Спасти красноармейца Райнова. Книга седьмая. Пацифист (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

- Почему же вы к Сталину?..

- Для начала. Кто меня к нему пустит? И второе, ты знаешь почему не пошёл.

Тот несколько секунд сидел без движения, явно анализируя наш разговор, потом кивнул:

- Непереносимость чужих взглядов. Не хотите повторения.

- Именно так. Твои соглядатаи довели меня, решил уходить. Ну а эта информация тебе на память, оставлю хоть что-то. Буду воевать простым стрелком. Или вообще покину Союз, в тихое место переберусь. Хватит с меня этой войны. Или скорее всего буду в тылу у немцев диверсии устраивать, потому как если сбегу, потом совесть мучить будет. А война закончится, дороги на все четыре стороны свободны, вот и выберу ту, что по душе.

- А со мной как познакомились?

- В августе, сорок первого. Скучно в больнице лежать было, вот я разработал операцию. Проблема с нехваткой самолётов уже остро стояла, а немцы, окружив Минск, немало ценного захватили. Даже истребители в ящиках. Тебя привлёк, своих людей. Я у себя в дивизии службу АСС организовал, по сути осназ, задача спасение сбитых лётчиков. У них своя авиация, задач немало. Ночами ракетами наводят на цели, подсвечивают, когда бомбардировщики работают. Так что разработали операцию и вылетели. Успели за сутки немало сделать, так меня обратно дёрнули, командованию, и лично Сталину, сильно не понравилось моё своеволие. В больнице, до конца лечения, заперли, с запретом покидать территорию. Ну а дальше принял ВВС Ленинградского фронта и пополнил полки почти двумя сотнями самолётов, что мои люди добыли в Белоруссии. Так что неплохо вышло. Так и познакомились, а за войну часто решали совместные дела, там и сдружились.

- Ладно, допустим всё так и было, но ведь ты кладезь информации, такие объёмы. Это преступно, что ты держишь их в себе.

- Вот не нужно давить. Эту войну мы выгрызаем, дальше конечно не всё так радужно, но в принципе справитесь. Советский Союз развалится в девяносто третьем. Коммунисты и развалят. И не сравнивай их с теми, что сейчас у руля стоят. Там те, кто скурвился. Все лучшие погибают на фронтах, остаются крысы в тылу. Они по своим законам и детей вырастили, а те пришли во власть.

- А место командующего фронтом? У тебя же колоссальный опыт.

- Я свой срок отмотал, хочешь на меня новый повесить? Нет уж. Лучше уж действительно по тылам противника поработаю.

- Понял тебя. Что насчёт личной встречи с товарищем Сталиным?

- Забудь. У меня к нему много претензий, могу и в лицо их высказать. Я уже назвал его политической шлюхой, в прошлой жизни, меня конечно под домашний арест отправили, на год, но всё равно не сдержусь.

- Объясни.

- Объяснить? Знаешь такой анекдот? Посетила одна семья родственников, день рождения. На следующий день к ним эти родственники пришли. Мол, вы у нас были, и ложечка пропала. Больше не приходите. А те им, мы не брали вашу ложечку. Ложечку мы уже нашли, но осадочек остался. Вот и у меня осадочек остался. После войны, его человек, Абакумов, он возглавлял МГБ, реорганизованное НКВД, пытался меня арестовать. Две группы. Думали я добровольно дам себе наручники надеть и в машину их сяду. Их тела тихо прикопали. Потом роту осназа, из дивизии Дзержинского. Отбился, вся рота там и осталась. Тогда я уже сам нашёл того, кто ко мне бойцов отправил. Допросил подранков, прежде чем добить. Тут я чисто работаю живых не оставляю, сами ко мне пришли. Абакумов отдал приказ. Я смог его выкрасть из-под носа охраны и в лесу допросил. Костёр, угли, классика. Пока ноги обугливались на углях, тот и пояснил что это его личная месть. За время войны постоянно я не давал ему работать. Как будто я это знал. Абакумов командовал всеми Особыми отделами. Если моих людей арестовывали, я просто забирал их, да ещё люлей особистам раздавал. Не давал случиться подлости в сторону моих людей, когда выбивают признания у невиновных, а это излюбленная манера работы Абакумова, он и своих людей так заставлял работать. Главное результат. Только он личный человек Сталина. Понятно, что тут Сталин не причём, но осадочек остался. Ещё причина, когда мы начали гнать немцев, уже границу Польши перешли, Румыния и Финляндия заявили о выходе из войны, а потом объявили себя нашими союзниками. И когда мы победили, потребовали свою долю контрибуции, как пострадавшие от немецкой оккупации. Пойти на такое могла только настоящая политическая шлюха. Я так Сталина и назвал. В лицо. Простили финнам всё, все уголовные дела о страшных преступлениях запретили продолжать. Как румыны живыми закапывали целые деревни, с детьми, как пытали, как карателями работали. Шлюха он и есть. Финны на захваченных территориях устроили геноцид, тех кого признали своими, оставили, остальных под нож. Десятки тысяч мирного населения. Полная зачистка. Просто убивали. И это простили. Шлюха усатая. А я не простил. Не их, не его. И какими бы благими намереньями он на это не пошёл, то что англичане-союзники давили, пофиг. Так что совсем даже не вариант мне с ним контакт держать. Я ему и в лицо плюнуть не постесняюсь. При этом я сталинист. Бывает и такое. Да, перед уходом скажу. В Татарии, выше по реке Кама, от города Чистополь, километров на двести, с другого берега где Елабуга, самое крупнейшее месторождение нефти в мире. Можно так за Кавказ не держатся. В Якутии алмазы, тоже серьёзное месторождение. На какой-то реке, забыл название. Это так, прощальный подарок.

- Ты не закончил, не сказал кто устроил переворот и захват власти.

- В теле Шевченко я не успел это узнать, раньше убили. А вот в исходной жизни, это были Хрущёв, он потом государство и возглавил, злобный карлик, что играл шута. Он же и подготовил всё для развала страны в будущем, рассорился со всеми союзниками. Особенно китайцами. Мразь редкостная. Потом Булганин и Маленков. Помогал им Жуков, в изначальной жизни именно он был маршалом Победы. В истории жизни генерала Шевченко потерял ногу в сорок третьем. Мы с ним дружили. Вот только зная историю, когда был генералом Шевченко, я всех троих тихо устранил. Странно что в пятьдесят третьем, и снова переворот. Схоже всё с изначальной жизнью, и в теле генерала. Это меня до сих пор удивляет. И там, и там отравление под видом инсульта. Вот такие дела. И если в изначальной жизни тебя на пятнадцать лет в психушку, ты имитировал приступы, потом вышел старый, травмированный, после двух инфарктов, один глаз отказал и тихо скончался в девяносто пятом, то в истории жизни Шевченко тебя убили. Тем более я сильно изменил историю, пока генералом и маршалом был, с изначальной историей совпадений не так и много. Лучше с изначальной и ориентироваться, тут совпадения с этой историей, где мы сейчас, практически полные.

- Написать историю этой войны и последующей послевоенной поры, я могу попросить вас об этом? Моя личная просьба. По старой памяти.

- Мой друг, Павел, остался в том мире. Мы с тобой не друзья, не нужно давить с этой стороны. Хотя, просьба вполне в тему, тем более историю свою знать нужно. Особенно будущего. Вот что, как напишу, выйду на радиста штаба ПВО столицы. Позывной Беркут-семь. Сообщу где забрать посылку.

- Спасибо за это, от чистого сердца говорю. И ещё, подумай всё же о встрече с товарищем Сталиным. Погоди, я закончу. Я понимаю насколько ты зол на того Сталина, из другого мира, но почему ты эту злость на нашего перекидываешь? Он этого ничего не совершал.

- Да? Пристыдил, молодец. Я подумаю, - вставая, показывая этим что разговор закончен, сказал я. - Кстати, группа захвата ваша на улице. Вы их тела занесите в тепло, замёрзнут же. Не лето снаружи.

Тот внимательно на меня посмотрел, и ничего не сказал, лишь молча кивнул. Я беспрепятственно покинул комнату, в коридоре никого, и на выход. Даже шинель не прихватил, так в одном френче и покинул здание. Вскоре скрывшись в метели. А через десять минут, мой самолёт поднимался в небо, такая непогода конечно тяжела для него, но я уходил на юг, надеюсь там полегче будет. Увидим. А вообще всё что я сделал было осознанно. Окончательно рубил хвосты чтобы не возвращаться. Да давно надо было уйти на вольные хлеба, и снова работать в тылу у противника големами. Причём, только против румын и финнов. И до того, как те перебегут к нам в союзники, я хочу проредить их, до такого состояния, чтобы солдат не осталось. Это было бы отлично. Вот и начну с румын.