Грешник - Маргарет Мэллори

— Где ее мать? — тихо спросила Глинис.

— На пути обратно во Францию.

Глинис встретилась с Алексом взглядом, и он был ей благодарен, что она не стала ни о чем расспрашивать.

— Я подумал, может, твои родственники знают какую-нибудь добрую женщину, которую я бы мог нанять присматривать за моей дочерью на обратном пути, — сказал он. — Я понятия не имею, как заботиться о маленьком ребенке, тем более о девочке.

— Я могу это делать, — быстро сказала Глинис.

Алекс замер и посмотрел на нее, думая, не ослышался ли он.

— У меня три младших сестры, так что я это умею, — сказала она неестественно тонким голосом. — И тебе не придется мне платить.

Столько потрясений для одного утра еще до завтрака — это уж слишком!

— Что ты говоришь? Пожалей голодного мужчину и говори понятно.

— Я чувствую себя глупо после того, как уговорила тебя довезти меня до самого Эдинбурга, после всех трудностей, которые тебе пришлось терпеть из-за меня…

— Я получил от этого большое удовольствие, — возразил Алекс, вогнав Глинис в краску. — Но ты только что приехала, с какой стати тебе так быстро возвращаться обратно?

— Я не знала, каково это — жить в Эдинбурге, не знала, что здесь столько народу и так далеко от моря. — Глинис в волнении стала разглаживать руками юбку. — И мои родственники решительно настроены выдать меня замуж за купца.

— За купца? Они с ума сошли?

— Нет, но у них плохо с деньгами. — Глинис схватила Алекса за руку и с мольбой посмотрела ему в глаза. — Лучше уж я буду несчастлива дома, чем несчастлива здесь. Ну пожалуйста, Алекс, не оставляй меня в этом городе!

— Собирай вещи, — распорядился он.

— Спасибо!

Глинис обняла его за шею и быстро отпустила, слишком быстро, по мнению Алекса. До того как она побежала вверх по лестнице, он схватил ее за руку и предупредил:

— Только не сообщай об этом своим родственникам. Ни к чему нам споры.

Оба посмотрели на горничную, которая все еще стояла за спиной Глинис.

— Я повторю вам то же самое, что сказала когда-то вашей матери, — сказала горничная. — В этом доме вы не найдете счастья, так что уезжайте с этим красивым горцем как можно быстрее.

— Спасибо, Бесси.

Глинис подобрала юбки и поспешила к лестнице.

— Госпожа, возьмите меня с собой! — попросила горничная.

Обе женщины с мольбой посмотрели на Алекса.

— Можно Бесси поедет с нами? Ну пожалуйста! — попросила Глинис. — Когда мы приедем домой, это будет выглядеть неприлично, если я буду без горничной. А так мы можем сказать отцу, что она путешествовала с нами и туда, и обратно.

— Хорошо, — согласился Алекс.

Теперь он будет путешествовать с тремя женщинами! Алекс не стал напоминать, что ему с самого начала нужна была именно служанка. Глядя, как обе женщины поднимаются вверх по лестнице, Алекс почувствовал, что кто-то тянет его за рукав, и посмотрел вниз. Он уже забыл, что пришел с маленькой дочерью! Что за отец из него получится? Сорча снова дернула его за рукав и показала на лестницу, как если бы хотела спросить, что происходит.

— С нами поедет мистрис Глинис, — сказал Алекс. — Она будет о тебе заботиться.

На лице его дочери появилась едва различимая улыбка — первая улыбка! Алекс почувствовал, что его сердце тает, как масло в жаркий день.

— Значит, мистрис Глинис тебе нравится?

Сорча взяла в рот большой палец и серьезно кивнула. Алекс вздохнул:

— Мне тоже.

Глава 25

Алекс забирал лошадей из конюшни за таверной, как вдруг услышал за спиной чьи-то быстрые шаги. Его рука потянулась к дротику, но оказалось, что это всего лишь дочка хозяина таверны, статная девушка лет семнадцати. Она так спешила, что запыхалась, и ей пришлось перевести дух.

— Тебе удалось купить чистое платье для девочки на ту монету, которую я тебе дал? — спросил Алекс.

К его облегчению, Глинис пожелала вымыть девочку, пока они были в таверне, он сам бы ни за что не решился это сделать. Но поскольку Сорча была очень грязной, он собирался искупать ее в первом озере, какое попадется на пути.

— Платье я нашла, но прибежала не поэтому, — сказала девушка, все еще запыхавшаяся. — Вас спрашивают королевские стражники. Я им сказала, что мы не видели вас со вчерашнего дня, но они не уходят. Они остались в таверне и следят за дверью.

«Проклятие, — подумал Алекс. — Они пришли раньше, чем надо. Видно, регенту не терпится снова запереть меня в клетку».

— Ты можешь вывести моих друзей через черный ход так, чтобы стражники их не увидели? — спросил он. Девушка серьезно кивнула. Он взял ее за плечи и поцеловал в щеку. — Спасибо тебе, ты мне очень помогла.

Девушка покраснела так, что стала почти пунцовой. Она поспешила обратно. Вскоре Алекс и три его подопечные выехали из таверны верхом, оставив стражников в дураках.

— Взгляни, как хорошо Сорча смотрится на лошади, — сказал Алекс Глинис. Дочь сидела перед ним на Розочке, и он держал ее. — Наверное, это у нее в крови, от меня унаследовала.

Глинис снисходительно улыбнулась. Она ехала на Ромашке и выглядела прекрасно. Горничная сидела за спиной Глинис, вцепившись в нее мертвой хваткой, и казалась негнущейся, как кочерга.

— Бесси, расслабьтесь, — посоветовал женщине Алекс.

— И вы называете это чудовище с дьявольскими глазами Ромашкой? Оно пыталось меня укусить!

— Ох, вы ее огорчили.

Он протянул руку и погладил Ромашку. Глинис прикрыла рот рукой, пряча улыбку. Алекс показал на группу всадников у ворот дворца:

— Это люди Д’Арси.

Он бы предпочел, чтобы они встретились где угодно, только не здесь, но он надеялся, что люди регента не посмеют арестовать его в присутствии Д’Арси. Заметив Алекса, Д’Арси поскакал к ним, его белый шарф развевался на ветру.

— А я уж боялся, что ты ко мне не присоединишься. — Д’Арси улыбнулся Глинис и девочке, сверкнув белыми зубами. — Эти милые дамы нас провожают?

— Нет, они поедут со мной, — сказал Алекс.

— Какой приятный сюрприз!

Д’Арси задержал взгляд на Глинис. Алекс повернулся к ней.

— Прошу прощения, что изъясняюсь по-французски, но я не знаю, говорит ли наш гость еще на каком-нибудь языке.

— На каком языке ты разговариваешь с этой прекрасной леди? — спросил Д’Арси. — На гэльском? Я его не знаю, но могу немного говорить по-шотландски.

— Она на нем не говорит, — соврал Алекс. — Жаль, но, боюсь, ты вообще не сможешь с ней разговаривать.

— С женщинами можно говорить одними только глазами, — сказал Д’Арси, не сводя взгляда с лица Глинис.