Каратист: яростный кулак. Том 2 (СИ) - Тыналин Алим

Он засуетился. Отдал мне ключи. Побежал к выходу.

— Короче говоря, молодой человек! Распоряжайтесь сами. Тут все вам в полное владение. Делайте, что хотите.

И исчез в за дверью. Я остался один. Осмотрелся. Зазвенел связкой ключей. Так, который из них подходит?

После пятой попытки я нашел наконец нужный ключ. Открыл дверь с зубовым скрежетом. И остановился в изумлении.

Это сдвоенная комната. Небольшой спортзал и раздевалка. Душевой нет. Но не это главное. А то, что все заполнено барахлом. Всякие старые скамейки, сиденья, стулья, столы и барьеры для бега с препятствиями. Рваные коврики и беговые дорожки. Сломанная плитка и мешки с песком, треснувшие кирпичи.

Похоже, сюда складывали все, что только можно. То, что еще не списано. И нельзя выбрасывать. А потом уже ни у кого нет сил и желания. Инспектировать эту рухлядь.

— Вот ушлепок, — я упер руки в бока и осмотрелся. — Вот ушлепок. Совещание в профкоме у него. Видите ли.

И раздевалка, и спортзал заполнены старьем. Надо освобождать помещения.

Я вернулся к кабинету Синегородцева. Само собой, дверь закрыта.

— А он уже уехал, — сказал Михалыч. Старик на проходной. — Ну как тебе спортзал? Ты там тренировать будешь?

Это связано с тем, что я буду использовать спортзал для своего клуба. Точно. Поэтому Синегородцев подсунул мне эту комнату. Заполненную засохшим дерьмом.

Если бы я просто тренировал госбезопасность, он бы не посмел. А так можно.

Поэтому бесполезно искать или ждать этого урода. Он все равно не поменяет зал. Да у меня и времени нет. К тому же, я уже подписал бумаги.

— Да, буду тренировать, — кивнул я. — Михалыч, а можно вашим телефоном воспользоваться? Я на минуточку.

Старик разрешил. Но я разговаривал не минуточку. И не пять. А около четверти часа.

Через минут сорок прибыло подкрепление. Первым приехал Крылов. Заспанный, потому что дрых после учебы. Потом Смелов и Бурный. Вдвоем. Затем Мельников и Костян. И последними — Лапшин и Голенищев. По отдельности. Но в одно время. До Саввы Крышкина я не дозвонился.

Семь человек — целая бригада.

— Ну, где там этот зал? — спросил Смелов. — Показывай.

Михалыч удивленно смотрел на толпу помощников. Я уже объяснил ему, зачем позвал их. Впрочем, старик и так слышал все. Когда я разговаривал по телефону.

Мы пошли к спортзалу.

— Ну ладно, — вздохнул Смелов. — Задача ясна. Показывай, куда таскать все это старье.

Михалыч открыл для нас заднюю дверь. Ведущую к мусорным бакам.

— Вы, главное, сложите тут, — сказал старик. — Все барахло. А потом завхоз как-нибудь вывезет.

Мы таскали хлам до самого вечера. Уже в темноте вытащили последнюю сломанную скамейку. Потом вернулись в зал.

— Вот теперь другое дело, — устало сказал Смелов. — Можно хоть соревнования проводить.

Ну, для турнира помещение маловато. Но для занятий в самый раз. Мы нашли старенькие маты. Свернутые рулонами.

Завтра я подмету здесь. И сделаю влажную уборку. Расстелю маты. И можно начать тренировку. Сначала для госбезопасности. А послезавтра и для моих учеников.

— К тебе народ попрет, — убежденно сказал Крылов. — Тебя, Витя, уже многие знают. И тоже хотят достичь таких же результатов. Так что, готовься.

Твоими бы устами. Но для начала мне надо провести тренировку для КГБ. Я так понимаю, ко мне отправят оперативников. Тех, кто работает «в поле». С опасными людьми.

Есть ли смысл рассказывать им философию карате? Приучать к этикету?

Я подумал и решил, что да. Мой зал, мои правила. Не нравится, пусть гуляют.

— Хорошее ты место нашел, — добавил Смелов. — Хоть и заполненное старьем. Но хорошее. Такой зал многие тренеры хотели бы выбить.

Я уже закрыл дверь. Мы вышли на улицу. Михалыч пожелал спокойной ночи. Пошел подогревать чайник.

— Чистое везение, — я пожал плечами. — Раз в сто лет и палка стреляет.

Смелов проницательно смотрел на меня. Также, как и Бурный.

— У меня батя, говорят, тоже с Динамо работал, — неожиданно сказал Бурный. — После войны. В мирное время. А в войну в разведке служил.

Да, ребята уже догадываются. Что все не просто так.

— Я про это болтать не могу, — ответил я. — Так что считайте, что мне повезло.

Я купил им кваса и пива. В награду за помощь. Мы посидели еще чуток. И разошлись. Вместе с Крыловым мы поехали в общагу.

— Я пока еще к Щепкину похожу, — задумчиво сказал Олег. — А потом к тебе переберусь. Ты, главное, методику отработай.

Я кивнул. Верное решение. Тем более, что методика у меня отработана. С прошлой жизни. Хотя, я собирался внести изменения. Существенные.

Воспользоваться тем, что я стою у истоков. И даже кекушинкай еще только начало победное шествие по миру.

— А знакомым скажу, — заверил Крылов. — Отправлю всех к тебе. Начинай тренировать. Ты, главное, денег особо не дери. А то испугаются. А карате сейчас все интересуются. Интерес просто огромный.

Я усмехнулся. Да, вроде слышал о таком. Но еще не убедился.

— А ты сам как? — спросил я. — Честно говоря, я думал, ты ненадолго в карате. Скоро уйдешь. А ты чего-то задержался.

Крылов покачал головой.

— Не, я никуда не уйду. Пока тоже черный пояс не получу.

Кстати, мне надо продолжать повышать квалификацию. Добраться до десятого дана официально.

Мы приехали в общагу чуть позже разрешенного времени. Вахтерша не хотела пускать. Только с криком и руганью.

Быстро перекусили. Бутербродами с сыром и колбасой. До часу ночи я колдовал над плакатом. Крылов удивился, откуда я знаю иероглифы. Потом завалились спать.

Утром я встал пораньше. Отправился на пробежку. Вспомнил, кстати, как познакомился с Валей.

Пробежал мимо стадиона, где она тренировалась. Лелеял надежду опять ее увидеть.

Но девушки не было. Уехала на соревнования, наверное. Ну ладно, не судьба. У меня сейчас дел по горло. Все равно, не смог бы уделить ей должного внимания.

До завтрака и сборов в универ я урвал еще полчасика. Тренировки в парке. Как ни крути, а я привык к занятиям на свежем воздухе.

Надо выезжать на природу. Опять в лес. Хотя бы на пару дней. Пока не грянули морозы.

На завтрак мы с Олегом и Антоном соорудили яичницу. Потом я отправился в универ.

На первой же лекции кто-то постучал мне в спину. Я оглянулся. Ох ты, это же наши отличники. Лучшие заучки в классе.

— Слушай, Витя, мы слышали, ты свой клуб открыл, — шепотом спросил один. — По карате. Можно записаться?

Я выпучил на них глаза.

— Да, открыл. А откуда вы узнали?

Отличники обрадовались.

— Да все вокруг говорят. А когда занятия?

До конца лекции мне передали еще двадцать записок. С просьбой записать их на карате. Какой, однако, энтузиазм. Я ответил, что занятия начнутся завтра. И пригласил всех желающих.

На перемене меня окружили студенты из других потоков. Тоже хотели записаться.

Дошло до того, что деканша пригрозила наказанием. А рукомашество и ногодрыжество, именуемое карате, обсуждать за пределами ВУЗа. После этого, ажиотаж чуток спал.

Когда я вышел из универа, пересчитал записки. Ничего себе. Сорок три штуки. И от парней, и от девушек. Это что такое творится, а?

Времени осталось мало. Я отпросился с последней пары. И помчался в «Динамо».

Михалыч все также сидел на месте. Сегодня он до вечера. Потом его заменит другой сторож.

Я выпросил у него ведро и тряпку. И побежал драить зал. До начала занятий еще три часа.

За это время я успел привести помещения в порядок. Шкафчики в раздевалке оказались старенькие, но вполне пригодные. Сделаны из дерева.

Окна в раздевалке узкие. Расположены под потолком. Лампочка, кстати, давно перегорела. Тоже пришлось выпрашивать у Михалыча.

На чисто вымытый паркетный пол я разложил маты. В уголке развернул плакат с иероглифами «карате кайкан». Если карате значит «пустая рука», то кайкан — место, где собираются члены общества. Чтобы заниматься карате.

Надо бы еще вывесить додзе кун. Свод правил ученика карате. Но это потом. Времени не хватает.