Сон в тысячу лет (СИ) - Кондрацкая Елена "MavkaShu"

— Ты меня любишь? — прошептала она с такой надеждой в голосе, будто от ответа зависела её жизнь.

— Да. — Улыбнулся Акира.

— А если бы я не была особенной?

Акира рассмеялся.

— Что за вопросы, Мико?

— Просто ответь. — Она дрожала.

— На что?

— Если бы я не была особенной, ты бы меня всё равно любил? Такую.

Акира снисходительно склонил голову набок и легонько щёлкнул Мико по носу.

— Конечно, Мико. Конечно, я бы тебя любил. Для ёкая не важно, кто именно перед ним: пол, красота, оттенок кожи — всё это не имеет никакого значения. Любовь сильнее разума, сильнее нашей воли, это словно нить, которая протягивается от сердца к сердцу, такая крепкая, что даже смерть не может её оборвать. Были случаи, когда бессмертные ёкаи десятки смертных жизней ждали возвращения своих любимых, держась за нить, что вела их к тем, кого они однажды повстречали.

— И они снова встречались?

Улыбка Акиры стала печальной.

— По-разному. Ёкаям, в отличие от людей, не доступно перерождение. Мы рождаемся и умираем лишь один раз, можем жить тысячи лет, а после смерти становимся частью Вечности. Поэтому часто, если один из пары ёкаев умирает, второй отправляется за ним.

— Ест плоды золотого гинкго? — прошептала Мико.

— О, ты знаешь об этом. — Акира кивнул. — Есть разные способы, но да, многие выбирают гинкго.

Вот как. Значит, если Акира или Рэйден умрут, то не вернутся в другой жизни. У них есть только она возможность. Возможность, которая, если повезёт, может длиться вечность, но всё же.

— Не бойся, в ближайшее время я не собираюсь умирать. — Акира что-то прочитал на лице Мико и невесомым касанием прильнул губами к её лбу. — Я не оставлю тебя.

Мико благодарно улыбнулась и положила голову на грудь Акире, но тревога не улеглась. Она вновь вспомнила умирающего духа среди скал, и сердце её болезненно сжалось. Ей казалось, что мир распадается на осколки, рушится, уходя из-под ног, а она ничего не может с этим сделать, не может даже понять, почему это происходит, и что именно происходит. Странное, необъяснимое чувство надвигающейся катастрофы, в центр которой её всё больше и больше затягивало. Но стоило Мико открыть глаза, вынырнуть из бушующего океана тревог, как она видела спокойный, залитый солнцем сад, слышала пение птиц и размеренный стук сердца Акиры. Он обнимал её, закрывая от всего мира, оставляя в тишине своего тепла, и Мико снова закрывала глаза, на этот раз, чтобы раствориться в нём.

Акира баюкал её в своих объятиях будто маленькую, слегка покачиваясь и напевая под нос тихую бессловесную мелодию. Мико хотела ему всё рассказать, поделиться переживаниями, что копились внутри, рассказать о Рэйдене и о лесном духе, но губы оставались сомкнутыми, и Мико не могла до конца разобрать было ли дело в сделке или в чём-то ещё. Она молчала, и радовалась, что он рядом с ней, что она не одна встретит приближающуюся бурю, пусть и существовавшую только в её воображении.

Мико не заметила, как задремала, убаюканная бархатным голосом, пением птиц и ароматами летнего сада.

Ей снился дом, одно из немногих счастливых воспоминаний, которые остались от прошлой жизни. Они с Хотару лежали в поле и наблюдали за облаками. До смерти родителей оставалось ровно полгода.

— Если не выйдем замуж до конца года, давай убежим, — сказала Хотару небу. — Хару едет на большую землю и зовёт меня с собой.

— Хару? Сын самурая Минамото? — Мико повернула голову и удивлённо посмотрела на сестру. — Думаешь, отец его опустит?

— Он хочет сбежать. Мы тоже можем.

Мико фыркнула.

— Лучше бы он тебя замуж позвал.

— Ему не до девчонок. В голове одни путешествия. Он собирается пройти весь Первый материк и добраться до Янтарного моря. Если я скажу, что ты поедешь с нами, он не будет возражать. Может быть, там найдём женихов. Я слышала, что на западе мужчины… менее избирательны. Говорят, у них женщины сражаются наравне с мужчинами. Ты точно придёшься им по вскусу.

Мико усмехнулась. Хотару говорила горячо и совершенно искренне, без злобы или желания уколоть. Пожалуй, это было одни из немногих искренних её слов, близких к тому, что можно назвать заботой.

— Если мы сбежим, родители будут переживать, — сказала Мико. — А ещё я слышала, что на большоей земле водятся свои ёкаи, разгуливают свободно целыми стаями и нападают на людей.

— Но ты же умеешь махать мечом. Ты нас защитишь. — Хотару села и обхватила колени руками. Замолчала, посмотрела на свои пальцы, делая вид, что занята разглядыванием ногтей, и тихо добавила. — Я без тебя не убегу.

— Почему? — Мико тоже села.

— Потому что если убегать, то вместе. Мы же сёстры.

Мико погладила её по спине, и Хотару положила голову ей на плечо.

— Я никогда не желала твоей смерти. И я, правда, рада, что он спас тебя тогда.

Мико вздрогнула и посмотрела на сестру. Этого Хотару никогда не говорила.

— О чём ты?

— Тогда, в лесу. Когда ёкай пытался утащить тебя.

Мико непонимающе замотала головой. Мир качнулся, Мико завалилась на спину. Поле исчезло, и на его месте вырос влажный, поросший мхом лес, а Мико вновь стала маленькой девочкой. Один глаз заливала кровь, второй слепило солнце, пробивающееся сквозь листву. А воздух заполнял солоноватый запах крови и сладкий, медовый аромат магии. Перед Мико как и прежде стояла, заслоняя собой, высокая затемненная солнцем фигура отца.

Нет.

Мико замерла.

Это был не отец.

Фигура расправила огромные крылья, а Мико потеряла сознание.

Мико вздрогнула, просыпаясь. Она всё ещё лежала на руках Акиры, а он всё это время сидел, не шелохнувшись, чтобы не потревожить её сон. Не двигаясь, Мико смотрела, как лепесток сливы медленно оседает на кончик травинки и замирает, словно наконец нашёл своё пристанище. Почему она не помнила этого раньше? И отчего вспомнила теперь? Дело ли в сильный руках, что обнималии её сейчас, а тогда раненную и напуганную вынесли на опушку леса. Или дело в сладко-медовом запахе Акиры с нотками жасмина, который она чувствовала тогда и ощутила вновь? Но теперь всё стало ясно, как день. Всё встало на свои места и обрело смысл.

— Это был ты? — выдохнула Мико, не решаясь поднять на него глаза. — Ты спас меня тогда?

Сердце билось пойманной птицей, она затаила дыхание и сжала в пальцах шёлковые одежды цуру в ожидании ответа.

Акира поцеловал её в макушку и тихо рассмеялся.

— И сделал бы это снова, любовь моя.

Мико вскинула на него взволнованный взгляд. Разве… разве может это быть правдой? Его глаза светились добротой и нежностью.

— Но как?...

— Пути Сияющей Богини нам неведомы, — улыбнулся Акира и провел пальцами по её щеке. — Поэтому я так хочу избавить тебя от этого шрама. Он — моя ошибка. Слишком поздно я тебя нашёл в том лесу. Если я успел немного раньше, твоя жизнь сложилась бы совсем иначе. Тебе бы не пришлось пережить всё то…

Мико прильнула пылающей щекой к его ладони. Все сомнения и страхи улетучились, и Мико улыбнулась.

— Спасибо. Спасибо, Акира. За то, что спас меня и… даже за этот шрам. — Она заглянула в любящие янтарные глаза. — В каком-то смысле именно он привёл меня к тебе.

Акира склонился к ней и подарил поцелуй. И Мико, отдаваясь на волю его ласк, с облегчением подумала, что, возможно, впервые в жизни, всё делает правильно.

====== Глава 26. Цветок камелии, что распустился в ночи ======

Госпожа Кацуми промучила Мико почти до заката, так что та едва переставляла ноги. Но это принесло свои плоды — Мико наконец запомнила всю последовательность танца от начала и до конца, осталось только отточить движения и заставить бубенцы на посохе звенеть только в тогда, когда нужно, а не когда в очередной раз дрогнет рука.

Акира снова остался на Хого, а Мико отправилась в замок. Взяла у стража бусину, и та перенесла её к воротам. Но порог Мико так и не переступила.

Она так до конца и не поняла, что произошло, только увидела тень, метнувшуюся в её сторону оттуда-то со стороны стены. Кто-то зажал ей рот, а предплечье пронзила острая боль. Мико дёрнулась несколько раз и обмякла. Руки и ноги онемели, глаза закатились, и сознание заволокла тьма.