Печать Каина - Евгения Витальевна Кретова

дыханию закованного в наручники гиганта.

«Вехи с маркировкой А – плюс три, восемь»

– Ну, конечно! Три и восемь в сумме дают одиннадцать! Вот они, одиннадцать пунктов!

Теон вызвал Корсакова к себе. Глебу было около тридцати, молодой и амбициозный землянин отличался от многих сотрудников на «Тольде» сдержанным интересом к своему делу: редкое качество, когда работа совпадает с увлечением.

– Глеб, спасибо за отчет, отличная работа, – он считал важным отмечать такие моменты в работе. – У меня для тебя еще кое-что. Нужно собрать оперативные данные вот по этому списку вех, – он передал ему приложение госконтракта МД11-Биль. – Встряхни хорошенько транспортную прокуратуру: есть ли по этим вехам потерявшиеся суда, которые вошли в транзакцию и не вышли из нее. По всем обнаруженным случаям сразу инициируй проверку сигнатур по гравитонам.

Оперативник растерялся – работа предстояла хлопотная.

– А как мы узнаем фактические сигнатуры, если корабли не обнаружены?

Теон вздохнул – парень прав, придется открывать карты и действовать более грубо:

– Пусть транспортники смотрят реестры сигнатур по каждому потерянному фрегату, от момента входа в транзакцию, до потери связи.

– Что мы будем искать?

– Закономерность, которая объединяет все пропажи.

И добавил про себя:

«Проход судна, кодировка плюс два. Вехи с маркировкой А – плюс три, восемь… Вот, что мы будем искать».

Глава 27. Натурализация

Анатолий Духов вызвал его в медблок ближе к полудню.

– Ты не передумал? – спросил, впрочем, он был уверен в ответе начальника криминальной полиции, поэтому спросил, что называется, для протокола, даже не дожидаясь ответа Теона. – Пока она была в состоянии гиперсна, мы завершили диагностику состояния ее здоровья… Ну, тут без сюрпризов, у девочки все новенькое, от силы год использованное, так что физически она без сомнения перенесет натурализацию.

Он стоял спиной к Теону, продолжая настройку оборудования выставлял рычажки, проворачивал джойстики, выравнивая кривую на расположенном перед ним экране одному ему известным образом. После последней фразы он замолчал.

– Продолжай, – поторопил его Теон.

– Что «продолжай»? Что сказали юристы. Я не хочу вернуть девочку к жизни и заставить ее страдать.

Теон вздохнул:

– Боюсь, это неизбежно… Но юристы все подтвердили. Глава нотариальной комиссии направил инструкции, – Теон достал из кармана прозрачный квадратик креадиска. – Он заверил, что моего свидетельства, как ближайшего родственника будет достаточно.

Анатолий повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза:

– То есть общество ее признает в качестве Салины Алоиз? Со всеми вытекающими правами?

Теон кивнул:

– Я позабочусь об этом.

Духов посмотрел на него с некоторой долей сомнения и сочувствия. Кивнул:

– Хорошо.

Теон приблизился к капсуле гиперсна, в котором находилась девушка, заглянул сквозь прозрачное оконце в корпусе – девушка безмятежно спала.

– Что она будет испытывать?

Духов ответил не сразу – он склонился к монитору и проверял расчеты. Потом отошел к ассистентам и проверил показания приборов у них. Когда вернулся, он выглядел более уверенным и расслабленным. Встал рядом с Теоном.

– Ты хочешь знать, больно ли это? – спросил. – Да. В момент, когда мы активизируем нулевой горизонт, на котором находится сознание хозяйки, память Алиты и Салины сомкнутся. Девушка будет физически ощущать все, что испытывала Салина…

– На момент переноса сознания?

Духов посмотрел на Теона:

– На момент смерти.

– Как такое возможно?

– Представь два сосуда, заполненных водой. – Духов подошел к стене с лабораторным оборудованием и достал из шкафчика две пробирки. Одну заполнил голубой жидкостью, другую – зеленой. – Ты не можешь в наполненный стакан добавить еще жидкости. Нужно заместить какую-то часть.

Он демонстративно слил часть голубой жидкости в чистую склянку и заполнил пробирку зеленым раствором. Жидкости были разные по плотности и составу, поэтому не смешались, сохранив между собой четкую грань. Слитую голубую жидкость добавил к зеленой.

– То есть Салина взяла в себя часть сознания Алиты, чтобы поместить в нее свое сознание?

– Именно. – Анатолий вернул пробирки в шкафчик. – В процессе натурализации мы вытесним остатки сознания Алиты на нулевой горизонт, вытащив все вложенное Салиной. Оно восстановится, чтобы заполнить собой оба верхних горизонта.

– Но ты сказал, что Салина вспомнит момент своей смерти.

– Совершенно верно. Она восстановит эти данные за счет сознания антропоморфа, помещенного в Салину при обмене. Целое никогда не становится частью, мой друг, если мы говорим о памяти человека. Фрагменты пазла восстанавливаются, возвращаются воспоминаниями, снами. И в случае нашей пациентки останутся с ней в подсознании.

К Духову подошел ассистент, сообщил, что они готовы. Анатолий кивнул и вернулся к своему пульту, подозвав рукой Теона:

– Сейчас мы будем выводить ее из гиперсна, но не полностью, а девяносто три процента. Оставшиеся семь процентов помогут немного снизить болевые ощущения при замещении, – он выразительно посмотрел на Теона. Тот понял – это из-за смерти, которую пришлось пережить его девочке. У начальника криминальной полиции выступила испарина, задрожали руки – ей придется еще раз пережить тот кошмар. Духов понял состояние Теона, поэтому дождался, когда начальник криминальной полиции возьмет себя в руки и уточнил еще раз: – Начинаем?

Теон кивнул и повернулся к капсуле, пристально вглядываясь в выражение лица девушки.

– Активирую запись, – проговорил рядом Анатолий, назвав дату, время начала процедуры натурализации и перечислив присутствующих при этом свидетелей и специалистов.

Глава 28. Главный свидетель

Алита плыла в безмятежном озере. Ласковые лучи касались ее кожи, теплая вода омывала кожу. Время растянулось бесконечно сладкой негой, в которой не было боли, тревог и даже каких-то четко сформированных мыслей.

Все изменилось в один момент – она снова почувствовала запах гари и услышала – сперва отдаленно, но потом все ближе – отчаянный крик.

Привстав на локтях, она обомлела: не осталось безмятежного озера, ласковых вод и ванильно-розового горизонта. Она снова была на борту горящего фрегата.

Она мчалась по узкому коридору мимо мигающих ламп и отметок с уровнями. За спиной грохот закрывающихся гермопереборок, отборная брань и скрежет ломающегося металла.

– Быстрее! – она заметила впереди узкую спину, обтянутую в синюю форму.

Кто схватил ее за запястье и стремительно увлек за собой, втолкнул в просторное помещение. Алита прочитала серебряные буквы на интерлингве: «Литтор».

Сердце забилось сильнее. Та, что бежала впереди, действовала уверенно и торопливо. Она выдвинула стойку с оборудованием, активировала яркий луч – он бил из центра аппарата.

– Руку! – приказала, одновременно задирая собственный рукав.

Алита послушно протянула руку.

– Что будет, госпожа?

Та ответила не сразу. Опустив голову, она внимательно вводила код, затем всунула руку Алиты так, чтобы луч упал на нанесенную на запястье метку. Метка вспыхнула. Девушка занесла свою руку и разместила ее над запястьем Алиты. Оказалось, у нее такая же метка, Алита не знала об этом. Но спросить не успела: совсем рядом что-то взорвалось, корабль накренился и аппарат сместился к стене, едва не придавив собой Алиту.

– Держись! – велела хозяйка. Взяв свободную руку перепуганной Алиты, приказала: – Считай до десяти, потом беги к аварийным капсулам, я догоню… Поняла?

Алита кивнула, с ужасом осознавая, что кто-то ломится в двери, слышен скрежет протонного лезвия по обшивке.

В голове помутилось. Метка на руке жгла огнем, горела ярко, ослепляя. Свет наполнил все вокруг – Алита тонула в нем, ощущая себя сильнее, выше. Когда свет стал меркнуть, Алита увидела себя со стороны – перепуганную рабыню в тонком домашнем платье. Она толкнула себя к капсулам, крикнула чужим, но очень знакомым голосом:

– Беги, ну же!

И та, что теперь стала Алитой, сорвалась с места и побежала.

А прежняя Алита осталась и направилась к двери. Надавив на кнопку доступа, схватила обломок штанги, на которой крепился сорванный теперь монитор, взяла в две руки. И только двери распахнулись, рванула вперед, с ходу сокрушив стоящего за ней – мощный удар наотмашь, хруст костей, остановившийся взгляд, с удивлением вперившийся в нее. Медленно осевшее тело.

Она переворачивает его, толкнув ногой и, наклонившись, срывает шеврон. «Палладин», значится на нем.

Она разворачивается, возвращается в помещение и бежит туда, где скрылась Алита.

Догоняет ее у капсул – видит, как мечется в нерешительности хрупкая фигурка.

– Да чтоб тебя, – бормочет под нос, хватает Алиту за шиворот и толкает к спасательной шлюпке, выводит саркофаг и, распахнув крышку, кричит:

– Внутрь, быстро!

Новая Алита послушно залезает, но когда видит, что ее хотят в нем запереть, всхлипывает и хватается за край капсулы:

– Нет, пожалуйста!

– Слушай меня, – шепчет горячо. – Код сорок. Запись первого горизонта. Команда: остаться в живых. Команда: найти свободный