эта волна, и Катюша снова будет готова к продолжению. На этот раз я, поднимаясь наверх, направляю в неё член. Ввожу медленно, ощущая каждым сантиметром члена, как его поглощает что-то узкое, горячее и пульсирующее. Воробышек умеет сжимать там мышцы, придавая моим движениям новые ощущения, словно рукой кто-то удерживает фаллос, а потом отпускает.

Мы занимаемся любовью, и когда наступает момент, я кончаю в Катюшу, обильно изливаясь в её пещерку. И, возможно, совсем скоро это даст свой волшебный результат. А пока, испытав наслаждение, шепчу Воробышку в ушко, как сильно я люблю её. Больше всех на свете. И это правда. Никому и никогда до неё (и надеюсь, что больше не придётся) я не произносил этих слов искренне. Хотя и до Катюши у меня были, конечно, девушки.

Но любить… Нет. С Воробышком это впервые. И я продолжаю медленно двигаться в ней, ощущая, как минуту спустя мой слегка притомившийся боец снова начинает готовиться ко второму наступлению. Катя улыбается. Она уже ощутила, как внутри неё я наливаюсь мужской силой, и целует в губы, проводя по ним языком. Обожаю, когда моя милая так делает. И ведь знает прекрасно: это заводит мою сущность ещё сильнее!

Вот уже я снова на коне и с высоко поднятым флагом спешу вдаль, где меня ожидает прекрасная принцесса в высоком белокаменном замке. Только никаких драконов на пути нет, я промчусь через эту равнину вольным ветром, чтобы потом, гарцуя, триумфально въехать в крепость, которая, если честно признаться, сдалась мне уже давно. Но она ведь женщина, ей пококетничать нужно, и мы продолжаем играть, стирая грани между наслаждением и реальностью.

Это – главное в сексе, и Катюша мне однажды так и сказала: «Знаешь, Ёжик, что я хочу? Чтобы когда мы занимаемся любовью, то потерялись во времени и пространстве. Чтобы непонятно было, кто мы и где находимся, и вокруг – только наслаждение, растворенное в воздухе, как особенный аромат». Я не сразу понял это. Но однажды, когда ласкал киску Воробышка, пока она проводила указательным пальчиком по клитору, стимулируя его, вдруг поймал себя не мысли, что не понимаю, где нахожусь. Потерялся, и это оказалось так замечательно! Тут до меня и дошло, каково это – раствориться в любви.