Диктиона. Пламя свободы - Лариса Куницына

— Нет. Один на один будет не честно. Вы устали, а я только что встала с дивана.

— Найдётся, — кивнул Кирс. Он вышел и спустя минуту вернулся с красивым алкорским турнирным мечом. — Подойдёт?

Я взяла меч и взвесила его в руке. Он был слегка тяжеловат, но хорошо сбалансирован. Я удовлетворённо кивнула и встала в позицию. Мне было приятно видеть, что мои юные друзья отнеслись к поединку серьёзно, они напали одновременно, и мне пришлось сперва отбить меч Тахо, потом выбить оружие из рук Кирса и лишь после этого хитрым приёмом оплести клинком клинок анубиса и обезоружить его.

— За всё про всё тридцать секунд, — констатировал Кирс, поднимая меч.

— Этого не может быть, — замотал головой Тахо. — Неужели мы так плохо фехтуем?

— Нет. Это я фехтую настолько хорошо, — успокоила я его. — Попробуем ещё раз?

Мы попробовали ещё раз, и ещё, и ещё. На пятый раз они продержались почти две минуты.

— Дьявольщина, — раздражённо пожал плечами Кирс. — Как это может быть?

— Ещё раз? — неуверенно поинтересовался Тахо.

— Нет! — отрезал Кирс. — Сперва я хочу знать, в чём дело.

— И так ясно, — Тахо лизнул порез на руке. Кирс, защищаясь, слишком широко замахнулся и задел его, — Мы психуем, суетимся и мешаем друг другу.

— Нет, — покачал головой принц и взглянул на меня своими чёрными очами. — Наша тактика слишком бедна и нам не хватает продуманной стратегии. Мы бьёмся бездумно, наудачу подбирая приёмы, и ты их уже успела изучить, пока мы разминались, верно?

— Верно, — кивнула я. — Возможно, для уровня Диктионы вы фехтуете и неплохо, но совершенство, как я уже говорила, не имеет границ. Вам просто не хватает хитрости и изобретательности. В фехтовании, потому что в другом, я уверена, у вас этого добра хватает.

— Энгас нам говорил в прошлый раз, что нас можно прочитать как книгу, — напомнил ему Тахо.

— Попробуем ещё раз, — глаза Кирса сверкнули, и он взглянул на меня. — Один на один.

— Вот и ладно, — удовлетворённо проворчал Тахо, устраиваясь на диване.

На сей раз, было интереснее. Я не торопилась, чтоб дать Кирсу возможность подумать, и он принял эту уступку, а потом даже попытался обернуть её против меня, сделав несколько неожиданных выпадов, чтоб застать меня врасплох. Ему это не удалось, отчасти и потому, что я внимательно следила за его действиями. Меня интересовали приёмы Энгаса, который действительно был отличным фехтовальщиком, и Кирс, как прилежный ученик, отработал их так, что их точность и изящество представали во всём блеске. Однажды он даже чуть не поймал меня на один из этих приёмов, но его кистевой удар оказался слишком слаб против моего более тяжёлого меча.

— Она тебя изучает, — заметил Тахо со своих подушек. — А сама не раскрывается. Чувствуешь, что она работает в закрытой обороне?

Кирс тут же ринулся на обострение, и я, отступив в сторону, пропустила его руку мимо себя, перехватила её за запястье, а острие меча поднесла к его груди.

— Не забывай, что у меня тоже есть уши, — заметила я, взглянув на Тахо.

Кирс вздохнул и пошёл за полотенцем. Мне можно было не спрашивать, усвоил ли он этот урок. Он его усвоил. Сомнений быть не могло.

Оставшуюся половину дня мы провели в нашем импровизированном фехтовальном зале. И Тахо, и Кирс с интересом отнеслись к тренировке и всё ловили на лету. Уже к вечеру я почувствовала, что могу биться с ними в почти полную силу, хотя и на уровне дружеской игры. Они начали наперегонки изобретать хитрые приёмы и неожиданные ходы. Часто их авантюры напрямую вели к проигрышу, но иногда, закончив очередной поединок, я замечала, как вспотели мои ладони. Пообещав им на следующий день показать несколько секретных приёмов, я предложила закончить тренировку.

Вечер мы провели здесь же в кают-компании, слушая алкорские и диктионские баллады, которые исполнял под лютню Кирс. У него был звонкий чистый тенор, немного ломкий и очень эмоциональный. Мы пили вино из чеканных кубков и разговаривали о Диктионе, об Алкоре, о Пелларе и о Земле. Как оказалось, дружба с наследником английского престола способствовала тому интересу, который Кирс и Тахо проявляли к Земле. Они неплохо ориентировались в нашей истории, хотя, похоже, большую часть этих знаний получили из исторических анекдотов, которые так любят рассказывать земляне. Мою попытку поговорить о восточных странах они не поддержали, хотя я видела, как хотелось Кирсу подробнее расспросить меня о буддийском монастыре в Тибете, о котором я вскользь упомянула. «У каждого свои тайны», — подумала я, переводя беседу на безопасные рельсы обсуждения бесконечного в своих проявлениях алкорско-ормийского конфликта.

На следующий день всё повторилось: бдение за компьютером, тренировка по фехтованию и приятный вечер за дружеской беседой. Мы не теряли времени даром, накапливая информацию, шлифуя своё искусство боя на мечах, и с каждым днём всё лучше узнавая друг друга. Под конец полёта последняя напряжённость между мной и Кирсом пропала. Он, действительно, был хорошим другом и приятным собеседником. И отлично умел хранить тайны своей родины. Даже от меня.

Добро пожаловать домой!

I

Последний день полета мои друзья объявили выходным. Я не стала возражать. Мне было даже приятно видеть, что кто-то в том возрасте, когда я заполняла свою жизнь трудом и борьбой, стремится отдохнуть, расслабиться и со вкусом полентяйничать. Мне самой эти навыки дались не сразу, путём долгих и упорных тренировок, а эти двое совершенно непринуждённо и естественно провалялись в постелях до позднего утра, потом долго и с наслаждением спорили, чья очередь готовить завтрак, а затем благосклонно приняли моё предложение приготовить что-нибудь получше разогретых концентратов. Завтракать мы устроились на подушках, наваленных на полу в кают-компании, и эта трапеза, сопровождавшаяся классической музыкой трёх планет, затянулась часа на полтора. Потом на смену классике пришло что-то шумно-ритмичное, подушки были водворены на кресла и диваны, свет притушен и кают-компания превратилась в танцплощадку. В полумраке совершенно непонятно было, что именно и кто пытается изобразить своим танцем, но то, что это было здорово и весело, не спорил никто. Потом Тахо вдруг изъявил желание приготовить на обед «нечто особенное» и с таинственно-торжественным видом отправился на кухню истязать тамошнее оборудование. Кирс долго листал каталоги записей и, наконец, нашёл то, что искал. Нерешительно взглянув на меня, он спросил:

— Ты любишь танцевать вальс?

— Ещё бы!

— Я тоже, — смущённо и очень мило улыбнулся он. — Джеймс несколько раз приглашал меня на свои приёмы, и там танцевали вальс. Тинни Роуз, дочь консула научила меня, но возможности попрактиковаться не