Просто друзья (ЛП) - Феррелл Чарити

Без сомнения, это произойдет, если я прикоснусь к ней сегодня вечером.

Она улыбается мне в ответ, пока идет в ванную, ее рука касается моего живота, когда она проходит мимо меня. Я следую за ней, и Каролина хватает зубную щетку, которую я купил для тех ночей, когда она остается у меня. Моя рука почти дрожит, когда я чищу зубы. Ее улыбка становится все шире, когда она проскальзывает мимо меня во второй раз, и мои колени почти подгибаются, когда она запрыгивает на мою кровать и натягивает одеяло на свое тело, останавливаясь всего в нескольких дюймах под шеей.

Мой член несносно тверд, и это невозможно скрыть. В комнате стоит мертвая тишина, пока я переодеваюсь, и простыни холодные, когда я опускаюсь на колени на краю кровати. Она отодвигается, давая мне место, и я оставляю прикроватную лампу включенной, когда присоединяюсь к ней. Мои простыни все еще пахнут ею – ванилью, смешанной с вишневым ароматом.

Она не теряет времени, устраиваясь поудобнее под моей рукой, опираясь на свое бедро, а ее нога закинута на мою.

Каролина полулежит на мне, и я не пугаюсь, черт возьми.

Это правильно.

Естественно.

Там, где она должна быть.

— Еще раз спасибо тебе за все, — говорит она, потирая ступню вверх и вниз по моей ноге.

Моя рука обвивается вокруг ее талии.

— Всегда пожалуйста.

Я издаю хмыканье, когда она приподнимается и садится на меня.

— Я думаю, ты заслуживаешь награды за всю свою тяжелую работу.

Мои руки опускаются на верхнюю часть ее бедер, пока я пытаюсь контролировать свое дыхание и не двигать бедрами. Под футболкой на ней только трусики, и ее киска, будет потрясающе ощущаться на моем члене.

— Обычно ты вознаграждаешь меня печеньем.

Да. Я предлагаю ей наградить меня печеньем, а не сесть на меня.

Чертов идиот.

Она ухмыляется, ее розовые губы надулись.

— Ты бы предпочел печенье?

— Я не знаю.

Ее улыбка колеблется, на лице появляется противоречие, когда она опускает взгляд на меня, и мой желудок скручивается от внезапного разочарования.

Моя рука покидает ее бедро, когда я тянусь вперед, убирая прядь волос с ее лица.

— Эй. Что случилось?

Она колеблется.

Я скольжу рукой вверх и вниз по ее бедру в знак поддержки.

— Ну же, скажи мне.

Ее лицо напрягается, и она кусает свою щеку.

— Я совершенно не умею соблазнять.

На меня опускается тяжесть, и мой голос становится нежным.

— Поверь мне, детка, это не так.

Она не убеждена.

— Ты выглядишь так, будто предпочл бы, чтобы я вырвала тебе глазные яблоки, а не была сверху.

Я крепче прижимаю ее к себе, чтобы не дать ей сдвинуться с меня.

Я думал, что делаю нам одолжение, сдерживаясь, а она думает, что это потому, что я ее не хочу. Как бы я не боялся, что то, что мы вместе, оттолкнет ее, мой постоянный отказ наносит ей такой же ущерб, если не больший.

Я приподнимаю бедра, и она задыхается, когда моя эрекция прижимается к ее сердцевине.

— Никогда не было вопроса, возбуждаешь ли ты меня. Всегда был вопрос, хорошая ли это идея.

Ее глаза расширяются, на лице мелькает понимание.

— Значит, я действительно тебя возбуждаю. — Ухмылка, которую она демонстрировала несколько минут назад, вновь появляется.

Воздух становится тяжелее, и я наклоняюсь вперед, чтобы накрыть ладонью ее затылок. С моих губ не слетает ни слова, пока наши взгляды не встречаются – в ее глазах отражаются все эмоции.

Страх. Волнение. Любовь. Боль.

Мы так близко, что я чувствую, как ее грудь вздымается под моей футболкой.

— Я хочу этого так же сильно, как и ты, детка, — говорю я в дюйме от ее губ, не разрывая зрительного контакта. — Черт, даже больше, чем ты.

Ее великолепная улыбка становится шире, чем я когда-либо видел за все годы, что я ее знаю.

— Если я что-то скажу, ты обещаешь не сбрасывать меня со своих колен?

Все идет не так, как я думал.

Я вскидываю бровь, мои руки зарываются в ее волосы.

— Конечно?

— Я хочу, чтобы ты сделал этот шаг со мной, Рекс.

— Шаг?

Она делает длинный вдох и поднимает одну из своих рук, проводит ладонью по моему лицу, прежде чем положить ее на мою щеку. У меня пересохло во рту. В ее глазах светится привязанность, пока мы сосредоточены только друг на друге, в нашем собственном маленьком запутанном мире.

Ее слова звучат медленно. Ее тон мягкий.

— Рекс, ты способен на отношения, и как человек, который верит в тебя, который доверяет тебе, я готова поставить свое сердце на кон, чтобы доказать это.

Моя рука накрывает ее руку, лежащую на моей щеке.

— Каролина...

Она отталкивает мою руку и прижимает палец к моим губам.

— Я еще не закончила. — Ее палец покидает мои губы и касается моего подбородка, прежде чем она опускает руку к моей груди, касаясь места над сердцем. — Это сердце способно быть хорошим другом, хорошим парнем, хорошим возлюбленным...

— Это то, чего ты хочешь? — вклиниваюсь я, моя голова кружится. — Чтобы я был твоим парнем? — Одна эта мысль вызывает во мне прилив возбуждения.

Мы вместе.

Парень и девушка.

Возлюбленные.

Она кивает.

— Больше всего на свете. — Серьезное выражение ее лица превращается в ухмылку. Ее следующие слова звучат как песня, похожая на рекламу автомобиля, и она двигает плечами из стороны в сторону в танцевальном движении. — Ты знаешь, что хочешь этого.

Она еще больше доказывает свою точку зрения, извиваясь на мне, превращая этот романтический момент в более голодный, наполненный потребностью в ней.

— Тогда давай сделаем это.

Ее лицо светлеет.

— Правда?

Мой ответ приходит в виде поцелуя со всей страстью, на которую я способен.

Мы зажгли фитиль, и я молюсь, чтобы он не сжег все, что мы построили.

 ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Каролина

Мое сердце стучит в груди.

Язык Рекса проникает в мой рот, даря мне вкус зубной пасты.

Я прижимаюсь к его коленям, пока мы целуемся, чувствуя, как с каждым движением его эрекция становится все тверже. Мою кожу покалывает от его возбуждения от меня... от нас.

— Я хочу тебя, — шепчу я ему в рот.

Он отстраняется, встречаясь взглядом с моим, и на его лице появляется понимание.

Вот оно.

То, ради чего мы и затеяли всю нашу дружбу.

Нервозность накатывает на меня, когда я хватаюсь за пояс его треников. Я перекидываю ногу через его ногу, уже не сидя на нем, а стоя на коленях, когда стягиваю его штаны. Мне не удается добиться больших успехов, прежде чем его рука обхватывает мое запястье, его хватка становится крепкой. В тот момент, когда я собираюсь возразить, он переворачивает меня на спину и нависает надо мной.

— Поклянись мне, Каролина, — шепчет он. — Поклянись мне, что это не изменит нас.

Я качаю головой, подушка мягкая под моей головой.

Это ничего не изменит. Я клянусь.

Все его нежелание превращается в голод, и он произносит жестким голосом:

— Ты хочешь меня трахнуть?

Что, по его мнению, я пыталась сделать в течение последней недели?

Играть в кости?

Он наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо:

— Ты помнишь, как мы впервые занялись сексом?

Его щетина трется о мою щеку, и я вздрагиваю, когда он отстраняется.

Я буду помнить до самой смерти.

Я киваю.

— Да.

— Боже, я хотел гораздо большего, начиная с этого.

По моему позвоночнику пробегают мурашки, когда он задирает мою футболку, обнажая меня перед ним, и ласкает мою грудь, опускаясь на мое тело.

— Я люблю тебя в моих футболках, — выдыхает он, беря мой сосок в свои пальцы и слегка пощипывая его. — Я хотел пососать их. — С последним словом он берет сосок между губами и сильно сосет.

Мои бедра подаются вперед, когда он скользит языком вверх и вниз по всей моей груди.

— Мой рот жаждал попробовать твою киску... чтобы она была у меня на языке, и я мог наслаждаться тобой всю ночь.