Элегантный убийца - Валерий Ильичев

По гибкой фигуре, по умению владеть своим телом в нем угадывался спортсмен, и Павел подумал, что, если дело дойдет до драки, ему придется несладко. Рука в кармане невольно сжала нож. Раскрывать не буду, так врежу, — подзадорил он себя, — а может быть, и попугаю лезвием. Пусть Маринка посмотрит, как её кавалер хвост подожмет!

Вынужденный скрываться, Павел вел наблюдение с противоположной стороны танцплощадки. Икогда этот хлюст внезапно, не дожидаясь окончания танца, повел Марину к выходу, по-хозяйски обняв за плечи, Павел устремился сквозь толпу, но они исчезли с его глаз. Он бросился наугад, продираясь сквозь колючие кусты. Глаза, привыкшие к темноте, вдруг разглядели их совсем рядом, тесно прижавшихся к дереву…

Не раздумывая, он ринулся навстречу своей судьбе…

Об убийстве женщины в приморском парке помощник прокурора Крутов узнал рано утром. Его вызвали прямо из дома, поскольку прокурор как раз накануне уехал в областной центр на совещание. Недавно окончивший университет, Крутов не успел ещё свыкнуться с мыслью, что живет и работает в городе-курорте, куда так стремятся люди, думая, что жизнь здесь — сплошной праздник. Но он-тотеперь хорошо знал, как обманчива безмятежность омываемого морем солнечного города.

С убийством в своей практике он встретился впервые. Он нервничал и старался не смотреть на труп, хотя раздробленный затылок закрывали длинные черные волосы, а лицо жертвы, бледное и спокойное, не исказила гримаса боли и ужаса.

На месте происшествия уже действовал следователь прокуратуры Балабин. Вместе с работниками уголовного розыска он обследовал прилегающую территорию и собрал все, что могло бы помочь в розыске убийцы: две изжеванные сигареты, бутылку из-под вина, обрывок квитанции на купленный в универмаге костюм… Вряд ли это имело отношение к делу, но для очистки совести было приобщено к протоколу осмотра. И лишь когда судмедэксперт стал переворачивать труп, в левой руке жертвы обнаружили две бусинки искусственного жемчуга. Да ещё несколько штук нашли в траве возле нее. Пока что Крутов не знал, что может дать эта зацепка.

Начальник отдела уголовного розыска Сытенко понимал, что предстоит серьезная кропотливая работа. Документов у погибшей не обнаружено. Хорошо, если она прибыла по путевке: из санатория или дома отдыха сигнал об исчезновении человека поступит обязательно. Если же приезжая остановилась на частной квартире, установить её личность будет нелегко. Скорее всего, и убийца — не местный житель. Попробуй, найди его среди такой массы приезжих. Пессимистично был настроен и следователь прокуратуры Балабин.

Лишь Крутов в деловом азарте предлагал:

— Надо немедленно блокировать вокзал, аэропорт, морской порт, автостраду, чтобы преступник не ушел из города.

Сытенко хмыкнул:

— Это мы мигом распорядимся, а кого хватать будем? Высокого или низкого, толстого, как я, или тонкого, как вы, Виктор Константинович?

Крутов обиделся.

— Вы меня, Иван Семенович, за чудака не принимайте. У преступника на одежде кровь и мозговое вещество вполне могли остаться. Это улика. Еще и какая!

Какие там следы на одежде, — подумал Сытенко. — Кости затылка раздроблены, но чтобы кровь фонтаном била, это вряд ли. Однако ссориться с прокуратурой не хотелось, и, подойдя к патрульной машине, он связался по рации с РОВДом и дал необходимые распоряжения. Надо было срочно организовать первоначальные оперативно-розыскные мероприятия, и Сытенко, договорившись встретиться через два часа в кабинете Балабина, уехал в райотдел.

Вопреки пессимистичным ожиданиям Сытенко, события начали развиваться довольно бурно. Слух об убийстве разнесся по городу, и уже через час они знали личность убитой. Ее соседки по комнате вечером не подняли шума, так как считали, что их подруга развлекается с парнем, с которым познакомилась на танцах. Но, узнав об убийстве, явились в отдел милиции и по фотографии опознали погибшую. В протоколах их допросов были подробно зафиксированы приметы парня, который пригласил её танцевать. И сотрудники Сытенко начали методичный обход частного сектора и всех здравниц города.

Сам Сытенко не успел включиться в поисковые мероприятия, так как появился новый подозреваемый: в отдел явился муж убитой, узнавший от подруг жены о трагическом происшествии. Его рассказ был похож на выдумку. По крайней мере, Сытенко верил ему лишь до того момента, как он, якобы подойдя к стоявшей у дерева парочке, понял, что в темноте обознался. Извинившись, он помчался дальше. Безуспешно проблуждав по ночному парку ещё часа два, он вернулся в санаторий и до утра просидел возле входа в её корпус.

У него тогда ещё теплилась надежда, что, пока он бегал по парку, жена вернулась. Но наступило утро, а её не было. И лишь когда её подруги вернулись из отдела внутренних дел, он решился спросить у них о своей жене. Узнав о трагедии, поспешил в милицию. Оказалось, что все его проклятия жене теперь обернулись против него: он безмерно виноват, что думал о ней плохо. Отвергнутый ею негодяй, очевидно, убил её.

Обидно, конечно, что ему не поверили и задержали. Но он бы и сам в такой ситуации заподозрил в первую очередь ревнивца мужа. Временами ему начинало казаться, что он виноват в смерти жены, так как его настойчивые поиски могли вспугнуть Марину, и её убили, когда она пыталась уйти.

Прав был Володька — не надо было сюда лететь.

Так он лежал и казнил себя, ещё не зная, что красавец танцор Александр Птицын найден, опознан, водворен в соседнюю камеру и теперь тоже клянет себя за вчерашний вечер.

— Не слушал умных людей, что погубят меня бабы. Ищу приключений на свою голову. Кто теперь поверит в столь невероятное стечение обстоятельств?

Вечером на совещании в кабинете Крутова собрались все участники розыска. В отсутствие прокурора Крутову пришлось взять ответственность на себя. А ситуация сложилась непростая: задержаны двое, и вина одного автоматически исключает вину другого.

Трудный разговор начал Сытенко:

— Пожалуй, надо отпускать мужа: виновный не стал бы сидеть с утра возле её корпуса.

— Не скажи, — возразил Балабин. — Он мог это делать для отвода глаз, понимая, что все равно его установят через кассу Аэрофлота.

— Слишком уж сложный ход для неопытного преступника. К тому же следов крови и мозгового вещества ни на одежде, ни на изъятом ноже не обнаружено. Правда, сам факт приезда в город и чувство ревности говорят о многом.

— Вот видишь, — сказал Балабин, — в таком состоянии вполне мог убить.

— Мог и убил — разные вещи, — решил вмешаться Крутов. — А что у вас есть в отношении Птицына?

— Здесь улики весомее. — Сытенко, найдя нужное место в протоколе допроса, зачитал: — Марина согласилась с моим предложением прогуляться по парку после танцев. Мы остановились под деревом недалеко от танцплощадки. Я взял её за плечи и попытался поцеловать. При этом неловким движением случайно разорвал нитку бус. Марина кинулась подбирать рассыпавшиеся бусинки, на ощупь отыскивая их в траве. Мне стало досадно, что она беспокоится из-за такой ерунды. Я предложил бросить это бесполезное занятие и вернуться сюда утром, когда будет светло, а пока заняться любовью. Но она упорствовала. Я пообещал ей купить на другой день новые бусы, она отказалась. Яспросил: Они что — очень дорогие? Ответила, что дороже не бывает, что им цены нет. Я сделал попытку приподнять её и обнять, но она резко оттолкнула меня и сказала, чтобы я убирался отсюда. Я разозлился и ушел. Втемноте наткнулся на ветку дерева и поцарапал в кровь лицо. Вернувшись в санаторий, увидел, что моя рубашка испачкана кровью. Япостирал её под краном и лег спать. На другой день после завтрака решил на пляж не ходить из-за оцарапанного лица и остался лежать в комнате, где меня и нашли работники милиции.

Сытенко, закончив читать протокол, начал подводить итоги:

— Конечно, подозрение падает на Птицына. Здесь и случайное знакомство, и его вполне определенные намерения, и ночная стирка окровавленной рубашки, и царапины на лице. Слишком много совпадений. Но нельзя сбрасывать со счетов и Холодова. Существует ещё одна, правда, сомнительная версия: был некто третий, пока нам неизвестный. Но это уже из области фантазий.

Последняя фраза резанула слух Крутова — эти рассуждения Сытенко, хотя и логичные, были довольно циничны.

— Вы, Иван Семенович, по-своему правы, — заговорил Крутов, — поведение Птицына вызывает подозрения. Ну, а если здесь случайное стечение обстоятельств? Бывает же так! В нашем распоряжении двое, и если ничего нового мы не добудем, то придется Птицына освободить. Что же касается Холодова, то его мы обязаны отпустить немедленно.

— Если работать с оглядкой, как вы, то с преступниками вообще бороться будет невозможно, — Сытенко чувствовал, что сейчас наговорит лишнего, но его понесло. — С приобретением опыта вы, Виктор Константинович, поймете, что на практике редко когда удается собрать всеобъемлющие доказательства. Преступник не такой уж дурак, и следы, а тем более отпечатки пальцев, старается не оставлять. Между прочим, в судах подобные дела зачастую на одних лишь косвенных доказательствах основываются.