Золотая эпоха морского разбоя - Д. Копелев

1553 — 1555 годы

Капитуляции были подписаны только на время жизни Сулеймана I и Франциска I. Однако и после их смерти преемственность в политике сохранялась. Договор неоднократно возобновлялся (1569, 1604). Сын Франциска, король Генрих II (1547 — 1559) продолжил курс отца. В феврале 1553 года он заключил с Сулейманом союзный договор о морской войне против Карла V. В соответствии с обязательствами, султан должен был предоставить Генриху П свой флот на два года. Французский король уплачивал за эту помощь 300 тыс. золотых ливров. Командование турецким флотом было поручено знаменитому корсару Драгут-раису.

Франко-турецкие морские операции были задуманы широко и поэтапно. Для проведения масштабных акций было необходимо первым делом обеспечить надежные тылы и отвлечь внимание противника. Эта задача была возложена на корсаров Алжира. Летом 1553 года Салах-раис с хорошо подготовленной флотилией направился к Балеарским островам и попытался высадиться на Мальорку, но неудачно. Тогда он предпринял крейсерство у испанского побережья, выискивая уязвимые точки в приморской обороне, и вновь осечка — противник был всюду готов к отпору. Такой провал заставил Салах-раиса вернуться в Алжир. Тем временем турецкий флот Драгут-раиса из шестидесяти кораблей, в сопровождении французской эскадры Полей де ла Гарда, вошел в итальянские воды. Правда, с большим опозданием. Он двинулся к острову Корсика, намеченному как главный объект морских операций. Остров был владением Генуи и господствовал над торговыми путями из Италии и Испании. Захват Корсики позволил бы Франции занять выгодные рубежи в Западном Средиземноморье и контролировать итальянское побережье. Флот Драгут-раиса перевез французский экспедиционный корпус на Корсику и начал военные действия. Они разворачивались быстро, и вскоре все основные центры были захвачены (Аяччо, Бастиа, Порто-Веккио, Бонифачо). В руках Генуи осталась только крепость Кальви. Но сезон кампании был уже на исходе. К тому же Драгут-раис рассорился с французским военным руководством. В результате он отказался продолжать блокаду крепости и в декабре вернулся в Стамбул. Итоги кампании оказались ничтожными, так как островом целиком овладеть не удалось.

В 1554 году помощь Драгут-раиса была еще менее ощутимой. Сначала его флот потерял драгоценное время у берегов Кампании. Боевые операции он вел с такой медлительностью, что французские агенты начали поговаривать о том, что Драгут-раиса подкупили испанцы. Это предположение осталось тайной. Как бы то ни было, репутация корсарского адмирала пострадала, и он был снят с поста капудан-паши. В 1555 году им стал молодой и неопытный Пиали-паша, а Драгут-раис сделался его советником. Но и в этом году дела не продвинулись.

Франко-турецкое сотрудничество оказало огромное влияние на события в Северной Африки. Несмотря на то, что военные операции заканчивались безрезультатно, ситуация в Средиземноморье изменилась. Колоссальная империя Карла V не могла одинаково сильно отвечать на удары, которые наносились в разных точках ее огромной территории. Поэтому, пока она была втянута в изнурительные войны с Францией и Османской империей, средств для организации экспедиций на Африканское побережье не было, и все испанские проблемы в Магрибе отодвигались на второй план. А тем временем алжирские корсары, пользуясь занятостью короля европейскими делами, закрепляли за собой побережье. Потеря Пеньон де Белеса (1554) и Бужи (1555) — пример тому. Однако закономерность прослеживается дальше. Как только вооруженные конфликты с Францией заканчивались и Испания избавлялась от военных забот в Европе, давление на Магриб начинало возрастать.

Однако у Французского королевства к Северной Африке всегда был еще один, не афишируемый интерес — стремление закрепиться на побережье Магриба. Так, идею овладения Алжиром вынашивала супруга Генриха II Екатерина Медичи, и в поисках короны для своего сына, герцога Анжуйского (впоследствии ставшего королем Польши, а затем и королем Франции под именем Генриха III), она присматривалась к корсарскому государству, лелея мысль сделать последнего алжирским королем. Любопытно наставление, данное потенциальному корсарскому королю и касающееся основ внутренней политики в этом сложном регионе. Его автор, Франсуа де Ноай, безусловно хорошо представляющий особенности местной жизни, писал: «Смущенно молю вас хранить себя от коварства мавров и править так, чтобы не вызвать неудовольствия турок в том, что касается их мечетей и религии, их самих и их собственности… С ними нужно будет обходиться милостиво, а не с той наглостью, к какой привыкли французские солдаты в любой завоеванной стране». Это послание тем более интересно, что, спустя два с половиной века, при оккупации Алжира в 1830 году, французские власти поведут себя прямо противоположно тем инструкциям, которые дал их предшественник в ХУЛ в., чем вызовут многолетнюю народную войну.

Морские рыцари королевы Елизаветы I

В плеяде деятелей Англии времен королевы Елизаветы эти блестящие представители эпохи занимают особое место. Мир окрестил их «морскими волками» королевы. Относились к ним с разными чувствами: испанцы называли их посланниками дьявола, а жители Британии видели в них национальных героев. Они раздвинули границы мира для Англии и, став пионерами морской экспансии, бросили перчатку вызова Испании, разгромили «Непобедимую Армаду» и устремились в Атлантику на поиски богатств, которые насыщали испанскую державу XVI в. Они обогатили государственную казну, королеву, составили образец поведения и предмет гордости для соотечественников. Рискованная жизнь, полная приключений и битв, была их уделом, погоня за испанскими сокровищами превратилась в их профессию, а рыцарское звание и почетное обращение «сэр» стали достойной наградой, пожалованной им королевой Елизаветой I.

Хоукинсы из Плимута

В XVI в. одним из главных центров экспансии Англии был порт Плимут. Его выдающаяся роль в освоении новых морей англичанами не подлежит сомнению. Многовековое господство Британской империи в мире начиналось в торговых конторах и гаванях этого города, где сходились нити, связывавшие Европу, Африку и Вест— и Ост-Индии. Именно отсюда открывались морские ворота в Атлантику, к сокровищам Новой Испании. Но если этот порт для Англии был ключом в Новый Свет, то центральное место в системе предпринимательства и торговли Плимута принадлежало семье Хоукинсов, наиболее почтенной и уважаемой в городе. Три поколения семьи Хоукинсов были образцом смелых моряков, оборотистых бизнесменов-политиков и ловких авантюристов, не побоявшихся поставить на карту свою репутацию вкупе с богатством.

Однако среди представителей дома Хоукинсов встречаются и настоящие законопослушные буржуа, уважаемые и прагматичные торговцы, свои дела они вершили с размахом, но без того авантюрного риска, который поставил бы их в один ряд с «рыцарями» морского разбоя.

Таким был глава семьи, плимутский магнат Уильям Хоукинс (1490/1500 — 1554), или, как его прозвали, Капитан Уильям, — бескомпромиссный бизнесмен, твердо защищавший свои интересы. Он начал свою деятельность, ориентируясь на рынки Западной Европы: вывозил ткани и олово и импортировал сахар и перец из Португалии, соль и вино из Франции, мыло из Испании и рыбу с Ньюфаундленда. Одним из первых в Англии Капитан Уильям уяснил выгоду торговли с Африкой и Новым Светом и организовал экспедиции в Гвинею и Бразилию. В родном городе торговец заслужил добрую репутацию и дважды избирался мэром (1532 — 1533; 1538 — 1539).

Его старший сын Уильям, или Уильям-младший (1519 — 1589), продолжал дело отца. Респектабельный бизнесмен и надежный деловой партнер, он не уронил репутацию семьи. Трижды избираемый мэром Плимута (1567 — 1568; 1578 — 1579; 1587 — 1588) и много сделавший для родного города, этот уважаемый человек не оставлял вниманием традиционное приватирство. Снаряжаемые им корабли успешно крейсировали в Ла-Манше и действовали против французов и испанцев. Да и сам Уильям не чурался участвовать в морских экспедициях и в 1568 году возглавил плавание в Бразилию. Но, конечно, его биографию не сравнить с тем калейдоскопом событий, которыми изобилует жизнь его младшего брата, сэра Джона Хоукинса. Последний, как и его сын, представляет «героическо-авантюрное направление семейных традиций», и оба они по праву вошли в историю морского разбоя.

Сэр Джон

Младший сын Капитана Уильяма, Джон, родился в 1532 году. После смерти отца он вел дела совместно со старшим братом. Правда, каждый из них сохранял самостоятельность: Уильям занимался делами в Плимуте, и на плечи Джона легли торговые сделки с Канарскими островами. Здесь молодой человек познакомился с ведением африканской торговли, приобрел полезные связи в кругах испанских торговцев и нащупал «золотое дно», сделавшее его знаменитым, — торговлю черными невольниками. Потребность Новой Испании в рабочей силе натолкнула предпринимателя на мысль организовать рейсы от побережья африканской Гвинеи в Вест-Индию и выполнить роль посредника в торговле между Испанией и Португалией. Работорговец понимал, что открытые вояжи к испанским колониям без лицензии Торговой палаты в Севилье, владеющей монополией На ведение дел с Новым Светом, невозможны. Но ловкий делец умел обходить законы. Многое в его биографии остается загадочным. Тайной покрыты и первые шаги Хоукинса. Несомненно, что все его плавания были организованы при поддержке представителей колониальных испанских властей и купцов, заинтересованных в прибылях от контрабандной торговли. Но, кроме того, жизненный дебют рыцаря королевы Елизаветы отмечен и совершенно необъяснимыми вещами — странные отношения связывали Хоукинса с Испанией. Так, есть сведения, что в 1554 году, когда Филипп II прибыл в Англию для женитьбы на Марии Тюдор, он возвел Хоукинса в рыцарский ранг. Что послужило причиной подобной милости, какую услугу мог оказать испанской короне молодой купец и почему именно ему, едва ли не единственному из англичан, удавалось успешно торговать с Вест-Индией? На эти вопросы ответов пока что нет, но несомненно, что Джон Хоукинс был гораздо более сложной фигурой, чем может показаться на первый взгляд.