Злая королева (СИ) - Елена Ахметова

— То есть всё-таки патриот, — сделал вывод Нил и усмехнулся, — только его взгляды на благо страны не во всем совпадают с твоими.

— Примерно так. Я полагаю, что править должен король, и для этого ему нужна своя голова на плечах, — уверенно сообщила я. — А Вилфредо считает, что у шестнадцатилетнего мальчишки ничего не выйдет, и стране нужен мудрый и опытный правитель, пусть поначалу ему и придётся называться советником.

— Поначалу? — быстро уловил капитан Датри. — Но ведь это герцог подобрал мальчишке невесту! Зачем ему рисковать, помогая плодить конкурентов в очереди на престол?

Я недовольно поморщилась.

— Во-первых, герцог должен был озаботиться этим вопросом как советник короля, иначе его поведение вызвало бы слишком много вопросов. Или, что хуже, невесту выбрал бы другой советник, а то и сам Доротео, и Вилфредо потерял бы изрядную часть своего влияния. А во-вторых… он не слишком-то и рисковал. Король, как и положено мальчишке, влюблен, и отнюдь не в политические интересы. Он не стал бы жениться на навязанной невесте даже ради мира с Павосси.

— А как же королевское воспитание? — недоверчиво напомнил капитан Датри.

— Мальчишки и воспитание, мифы и легенды Альвеона… — пробормотала я и неимоверным усилием воли всё-таки открыла глаза. Расхристанная постель трудового энтузиазма что-то не добавила. — Доротео очень упрям. Это хорошая черта для правителя и чрезвычайно опасная — для дипломата, но уж что есть, то есть. Слабое место моего короля — леди Соледад Иглесийская, дочь барона, и она же, как ни парадоксально, — именно то, что заставляет его быть если не сильнее и решительнее, то, по крайней мере, гораздо изворотливее.

— Ничего парадоксального не вижу, — пробурчал в ответ Нил и снова вжался в меня всем телом.

А я внезапно ощутила, что от состояния лужицы розового киселя меня отделяет буквально пара секунд. Это никуда не годилось, и я решительно выкрутилась из слишком тесных и жарких объятий.

Нил разочарованно вздохнул и приподнялся на локте.

— Значит, ты подговорила мальчишку приказать тебе убираться из Альвеона, чтобы герцог Перес не воспринимал как угрозу ваши тесные семейные связи, а о леди Соледад не вспоминал вовсе?

Я села на кровати, спустив ноги на пол, и обернулась с чрезвычайно укоризненным видом.

— А ты всё-таки решил попробовать себя в шпионаже?

— По-моему, я в этом хорош, — невозмутимо отозвался капитан Датри.

Я заметила крохотное пятнышко крови на его подбородке и поспешно отвернулась, так и не позволив себе опустить взгляд.

Возразить, опять-таки, было нечего. И в шпионаже, и в постели, и в общем и целом…

Только, как и в случае с Анхелем, чудовищно не вовремя!

— Пора собираться, — сказала я, проигнорировав вопрос о настоящем положении дел в Альвеоне. — Уже довольно поздно, Каталина, должно быть, беспокоится, что я потеряла счёт времени.

— А ты потеряла, — самодовольно хмыкнул капитан Датри.

— А я потеряла, — согласилась я и неспешно поднялась с постели, не отказав себе в удовольствии свободно прогуляться по крошечной спальне, собирая разбросанные в запале вещи, прежде чем удалиться за ширму.

Нил мог дотянуться до меня в любой момент. Но только наблюдал за мной тяжёлым потемневшим взглядом и молчал.

Даже мой первый ужин с капитаном Датри — в его каюте на «Бродяге», когда я еще была пленницей и не знала, чего ожидать, — прошел в гораздо меньшем напряжении.

Каталина сидела как на иголках, уткнувшись взглядом в тарелку, но не проявляя ни малейшего интереса к еде. Если бы фрейлина не похвалила старания повара в самом начале ужина, это было бы почти оскорблением, но дочь древнего рода всегда знала, где проходит грань между отстраненностью и грубостью, и никогда не оказывалась с неправильной стороны.

Ампаро привычно помалкивала. Ее участие в застольной беседе ограничилось парой вежливых фраз и комплиментом хозяйке дома. Родриго тоже держался в рамках, но с оружием расстался весьма неохотно, а на самопровозглашенную губернаторскую чету посматривал так, будто уже прикидывал, как бы это посподручнее убить обоих при помощи столового ножа и десертной ложечки. Нил, кажется, был солидарен с рыцарем, а Анхель будто бы вовсе забыл, ради чего мы здесь собрались, и вместо ужина пожирал глазами меня.

Я стойко игнорировала всех, кроме хозяйки дома. Кто-то же должен был сдвинуть дело с мертвой точки?..

Увы, Лисбет тоже смотрела так, что я чувствовала себя главным блюдом — в самом худшем смысле этого слова. Меня беспрестанно тянуло проверить, не украсили ли мое кресло ароматными травами и не держит ли кто-нибудь из лакеев яблоко, чтобы засунуть мне в рот перед запеканием, но воспитание требовало сидеть ровно и ни в коем случае не подтрунивать над чужими манерами.

По крайней мере, вслух.

Моя вежливость, впрочем, явно пропадала втуне. Хоть я и показывала всем видом, что заинтересована исключительно в убежище, Лисбет меня не слышала — или не хотела слышать. Целью этого ужина был не договор и даже не обсуждение его условий.

Я откровенно перестала понимать, чего же Лисбет хотела достичь, но чувство опасности уже кричало во весь голос, пока я размеренно обсуждала повышенный спрос на ваниль и гвоздику. Сеньора Крус поддакивала и аккуратно интересовалась, насколько реально обеспечить нескольким кораблям — да вот хотя бы «Бродяге»! — каперские грамоты, чтобы беспрепятственно заходить в легальные порты.

Тема была животрепещущая — много ли удастся продать в маленьких бухточках у пресловутых Моренских скал? — и весьма острая, потому как с каперской грамотой капитан Датри представлял собой куда большую угрозу для губернатора Коринезийских островов: сейчас у вампира не было выбора, с кем торговать и кому сбывать награбленное. Королевская милость давала ему больше свободы, чем это было выгодно Фриайленду.

Но даже этот вопрос Лисбет подняла как-то отстраненно, будто на самом деле ее ничуть не занимало, что же я отвечу.

Что-то пошло ужасно, чудовищно не так. Не то чтобы мы явились в особняк без козырей в рукаве, но ощущение надвигающейся катастрофы щекотало нервы куда сильнее, чем хотелось бы.

— Боюсь, без моего личного ходатайства отец не пойдет на поклон к султану, да длятся его годы и процветают города, — осторожно ответила я, не рискнув оставить вопрос без внимания, несмотря на явное отсутствие настоящего интереса. — Возможно, я смогу предстать перед бейлербеем позже, когда советники юного короля поймут, что я не желаю битвы за трон, и прекратят охоту.

Скептически изогнувшаяся бровь Нила ясно просигналила о сомнениях капитана в таком исходе дела (и в моих желаниях заодно), но Лисбет даже не взглянула в его сторону.

— Жаль, — равнодушно обронила она.

Бровь Нила взмыла ещё выше,