Живое море - Жак-Ив Кусто Джемс Даген

Но оказалось, что у черепах на Альдабре есть опаснейший враг, способный совершенно их истребить. Об этом мы узнали во время вылазки на Саузерн-Айленд — покрытую почти непроходимой чащей коралловую гряду протяженностью двадцать миль. Расцарапав руки и изодрав ботинки, тяжело дыша, мы проникли в глубь зарослей всего на несколько сот футов. Чтобы расчистить бульдозером южный сегмент атолла, понадобилась бы не одна неделя.

На Саузерн-Айленде черепашьи скелеты попадались нам уже не только в промоинах. Рептилии не выдерживали конкуренции с одичавшими козами, которые поедают редкую траву, а также листву на высоте до трех футов.

Число коз на Альдабре росло очень быстро, и охотники ничего не могли поделать — пробейся сквозь эту чащу! Пока козы освоили только южный сегмент атолла, но "губеру" уже снились кошмары: козлиная чета переплывает через пролив на западный сегмент и сжигает его на медленном огне, причем пламя почему-то зеленого цвета…

Альдабрские пляжи были своеобразной газетой; каждое утро они рассказывали нам, что происходило ночью. Широкие, точно трактор прошел, следы от панцирей — это крупные заголовки, сообщающие, что морские черепахи зарыли яйца в песок. Шрифт помельче — крабьи норы; знаки препинания расставляли песочные блохи, которые только и ждали заката, чтобы впиться в наши голые ноги. Были и кроссворды, начерченные когтями птиц — ночных охотников на крабов. Вдоль линии прилива рассыпан набор: отбитые от рифа и измельченные трением о дно обломки коралла. Здесь можно найти все буквы латинского алфавита, как строчные, так и заглавные. Даген подарил нашему шкиперу литеры, из которых складывались слова: Франсуа Саут, Капитан, Калипсо, Тулон.

Во время отлива из внутренней лагуны во внешнюю прилетали на промысел черные и белые цапли. Вечером с террасы лаборатории мы видели тысячи голенастых птиц, закусывающих с коралловых тарелок. Смотришь на этот пестрый риф, на эти полчища птиц и представляешь себе, как выглядел мир, когда его еще не наводнил человеческий род.

С наступлением темноты, когда пляж в звездном свете казался заснеженным, выходили из своих убежищ ночные животные. Раки-отшельники волочили тяжеленные раковины. (Один раз мы нашли двух таких раков в развилке пандануса на высоте девяти футов над землей!) Заступали на смену уборщики — зеленые крабы-привидения. Кто-то из берегового отряда, бросив вечером на землю горящий окурок, вдруг увидел, как огонек побежал по берегу! Краб нес его, точно факел.

Участникам экспедиции довелось наблюдать здесь совершенно небывалое зрелище. Ночью над атоллом появилась небольшая, но буйная грозовая туча, пошумела и ушла к Африке. В это время со стороны Азии над морем всплыла полная луна, и внезапно на фоне тучи зажглась радуга! Отчетливо выделялась бледная дуга, а прищурившись, можно было далее различить отдельные краски. Лунная радуга продержалась больше минуты.

Мы восхищались чудесами Альдабры, а на душе копилась грусть. Увы, недолго еще существовать обаянию здешних мест… Сейшельские власти задумали срочно сдать Альдабру в аренду. До сих пор экономика архипелага опиралась на денежные переводы, которые слали домой три тысячи военнослужащих Сейшельского батальона британского саперного корпуса, размещенного в зоне Суэцкого канала. Эти деньги смазывали колеса бизнеса и компенсировали низкий уровень заработков. И вдруг переводы перестали поступать — Англия отправила батальон домой на расформирование.

Один кандидат в арендаторы собирался наладить на Альдабре рыболовный промысел, вялить рыбу и засаливать мясо морских черепах. Другой предлагал устроить в лагуне ферму пекинских уток. Третий намеревался свести мангровые заросли и пустить дешевую древесину на сырье для картона. Появился даже зловещий проект создать на Альдабре курорт. Осуществление любого из этих замыслов обрекало на гибель первозданную природу атоллов.

Мы так привязались к Альдабре, что воспринимали это как угрозу своей собственности. И мне пришла в голову мысль: почему бы нам не арендовать Альдабру? Превратим ее в заповедник, пригласим ученых мира сообща учредить тропический научно-исследовательский центр на острове, который почти не осквернен человеком. К тому же Альдабра — идеальное место для метеостанции, обслуживающей Восточную Африку. Я перебирал в уме десятки учреждений, к которым можно было бы обратиться.

Отправившись на Маэ, я изложил свои планы сейшельскому губернатору сэру Уильяму Эддису. Он выслушал меня сочувственно, но сказал, что время не терпит, он обязан незамедлительно найти применение атоллам. Я заполнил заявление об аренде на пятьдесят лет; цель — создание заповедника, исследовательские работы, учреждение метеостанции. Как только мы вернулись во Францию, я тотчас вылетел в Лондон, где представил свой проект в министерство по делам колоний. Беседовало задуманном заповеднике с леди Черчилль. Выступил по телевидению с призывом к британскому народу спасти Альдабру, давал газетам интервью. Результаты были неутешительные, но во всяком случае я сделал все от меня зависящее, чтобы защитить коралловую святыню. В конце концов мое заявление вернули, отдав предпочтение дельцу, который собирался свести мангровый лес.

Год спустя "Калппсо" снова пришла на Маэ. Сэр Уильям рассказал нам, что арендатору было предъявлено условие— не трогать Саузерн-Айленд. Чтобы хоть что-то спасти, южный сегмент атолла объявили заповедным. Конечно, черепахи не смогут противостоять козьему натиску, по другие представители животного мира получили отсрочку.

Подойдя к Альдабре, "Калипсо" стала на якорь возле знакомого поселения. Мы увидели в бинокль десятки людей на белом пляже. Год назад в этот час на отмелях охотились полчища цапель, теперь их было совсем мало. С берега донесся звук гонга, столовая приглашала обедать. Фалько и Дюма помрачнели.

Перемахнув через барьерный риф, к нам шла пирога; на веслах Мишель и еще трое негров, впереди добродушный викинг — "губер" в своем серебристом шлеме. Мы от души приветствовали его. "Губер" был совершенно убит, у него появились сотня дел и тысяча печалей. Заочный владелец заявлял, что продукция, которую поставляет остров, не оправдывает посылку за 1600 миль судна с припасами для островитян. Новые поселенцы недовольны отсутствием женщин, кино, кафе и пива. Постоянно не меньше десяти человек числятся больными: переломы, растяжения, ссадины… Днем и ночью "губера" вызывают спасать экскурсантов, застрявших со своими лодками на мелях в лагуне. Посадочной площадки для самолетов нет, проходы в барьерном рифе не расширены: арендатору это не по карману. Словом, положение отвратительное.