Обретение нового мира - Геннадий Стройков

Или на первый взгляд нормальная девушка с фатальными проблемами иммунитета на фоне отторжения пересаженных почек и лёгкого. В санатории она имела, какой-то сизо-серый цвет кожи. Сейчас просто прелесть. Даже заработал от Хельги подзатыльник, задержав взгляд дольше положенного. Они с мужем художники. К счастью, их рисунки отличались очень большой похожестью на рисуемые объекты. Им была поставлена задача — наладить производство бумаги и чем рисовать.

Словом, люди были разные. Как это сказать, характерные.

С прибытием женской части населения лагерь ожил. Просто удивительно, какой шум могут создавать сорок женщин. В вечерние посиделки то кто-нибудь расскажет что-нибудь, то споют песенку, то вон в слова поиграли. Где-то на Земле это покажется стрёмным, здесь всё естественно и к месту.

Кстати, часовые по сменам разобрались сами, и наблюдение несли даже очень добросовестно. Курт всех проинструктировал, как надо смотреть в темноте, когда рядом костёр.

Первая ночёвка на равнине, здесь теплее чем в горах. Как стемнело, начал накрапывать дождь. Девицы вечером нарезали тростник на озере. Завтра будут плести шляпы. И от солнца, и от дождя ништяк.

За полночь разбудили крики часовых. Выскочил из шалаша, схватил копьё. За костром на внешней стороне от озера мельтешат. Бросился туда. А там всё уже закончилось. Как рассказал один из дежурных:

— Стоим, таращимся в темноту. Вдруг собаки молча рванули в темноту. Схватили заготовленные факелы, сунули в огонь и за ними. Когда подбежали, всё уже закончилось.

На земле лежали трое загрызенных животных. Длинное тело, вес килограмм пятьдесят. Морда вытянутая. Лапы как у кошек. Шерсть короткая, тёмно-коричневая. Больше всего похожи на мангустов, но в десять раз больше. У собачек пара царапин. Вот так, хорошо иметь самую большую дубинку. Сказалась тренировка на овцах. Шкуры поснимали моментом.

Перед утром дождь усилился, залил костры. Мы с Куртом до рассвета накручивали круги, обходили лагерь по периметру, постукивая палкой о палку.

Двадцать второе апреля, среда. Анклав

Когда начало рассветать, убедился, что очередная смена приступила к своим обязанностям. Дождь к тому времени прекратился. Залез обратно в шалаш. Прижался к тёплой Хельге и задремал.

Утро с женщинами и без — это две большие разницы. Запахи, которые плыли по воздуху, были божественными. Вот тоже небольшая особенность, по лагерю мельтешат человек двадцать, а шума практически нет. Сами организовались по кухне. Ещё с вечера всё заготовили. Надо будет с Хельгой насчёт трубы поговорить. Только подумал, как из соседнего шалаша выползла девица, прополоскала рот из кувшинчика и извлекла откуда-то горн, не пионерский, те поменьше. Конечно, немного не в ноты, но всё равно получилось эффектно.

Потом утренняя зарядка под барабан отдельно для женщин, отдельно для мужиков. Завтрак. И утренний развод. Хельга с женщинами при чуткой помощи мужской половины должна была решить проблему верёвок. Здесь есть и крапива, и лён. Кроме того, очень нужны широкополые плетёные шляпы, которые она делала на острове. Корзины разные, определились с количеством.

Женщины разбились на группы и под охраной разбрелись по местности, собирать сырьё. Оставшиеся мужики со мной во главе продолжили заготовку дерева для форта.

После обеда одна треть занялась земляными работами. Решили выкопать небольшой ров. Шириной и глубиной метра полтора. Из земли отсыпать вал, а уже на нём поставить частокол. Сзади на расстоянии метра ещё ряд коротких чурбаков. Между забором и чурбаками планировали насыпать грунт. В общем, должно было получиться. Ров, потом вал высотой с метр, затем тын высотой метра два с половиной. За ним на расстоянии полтора метра от верха площадка для защитников. Ворота делать не стали. Ограничились калиткой. Размер тридцать на тридцать метров. Тесновато, но больше потом. В центре из брёвен начали собирать сруб шесть на шесть. С бойницами. Крышу засыплем землёй и разобьём мавританский газон. На территории планировали оставить шалаши. В углу кухня. Навес, столы и очаги для готовки. Баню, её отесанный сруб уже стоял, разместили на берегу озера. Немного подальше по течению нашли глину, кучка уже обтекала. Здесь, что интересно, у людей сменился принцип работы. Если на Земле, как правило, тянут время, сделал быстро, тебе поручат ещё одно дело, то здесь старались сделать быстро, чтобы заняться следующим. Если возникал технологический перерыв, народ тут же находил себе другое занятие. Если уставали, просто отдыхали и потом продолжали. Никто никого не подгонял. Классики марксизма-ленинизма рыдали бы от счастья от такой картины маслом. Главное — это мировоззрение, а оно у людей дало резкий зигзаг. Выживание всех зависит от каждого. Если не я, то кто же? Конечно, без идеологической обработки не обошлось. Я постоянно наставлял на путь истинный, и психологи руку приложили. Но главное — вот он светлый путь. Начало и сладкое осознание нового шанса.

Глаза боятся, а руки делают. Была мысль, когда начинали: не чересчур ли напланировали? Одних брёвен для забора толщиной с мою большую пядь и немного больше, а она у меня ровно двадцать сантиметров всегда была, нужно шестьсот штук. Однако народ под конец так наловчился, что к вечеру всё нужное дерево в основном было заготовлено.

Тут ещё один фактор. Червячок, мирно спавший до этого, опять начал оживать. Я начал бегать и орать. Курт с Хельгой заметили это сразу, и благодаря их разъяснительной работе народ, и так не стоявший, ещё наддал.

Единственным сдерживающим фактором стало здоровье. Если всяких там переломов и ушибов удалось избежать, то на ладони, натёртые топорами, было страшно смотреть. При переноске брёвен плечи тоже покоцали. Оба пледа, которые были, и три, которые прибыли с женщинами, разрезали и пустили на прокладки между топором и руками. Чего сразу не догадались!

Пока наши научники возились с гербарием, наша повитуха нашла какую ту травку. Вчера разжевали и намазали на сбитые мозоли и потёртости, утром уже немного зажило. Любопытный момент: когда спросил, как догадалась, молча пожала плечами. Прям плюнуть нельзя из-за экстрасенсов.

Так что на вечерних посиделках поздравил присутствующих с первым фармакологическим успехом и завершением в основном заготовок древесины. Женщин поблагодарил отдельно за перевыполнение плана по корзинкам и шляпы. Про крапиву и лён выяснилось следующее. Есть у нас молодая женщина. При общей субтильности внешность просто выдающаяся, в отдельных местах. Её спутник в последний момент не решился и срулил. Юра (личный телохранитель Хельги) на неё запал. Оно и к лучшему. Она технолог по всем делам, связанным с производством растительных волокон и тканей.

Мы на острове, оказывается, пользовались несколько неправильной технологией при обработке крапивы. Все растения нужно обрабатывать сразу после срезки. Если они высохнут, то потом всё становилось несколько труднее и значительно дольше. На песке было нарисовано устройство, которое сразу давало готовые волокна. Их потом за пару дней просушивали, вычёсывали, и уже можно было прясть. Примитивную механизированную прялку она тоже нарисовала. Молодец, за несколько дней в санатории этот вопрос отработала на пять. Отдельно молодец, ещё в горах она заказала мастеровым, и они ей сделали некоторые металлические детали для этих машин. Причём из крапивы сравнительно нетрудоёмко получались ткани очень высокого качества. Изо льна немного другие. Я помню, у меня были льняные брюки. Очень комфортно. А уж простыни — это вообще блаженство.

Деревянных дел мастера обещали за завтрашний день дать первый образец и к вечеру испытать. Производительность обещали порядка тридцати килограмм в час. Это вам не при лучине три девицы вечерком тихо пряли и болтали.

Двадцать третье апреля, четверг. Анклав

Ночью приснился кошмар. От кого-то бегал. Вроде не поймали, и это радует. Поднял всех на час раньше. Сразу начали ставить столбы. Женщин покрепче, включая Хельгу, отправил нарезать колышки. Толщиной с черенок лопаты и длиной сантиметров тридцать. Их с интервалом полметра вколачивали на, так сказать, наиболее опасных направлениях. Сразу за рвом. Если чего особо крупное, очень поможет сдержать наступательный порыв. Работали по-бешенному. Под конец даже женщины взяли лопаты. Под вечер начали волноваться собаки. И зверье, мелькавшее в пределах видимости, куда-то подевалось. Издалека послышался рёв. Нет не так! РЁВ!!! Наши алабаи начали поскуливать и жаться к нам. Ох, чую, крупная скотинка нас собралась навестить. Проскочило стадо бизонов. Вот кого первый раз увидел улепётывающими, именно так.

Уже практически в темноте вкопали последний кол. На всякий случай кинули несколько охапок сухого сена. Никто не спал. Стояли на стене и боялись. Чёрт, земля начала содрогаться. Совсем рядом так заорало. Сразу захотелось и по-маленькому и заодно и по-большому. Уши буквально заложило. Народ посыпался со стены в центральный сруб. Ну тут уже заорал я. Главное, не просто орать, а орать конструктивно и, так сказать, по ходу движения.