Глаз в пирамиде - Роберт Уилсон

Смуглая кожа Хагбарда бледнеет.

— Ты пойдешь в суд, — медленно сказал он, — и расскажешь это судье, этими самыми словами.

ПРОЕКТ «ИЛЛЮМИНАТЫ»: ЗАПИСКА №17

8 августа

Дж. М.,

Наверное, ты помнишь, что в схеме иллюминатского заговора, напечатанной в «Ист-Виллидж азер» (записка №9), в качестве одного из филиалов иллюминатов фигурирует «Святая Фема». Наконец-то мне удалось выяснить, что это такое. Источник — «История магии» Элифаса Леви (стр. 199-200):

Это было нечто вроде тайной полиции, имеющей право карать и миловать. Их правосудие, окруженное тайной, и быстрота расправы помогали производить впечатление на людей, находившихся еще в варварстве. Святая Фема приобрела гигантское значение: люди дрожали при описании появления людей в масках, которые прибивали судебные повестки к дверям знати в самом разгаре их оргий, предводителей разбойников находили со страшными крестообразными кинжалами в груди, которым сопутствовали свитки с извлечениями из суждений Святой Фемы. Трибунал применял самые фантастические процедуры: виновный вызывался на какой-нибудь перекресток, пользующийся дурной славой, и уводился на судилище человеком в черном, который завязывал ему глаза и молча вел за собой. Преступника приводили в подземелье, где его допрашивал один голос. Повязка с глаз снималась, подземелье освещалось на всю глубину и высоту, Свободные Судьи сидели в масках и черных одеждах...

Кодекс Суда Фемы был найден в древних архивах Вестфалии... Он был напечатан под таким заглавием: "Кодекс и Статуты Святого Тайного Трибунала Свободных Графов и Свободных Судей Вестфалии, установленный в 772 году императором Карлом Великим и исправленный в 1404 году королем Робертом, который сделал эти изменения и добавления для отправления правосудия в трибуналах просветленных, которые наделены им его собственной властью".

Указание на первой странице под страхом смерти запрещало любому непосвященному заглядывать в эту книгу. Слово «просветленные», присвоенное здесь членам Тайного Трибунала, подчеркивает их основную миссию: они должны были, оставаясь в тени, выслеживать тех, кто поклонялся тьме; они противостояли тем, кто составлял тайные заговоры против общества; но и сами они были тайными воинами света, которые проливали свет дня на преступные заговоры; именно это символизировало внезапное величественное освещение места заседания Трибунала, когда он оглашал приговор.

Так что теперь мы должны внести в список иллюминатов еще и Карла Великого — наряду с Заратустрой, Иоахимом Флорским, Джефферсоном, Вашингтоном, Аароном Барром, Гитлером, Марксом и мадам Блаватской. Может ли все это быть мистификацией?

Пат

ПРОЕКТ «ИЛЛЮМИНАТЫ»: ЗАПИСКА №18

9 августа

Дж. М.,

Кажется, в предыдущей записке я слишком поспешно употребила прошедшее время в отношении деятельности «Святой Фемы». Как я выяснила, Дараул допускает, что эта организация существует до сих пор («История тайных обществ», стр. 211):

Эти ужасные суды никогда официально не упразднялись. Разные монархи занимались их реформированием, но считается, что и в XIX веке они все еще существовали, хотя и нелегально. Нацистские оборотни и подпольщики, боровшиеся с коммунистической оккупацией Восточной Германии, утверждали, что следуют традиции «Благородной и Святой Фемы». Возможно, они по-прежнему существуют.

Пат

Федеральный суд семнадцатого округа штата Нью-Йорк. Истцы: Джон Перо, Сэмюэль Три Стрелы и прочие. Ответчики: Комитет по делам индейцев, Министерство внутренних дел США и Президент США. Адвокат обвинения: Хагбард Челине. Адвокаты защиты: Джордж Карие, Джон Алукард, Томас Мориарти, Джеймс Моран. Председательствующий: судья Квазимодо Имхотеп.

Мистер Перо (в заключение): И так будет потому, что люди не говорят слова, а говорят дерьмо!

Мистер Карие: Ваша честь, прошу последнее выступление не вносить в протокол как не имеющее отношения к делу. Мы разбираем вполне конкретный вопрос: потребность населения штата в этой дамбе, и суеверия мистера Перо здесь совершенно неуместны.

Мистер Челине: Ваша честь, население Нью-Йорка долгое время выживало без дамбы в этом конкретном месте. И сможет без нее прекрасно выжить дальше. Но может ли выжить хоть что-то стоящее, если наши слова становятся, как говорит мистер Перо, экскрементами? О каком Американском Правосудии может идти речь, если слова нашего первого Президента, если священная честь Джорджа Вашингтона, если его обещание, что мохавки сохранят за собой эти земли, «покуда стоят горы и зеленеет трава», — если все это превращено в экскременты?

Мистер Карие: Адвокат не аргументирует. Адвокат произносит речи.

Мистер Челине: Я говорю от сердца. А вы — говорите от сердца или говорите экскременты, которые приказали вам говорить ваши начальники?

Мистер Алукард: Снова слова.

Мистер Челине: Снова экскременты.

Судья Имхотеп: Контролируйте себя, мистер Челине.

Мистер Челине: Я полностью себя контролирую. Иначе я говорил бы так же откровенно, как мой клиент, и сказал бы, что большинство выступлений, которые я здесь слышу, — это самое настоящее старое дерьмо. Зачем я вообще говорю «экскременты», если не затем, чтобы, подобно вам, немного не замаскировать то, чем мы занимаемся? Это дерьмо. Самое обыкновенное дерьмо.

Судья Имхотеп: Мистер Челине, вы приближаетесь к оскорблению суда. Я делаю вам предупреждение.

Мистер Челине: Ваша честь, мы говорим на языке Шекспира, Мил-тона, Мелвилла. Должны ли мы продолжать убивать этот язык? Должны ли мы отрывать его от последней пуповинной связи с реальностью? Что в действительности происходит в этом зале? Ответчики, правительство США и его доверенные лица, хотят украть часть земли у моих клиентов. Сколько нам еще нужно доказывать, что их притязания необоснованны, неоправданны и бесчестны? Почему мы не можем назвать грабеж на большой дороге грабежом на большой дороге, а не «правом государства на принудительное отчуждение частной собственности»? Почему мы не можем назвать дерьмо дерьмом, а не экскрементами? Почему мы никогда не используем язык для передачи смысла? Почему мы всегда должны использовать его для сокрытия смысла? Почему мы никогда не говорим от сердца? Почему мы всегда говорим как роботы, словами, которые в нас запрограммированы?

Судья Имхотеп: Мистер Челине, я снова вас предупреждаю.

Мистер Перо: А я предупреждаю вас. Мир умрет. Звезды погаснут. Если мужчины и женщины не доверяют словам, земля даст трещину, словно гнилая тыква.

Мистер Карие: Прошу объявить перерыв. Эмоциональное состояние истца и адвоката в данный момент не позволяет продолжить судебное заседание.

Мистер Челине: У вас даже есть оружие. У вас есть люди с оружием и дубинками, которые называются судебными исполнителями, и они меня изобьют, если я не замолчу. Чем же тогда вы отличаетесь от любой другой бандитской группировки, если не считать, что умеете с помощью языка скрывать, чем именно занимаетесь? Вся разница лишь в том, что бандиты честнее вас. Вот и вся разница. Единственная разница.

Судья Имхотеп: Судебный исполнитель, успокойте адвоката.

Мистер Челине: Вы крадете то, что вам не принадлежит. Почему вы даже на миг не назовете вещи своими именами? Почему...

Судья Имхотеп: Просто придержите его, судебный исполнитель. Не применяйте излишнюю силу. Мистер Челине, принимая во внимание ваше эмоциональное отношение к делу, я испытываю искушение вас простить. Но такая снисходительность с моей стороны может побудить других адвокатов последовать вашему примеру. У меня не выбора. Я считаю вас виновным в проявлении неуважения к суду. Наказание по приговору будет назначено после пятнадцатиминутного перерыва, когда возобновится судебное заседание. Тогда вы сможете сообщить нам уважительные причины, которые могут смягчить тяжесть вашего наказания. Я не потерплю, чтобы правительство Соединенных Штатов называли бандитами. Это всё.

Мистер Челине: Вы крадете землю и не хотите слышать, как вас называют бандитами. Вы приказываете людям, вооруженным пистолетами и дубинками, нас успокаивать, но не потерпите, чтобы вас называли бандитами. Вы действуете не от сердца; тогда от чего же, черт возьми? Ради Бога, скажите, чем вы мотивируетесь?

Судья Имхотеп: Успокойте его, судебный исполнитель.

Мистер Челине: (Невразумительно.)

Судья Имхотеп: Объявляется перерыв на пятнадцать минут.

Судебный пристав: Всем встать.

ПРОЕКТ «ИЛЛЮМИНАТЫ»: ЗАПИСКА №19