Воспитанник орков 1 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

Сон не шел. Юноша лежал и думал о своих спасителях. Было обидно, что его бросили. Умом Данут понимал, что он должен сказать оркам большое спасибо. Они не стали его добивать, взяли с собой, перевязали, заботились. Более того, они сумели вылечить! Данут отдавал себе отчет в том, что после ранения, которое он получил, редко выживают, а если и выживают, становятся калеками. А ведь никто не обещал, что орки будут добрыми няньками. Спасли человека, а что еще? Довести его до дома, уложить в теплую постельку, рассказать историю? Нет уж. Дальше он должен сам выкарабкиваться. Вон, даже палатку оставили, поделились водой и едой. А без оружия — так кто даст оружие врагу? И ведь неизвестно, как бы поступили люди, наткнись они на умирающего орка. Ну, сам—то он точно, добивать бы не стал, а вот стал бы помогать? Лечить, заботиться, менять изгаженное белье?

Он проснулся глубокой ночью от тревожного чувства. Что—то было не так. Не то, ночные птицы перестали петь — их кто—то распугал, не то луна померкла — сквозь полотняный полог неба не видно. Данут не мог точно сказать, что же ему не нравилось. Так иногда бывает. Может, тревога ложная, но лучше прислушаться к себе, спросив совета у внутреннего голоса. А он (внутренний голос) подсказывал, что нужно выбираться из палатки. В ней тепло, уютно и даже появилось чувство домашнего гнезда, но в то же время, палатка может стать ловушкой. Очень тихо, стараясь не потревожить траву, юноша выполз наружу и отполз в сторону, стараясь быть невидимым.

К палатке подходило нечто странное — длинное, тощее, в широкополой шляпе, похожее на призрак или ночной кошмар. Видимо, некромант все—таки не ушел, и не забился в дыру, а двигался следом, надеясь на удачный момент.

Что же, момент действительно удачный. Данут выпрямился, сжал в руке оружие и грустно осознал, что боец из него ... Да, боец пока из него никакой. Проклятая слабость не позволит как следует размахнуться, чтобы размозжить череп некроманту. Но все—таки, слабость, это еще не повод для трусости. Нет уж, он еще побрыкается!

Парень начал раскручивать тряпку с камнями, чтобы ускорение придало оружию побольше ударной силы. Если треснуть по башке сзади, а потом еще раз, и еще, то можно компенсировать качество удара его количеством.

Но шум рассекаемого воздуха его выдал и некромант обернулся.

— А вот ты где, — радостно сказал Урион. — Как я и думал — орки оставят тебя по дороге! Зачем им тащить с собой падаль?

Данут молчал, продолжая раскручивать оружие. Неожиданно — как он думал — нанес удар. Но движения были замедленными и некромант легко увернулся. Слабость человека еще больше раззадорила укротителя мертвых.

— Я не спешу, — прошипел некромант, улыбаясь самой мерзкой улыбкой, какие существуют на свете. — Сейчас ты вымотаешься, упадешь. Знаешь, что я с тобой сделаю?

Данут не отвечал, пытаясь собраться с силой. Но собирать было нечего. А некромант, выписывая круги вокруг человека, говорил и говорил, захлебываясь от собственных планов:

— Для начала, я отрежу тебе яички! О, люди так трепетно относятся к своим висюлькам! Но я буду отрезать их медленно.

Юноша снова сделал попытку достать Уриона, но опять неудачно. От последнего рывка в глазах стало темнеть. И дело не только в сумерках.

— Мне надоело, — вдруг заявил некромант. Урион остановился и стал приближаться к юноше. — Если ты так бездарно расходуешь себя, то быстро сдохнешь. А мне...

Договорить укротитель мертвых не успел. Из лба некроманта вдруг выскочило жало стрелы, лицо парня забрызгало холодной кровью, а голос Шумбатара насмешливо произнес:

— Сколько можно говорить: хочешь убить, убивай, а не болтай.

Селение орков Данут представлял совсем по—другому. Он—то считал, что это будет огромная сырая пещера. На полу, среди обгрызенных костей и человеческих черепов, осколков раковин и нечистот, горит костер, вокруг которого сидят волосатые существа. Бородатые самцы, одетые в потертые шкуры, непрерывно поедают сырое мясо, дерутся друг с другом за лучший кусок, а если кого—нибудь из них убивают, то победитель наступает ногой на труп и воет от восторга, после чего совокупляется с самкой, прямо среди костей и нечистот, не обращая внимания на остальных. Самки, с отвисшей грудью, со всколоченными волосами, следят жадными глазами за кусками мяса в руках мужчин, успевая подхватить лишь объедки. Вокруг ползают дети, требуя пищи, но взрослые особи отталкивают их грязными лапами. Тут же бродят собаки, споря с детьми за право обглодать остатки костей, недоеденных взрослыми. Из дальнего угла выставила глаза—бусинки большая крыса, в надежде перехватить что—нибудь и, в опасении самой не стать добычей.

Вонь, грязь и мириады насекомых, ползающих повсюду.

После первого знакомства юноша стал считать, что орки, конечно же, живут не в пещере. Какие-нибудь палатки, большие шалаши. В них, разумеется, очень чисто и опрятно. Но все равно — временное жилище, оно и есть временное. Ведь орки, как ни крути, кочевники, следующие не то за стадами, не то за зверем.

Надо ли говорить, что все было не так?

Удивляться Данут начал сразу, как только осознал, где он и с кем он. Ну, это ладно. Орки его не съели, а вылечили и даже помогли «собрать душевные нити воедино», для чего оставили его один на один с некромантом, но не упускали из вида. И, как только эдус стал одерживать верх, всадили в холодного барда стальной болт. Дануту почему—то казалось, что защита слабого и убогого — то есть, его любимого, это был лишь предлог. Шумбатар, спустивший крючок арбалета, сделал это с большим удовольствием. Хотя, вроде бы, некроманты и орки были союзниками? Или, что-то не так?

А дальше его удивил обоз. Во-первых, орки передвигались на самодвижущихся повозках, напоминающих повозки гномов, но в отличие от тепловиков, эти ехали плавно и не воняли дымом. Во-вторых, передвигались не на четырех огромных колесах, а на маленьких колесиках, обернутых металлической лентой — не сплошной, а как бы состоящей из кусочков. В-третьих, в повозках находились не только орки (на пять экипажей их было немного, с десяток), но и большие металлические бочки. Судя по знакомому до оскомины запаху, они были заполнены петролом. Значит, орки еще и земляное масло добывают. Зачем, интересно, петрол охотникам?

Поселение орков напоминало небольшой город, утопающий в зелени. Данут скорее бы поверил, что здесь живут эльфы, но орки?! Удивительно, но вокруг не было стен. Ни каменных, ни деревянных. Не торчало даже деревянного тына или забора из жердей. Зато наличествовали ветряные мельницы, заполнившие целое поле. Странно. Пока они ехали, он не видел ни одной пашни. Может, в поселок возят зерно, а здесь из него лишь мелют муку?

Мысли о муке были вытеснены вторгнувшимся запахом. Тем запахом, по которому, оказывается, он жутко соскучился и о котором он мечтал все это время. Это был запах моря Вотрон!

Соленый и терпкий, нежный и бодрящий. Как жаль, что вдохнуть полной грудью, набрать легкие родным воздухом мешали запахи дыма и приготовленной пищи, ароматы цветов и листвы. Судя по всему, море совсем рядом. Наверное, скоро его можно увидеть. Скорее бы. Ну, а пока, посмотрим на городок орков.

Одноэтажные дома, с разбитыми перед фасадами садами, широкие улицы с дощатыми тротуарами, вдоль которых расположились столбы с матовыми шарами наверху.

«Это что — здешние идолы, к которым орки приносят жертвы?» — удивился Данут, посмотрев на столбы. Но, нет. Скорее они напоминали фонарные столбы, наподобие тех, что в Тангейне и Хандварке. Но как их зажигают?

Наверное, снимают шарик, решил юноша. В Тангейне стеклянные колпаки уличных фонарей были закопченными и, как ни пытались фонарщики их оттирать, они все равно оставались мутными и грязными. А здесь матовая бледность напоминала молоко...

Их повозка остановилась возле одного из домов, хотя Данут надеялся, что они доедут до берега.

— Нам сюда, — кивнул Шумбатар на дверь, возле которой выстроились орки разнообразного возраста и пола. Вероятно — его домочадцы. Все рослые, что мужчины, что женщины.