Берегись ястреба - Андрэ Нортон

— Да, таков он в моих видениях, в снах. — Она впервые упомянула о них. Поскольку он решил ехать с ней до конца, наверно, пришло время быть откровенной. Кивком она указала на отдаленную мрачную крепость. Те, кто ее построил, имели основания верить, что крепости предстоит выдержать тяжелые испытания.

— Там находится то, что я должна взять. Не знаю почему, но обязана сделать это.

Он внимательно и оценивающе смотрел на нее через прорези в шлеме. Но заговорил Алон.

— Там нас ждут. — Мальчик вздрогнул, повернувшись лицом к крепости.

Мгновенно он привлек внимание сокольничего.

— Джерик? — спросил тот, словно считал, что у Алона зрение острое, как у птицы; он может проникнуть взглядом даже за стены в пятнах копоти.

Алон снова содрогнулся. Ужас, который заставил его уйти в себя, опять коснулся его.

— Он и другой — Темный. Они ждут. И еще с ними… — Он покачал головой из стороны в сторону, поднес руку ко лбу. — Не вижу… — В голосе его послышалась нотка страха. — Не спрашивайте меня.

— Закрой сознание! — приказала Тирта. Та же проблема, что встала перед нею в лесу. Использование Дара привлечет к ним ненужное внимание. Она повернулась к сокольничему.

— Если там внутри засада… — Она не стала продолжать. Он кивнул в ответ.

— Да. — Он повел головой, разглядывая местность в поисках укрытий. Потом указал налево, спешился и пошел туда, по-прежнему не выходя на опушку, держась за последними деревьями. Тирта уже увидела, куда он направился. На реке, которая протекает перед ними и которая была отведена, чтобы снабжать водой ров вокруг крепости, недалеко от того места, где они вышли из леса, был мост. По эту сторону разрушенного моста стояло небольшое здание, тоже разрушенное. Тирта вспомнила, что в далеком прошлом в Эсткарпе так строили святилища неведомых и давно забытых богов.

От обвалившихся стен здания не веет злом. Его камни не болезненно-белы, как те, что стоят в лесу.

Тирте хотелось послать мысль, но она понимала, что этого нельзя делать. Сокольничий повернул меч рукоятью к убежищу и попеременно смотрел то на него, то на оружие. Он, очевидно, полагается на него в поисках следов зла. Но ручка меча оставалась тусклой и безжизненной.

Им повезло в том, что река делала поворот на север и потому здание оказалось недалеко от того места, где они скрываются за деревьями. Река течет с востока…

Тирта задумалась. Где ее исток? На востоке небо посветлело, взошло солнце. Там, за барьером, Эскор. Река, родившаяся там, прошедшая через барьер, что может она нести из той дикой и управляемой Силой земли?

Почему ее предки в прошлом поселились здесь, так близко к Эскору? Может, их связь с востоком была прочнее, чем у остальных, расселившихся далеко на западе? Тех, кто сознательно заставил себя забыть об Эскоре? Она хорошо знает обычную историю Карстена: Древняя Раса поселилась на этой земле, жила спокойно и мирно до появления пришельцев с юга. Эти пришельцы были молодым народом, не помнившим своих предков, и от него Древние отступили, дальше в глубь герцогства, с пришельцами не смешивались. Так как Древних было немного и они держались отчужденно, им позволяли жить в мире, пока Ивьян и колдеры не объявили их вне закона и не пролилась кровь. Может быть, дом Ястреба — самое раннее поселение Древних в Карстене? И его лорды продолжали поддерживать контакты с Эскором, своей древней родиной?

Тирта оторвалась от размышлений, когда Алон пустил лошадь быстрой рысью, проскакал мимо сокольничего и, добравшись до границы леса, спешился и опустился на четвереньки в прошлогодних зарослях сорняков. Потом лег на живот и выполз на открытое место, направляясь к груде камней, которая обозначала начало разрушенного моста. Чуть позже Тирта поняла.

Проехать по открытой местности означает быть замеченным из дома Ястреба. Невозможно поверить, что там нет часовых. Крылатый Воин в воздухе, но кто знает, каким зрением обладают те, кто таится за стенами, насколько у них острое зрение?

Здесь можно оставить лошадей: травы для них хватит. Тирта тоже спешилась, сняла с торгианца свои вещи, повесила седельные сумки на плечо, видя, что сокольничий делает то же самое.

Привязав лошадей — сокольничий проверил прочность привязи, — они поползли туда, где за грудой упавших камней сидел Алон, глядя на крепость. Камни не очень защищают; крыша маленького здания исчезла, но лучшего убежища все равно поблизости нет.

Хотя Тирта внимательно разглядывала отдаленные руины крепости, она не видела никакого движения. Она почти ожидала повторного нападения холодной Силы, которое испытала в видении. Но, может, такое возможно только во сне, и теперь ее ждет физическая атака. Она так мало знает и только пытается угадать, что там — впереди.

Когда они присоединились к Алону, мальчик не оглянулся. Он застыл на месте, словно в каком-то оцепенении, как тогда, когда они впервые его нашли. Но только не стал невидимым. Тирта осторожно подползла к нему, положила руку на его худое плечо. Ее встревожила его неподвижность и полное молчание.

— Что ты видишь? — спросила она, чтобы нарушить его необычную поглощенность.

— Вижу… — Он покачал головой. — Не вижу, леди, чувствую… вот здесь! — он поднял маленькую грязную руку и прижал палец ко лбу между глазами. — Там беда и гнев, кто-то очень сердится. Если бы он не был так сердит, отправился бы искать нас.

Но сейчас он думает только о своем гневе. Он… — Алон наконец оторвал взгляд от крепости и повернулся к Тирте. — Он причиняет боль другому, хочет узнать тайну, которой этот другой не знает. Аййй!.. — Неожиданно мальчик прижал руки к ушам, словно не хотел слышать звуки, которые его спутники не могли различить. Лицо его превратилось в маску страха и боли. — Зло… то, что он делает… зло!

Сокольничий протянул здоровую руку — Тирта не поверила бы, что он способен на такой жест, — и очень мягко коснулся затылка Алона, ласково погладил его, как маленькое испуганное животное.

Мальчик повернулся, высвободился из рук Тирты, прижался к сокольничему, спрятал лицо в складках его плаща.

— Маленький брат… — Тирта не могла поверить, что сокольничий способен говорить таким голосом, — разорви эту связь, и побыстрее! Да, там зло, но Тебя оно не коснулось.

Алон поднял голову. Глаза его были закрыты, из-под ресниц катились слезы, проделывали бороздки на грязных щеках.

— Коснулось! — он сжал кулаки и больше не цеплялся за сокольничего, а яростно колотил его. — Когда зло обрушивается на Свет, нам всем больно!

— Правильно, — согласился сокольничий. — Но не нужно бесцельно тратить силы. Там зло, и, несомненно, рано или поздно мы с ним столкнемся.