Мегалиты Русской равнины - Антон Платов

Около IV–V веков н. э., в конце «золотого века балтов», при развитии двинско-днепровской культуры и инфильтрации носителей зарубинецкой культуры, пришедших с Вислы, сформировались мощинская, колочинская и тушемлинско-банцеровская культуры восточных балтов.

Создатели Мощинской культуры известны под именем галинды (голядь). По-литовски «галиндас» означает «крайний», живущий у края. В «Гетике» Йордана в рассказе о государстве Германарика, среди тринадцати северных племен упоминаются гольдоскифы (Golthescytha) и гольды (Coldas). Гольдоскифы, возможно, балтославяне (скифы пахари), смешанное население, жившее на месте милоградской культуры. В этнониме «гольды» явно узнаваема голядь, известная по русским летописям с 1058 года. То, что здесь голядь была многочисленна, и что жили они долго, показывают диалекты русского языка. Например, в выпущенной в 1915 году. «Карте диалектов русского языка» в Мединской и Калужской волостях выделяются характерные черты наречий. Левобережные жители реки Угры строго отделяют себя от жителей правого берега и называют их «Литвой».

После гибели Рима и начала Великого переселения народов в VI — Х веках. н. э. славяне заселили обширные земли балтийского юго-восточного массива, пересекли его по Днепру и постепенно ассимилировали местных Восточных балтов, отрезанных от центральных балтов. На территории Белоруссии и Западной России балты жили три тысячи лет и оставили свои следы в земле, на камнях, в языке. То, что восточные балты почитали камни, подтверждают находки в Центральной России многочисленных священных камней, аналогичных литовским.

Профессор Э. А. Левков писал, что славяне, заселившие территорию Белоруссии, пришли из мест, где не существовало поклонения валунам. Профессор предполагает, что культ камней был перенят славянами у местных жителей — балтов{164}. Распространение священных камней во многом соответствует распространению балтийской топонимики{165}, что подтверждает наличие у балтов культа камней. И другие ученые указывают, что особенно много культовых камней на западе России, на главном водоразделе Европы в местах расселения балтов{166}.

Исторические источники указывают, что не только древние балты, но и славяне почитали камни{167}. Рассказывая о славянах, путешественник Хельмольд упоминает, что они, желая укрепить свое обещание, клялись камнями. Славяне считали камни возвышенными существами. В литовской сказке герой приглашает в качестве свидетеля камень, и это ему помогает выиграть суд.

IХ — ХII века были временем нового экономического подъема балтов. Князья имели большие табуны лошадей, что было основой их военной и экономической мощи (Т. Баранаускас. 2000). Расширялась торговля, развивались ремесла, изготавливалось качественное оружие, было внедрено пахотное земледелие. В аграрных культах восточных балтов отмечено жертвование жерновов-зернотёрок. Огромные священные камни-зернотёрки сохранились в Литве и Белоруссии. Возможно, что к той же традиции относятся и аукштайтийские жертвенники, которые по виду похожи на вращаемые жернова.

В бассейне Оки, где славяне расселились позже, ассимиляция восточных балтов славянами затянулась дольше. Со всех сторон окруженные славянами крупные, изолированные острова восточных балтов здесь сохранились вплоть до XII века. Центр подмосковной голяди образовался в верховьях реки Протвы, около Гжатска и Можайска; основная их масса занимала территории между реками Волгой и Окой. Земли протвинской голяди были северной периферией Черниговского княжества с укрепленным центром Лобинском в устье реки Протвы. Лобинск контролировал всю территорию у Протвы, которая была заселена голядью и с которой пришлось воевать князю Святославу в 1147 году.

Восточные балты в своих святилищах ставили столбовых деревянных идолов; на их землях найдены священные камни с выбитыми маленькими «колодцами», в которые, возможно, вставлялись деревянные идолы. Каменные идолы такие, как известный «Козельский крест», появились, видимо, позже.

Интересна указанная историком В. Казаковым дата крещения Мценска (Мьченьск), города на реке Зуше, притоке Оки, великим князем московским Василием Дмитриевичем и митрополитом Фотием с применением большой военной силы, — 1445 год. Дата не точная, так как Василий Дмитриевич правил с 1389 по 1425 год, а Фотий с 1408 по 1431 год; однако, очевидно, что язычество здесь крепко держалось вплоть до XV века, как в Жямайтии.

«Четвертые», забытые балты жили в Приднепровье, Поволжье, Поочье. Их языковое наследие изучали М. Кочубинский, К. Буга, В. Топоров и другие исследователи… О «четвертом» забытом балтийском народе, по сравнению, например, с пруссами, написано очень мало. Возможно, историки заметят, наконец, очевидный факт, что Великое княжество Литовское разросталось в основном в землях восточного балтийского ареала, что Альгирдас и другие великие литовские князья не только завоевывали славянские княжества, но и сделали последнюю попытку объединить в одном государстве западных, срединных и восточных балтов.

Хотя еще до XVI века звенела мечами слава Литвы, силы оказались неравны. Огромный Уж севера был разрублен на части: в сердце Пруссии смертельно вонзил меч Тевтонский орден, Латвия задыхалась в петле Ливонского ордена, восточные балты тихо утонули в море славян, вскоре и Литва оказалась в хищных объятиях Польши.

С востока и севера соседями балтов были финские народы, создававшие характерную гребенчатую керамику. В III–I тыс. до н. э. балты и финноязычные народы были не только соседями, но во многих случаях жили вперемешку на одной и той же территории, что приводило к активным контактам. Финно-угорские племена закрепились на территории современной Эстонии и на севере Латвии, ассимилировав предков балтов нарвской культуры. Это объясняет ничтожно маленькое количество в Эстонии следовиков, оставленных, видимо, нарвцами. Возможно, «камни с тарелками», распространенные в Белоруссии, Литве, Латвии и Эстонии, также оставлены пробалтами до переселения в Прибалтику финнов.

В центральной и восточной частях балтийского ареала археологические данные свидетельствует о двухстороннем распространении этнокультурных элементов. Балтизмов в финноязычной речи, относимых к II тыс. до н. э., на несколько порядков больше, балтизмы охватывают большую площадь и большее число угро-финских языков, чем финизмы в отношении балтийских. Можно предположить, что основа субстрата в центре Восточной Европы была балтийской, а финноязычный элемент появился здесь позже, в качестве суперстрата{168}.

Финские народы тоже покланялись камням, деревьям, источникам, почитали священные рощи, жертвенные камни до ХХ в. Мордвины считают, что на камень ступала Великая Богиня, мать всех богов Анге-патяй, когда сходила с неба на землю. В мансийском мифе о путешествии души в страну мертвых говорится, что «в царство подземного князя Куля, можно попасть через маленькое отверстие (в камне). Там, где небо соединяется с землей, находится скала с дыркой, которая семь раз покрыта рыболовной и птицеловной сетью. Там сидят старик со старухой и караулят вход»{169}. Удивительно, но кулис по-жямайтийски — «камень».

Камни и скалы, как особые божественные создания, почитались и почитаются многими народами мира{170}. Иногда святые камни, находящиеся на разных континентах, в далеких культурах совпадают и по форме, и по знакам, и по функции. Например, святые камни у тунгусов такие же, как аукштайтийские жертвенники, а воспетый индейцами перстовик «Небесный камень» с 20 ямочками — дырочками, лежит себе в штате Вашингтон, в 30 км от городка Такома.

Менялись времена, менялись племена, только не менялись камни — самые стойкие хранители исторических следов. Безусловно нельзя сказать, что «чашечники» являются исключительно древнефинскими памятниками, а следовики — только балтскими. Традиции и культы взаимно проникали, но некоторая региональность мифологических сюжетов о камнях и видов священных камней очевидна.

М. Шорин классифицирует культовые камни, подразделяя их на четыре основные группы: следовики, чашечники, крестовики и камни без знаков{171}. Для данного рассказа о балтийских, славянских и финских священных камнях я предлагаю дополнить обобщенную классификацию:

1. Мифологические камни без следов обработки («мифологические» — термин, предложенный П. Тарасенкой). В. Вайткявичус разделяет их на: камни, «упавшие с неба», камни — кряучяй, камни — заколдованные люди, Мокасы и Лаумю камни.

2. Камни-следовики («следовики» — термин, предложенный С. Н. Ильиным): антропоморфные — со следами людей и зооморфные — со следами животных и птиц.