В Восточном экспрессе без перемен - Миллз Магнус

— А, ну да.

— Пускай вам Марко подсобит.

— Ладно.

Перспектива того, что Марк (или «Марко», как он предпочитал зваться) кому-нибудь подсобит, казалась крайне маловероятной. Он запросто мог оказаться самым ленивым человеком, какой попадался мне в жизни. Не только спал по полдня и поднимался, когда я уже давно возвращался с молочной доставки, но и потом лишь прохлаждался во флигеле по многу часов, курил, не открывая окна, да угощался моим печеньем. Ни разу не предложил даже чаю заварить или чего-нибудь другого, хотя и знал, что я занят. Отговаривался тем, что «ну его в жопу», однако, я заметил, что он никогда не преминет налить чаю себе, если я побеспокоюсь и заварю.

Несмотря на все это, Гейл, похоже, считала его в высшей степени чарующим. Она то и дело заявлялась во флигель под каким-нибудь предлогом, например — посмотреть фотографии Марко из Индии. Сами по себе они были интересны, наверное, но посмотреть на них хватило бы и одного раза. А не трех.

В какой-то момент я спросил у него, что он думает о тех местах, и он сказал:

— Шикарные, но тебе, наверно, не понравится.

— Это почему? — спросил я.

— Не понравится и все, — ответил он. — Ты не тот человек для них.

У Марко была весьма неудачная манера выражаться, но я все равно осознавал, что, если нам с ним предстоит чем-то делиться, я с таким же успехом могу постараться и проявить дружелюбие. По этой вот причине я у него и спросил, не желает ли он сходить со мной во «Вьючную лошадь».

— Что, и весь вечер тусоваться с «быдлом»? — сказал он. — Нет уж, спасибо.

— На самом деле они приятная публика, — заметил я. — Они возьмут меня в команду по дротикам.

— Везет же.

— Сегодня вечером играем с «Поденщиком».

Марко откинулся на спину и поглядел в потолок.

— О упоенье! — сказал он. — Я такого не выдержу!

— Так вы, значит, не хотите сходить? — спросил я.

— Нет, — ответил он. — Думаю, я схожу и посмотрю, не желает ли юная Гейл выйти поиграть.

Не понравилось мне, как он это произнес, но едва ли я был в положении что-то здесь поделать. Зато принял ванну и приготовился идти на улицу. А меж тем думал о Брайане, Кеннете, Морисе, Тони и прочих: интересно, оценят ли они, если их назовут «быдлом»?

Придя во «Вьючную лошадь», я увидел, что там кто-то озаботился подготовкой к Рождеству. Сразу за дверью в полубочке стояла елка, украшенная мишурой, а во всех окнах горели яркие гирлянды. В нижнем баре настроение царило сходно радостное. Наша команда разминалась с дротиками, пила пиво и ждала приезда гостей. Я заказал у Тони пинту, а затем подошел поговорить к Брайану, протиравшему доску для счета влажной тряпкой. Корона, как обычно, была у него на голове, но в праздничной обстановке неуместной она больше не выглядела.

— Вечер, Брайан, — сказал я. — Вы вдруг смотритесь очень по сезону.

— Да, наверное, — ответил он. — Но я вам так скажу: просто чертовский это год был оттуда досюда.

Миновало несколько мгновений, за которые до меня дошел смысл его слов.

— Вы, значит, ее весь год носили? — спросил я.

— Конечно, весь, — сказал он. — Таков спор.

— Какой спор?

— Тот, что у нас был с Томми.

— Извините, — сказал я. — Я ничего не знаю про спор.

Брайан удивленно посмотрел на меня.

— Но наверняка же слышали, — сказал он. — Об этом тут все знают. Томми со мной поспорил, что я не стану носить корону с одного Рождества до другого.

— А, — улыбнувшись, сказал я. — Понятно.

— А я с ним поспорил, что он нипочем не изведет всю ту зеленую краску, которую купил.

— Ну, ее у него довольно много, — заметил я.

— Да, — сказал Брайан. — Я думал, что выиграю, пока вы не подвернулись.

— Я?

— Да.

— А какая от меня разница?

— Вы ж Томми выручили, нет? — сказал он. — Как только за те лодки взялись, все мои шансы пошли коту под хвост.

У дверей возникла какая-то суета, и в толпу влилась новая группа. То была команда из «Поденщика», и, когда они ввалились, Брайан пошел с ними здороваться. Стараясь не думать о том, что он мне только что сказал, я взял дротики и несколько раз кинул в доску, для разминки. При этом до меня дошло, что Лезли нигде не видно. Она почему-то запаздывала, и я допустил, что скоро подъедет. Тем временем обе стороны собрались и подготовились к первой игре. Только тут я выяснил, что меня играть не выбрали.

— Мы решили, что вы еще не совсем готовы, — объяснил Тони. — Но не беспокойтесь, это лишь вопрос времени.

— Так я в итоге попаду в команду, правда? — спросил я.

— Конечно, — сказал он. — В итоге.

Затем из-под стойки он извлек несколько картонных корон, все сплющенные.

— Окажите мне услугу, раздайте их тут, а?

Короны были сделаны по тому же образцу, что и у Брайана. Я пошел среди игроков, раздавая их, а одну оставил себе. Она была золоченая, с тремя зубцами. Брайан себе выбрал новую серебристую на замену той старой, что красовалась у него на голове.

— Можно и поудобней устроиться, — заметил он, ухмыльнувшись.

Вечер мне не очень понравился, хоть мне и дали поносить святочную корону. За игрой я следил как бы со стороны, и пока один матч сменялся другим, до меня постепенно доходило, что Лезли уже не появится. Заказав еще пива, я спросил у Тони, не известно ли ему, где она.

— О, мы ее еще долго не увидим, — ответил он. — Она путешествовать уехала.

— Вот как?

— Да, — сказал он. — Решила, что жить — это не только дротики каждый вечер кидать. За границу поехала, я думаю. — Он передал мне пинту. — Кстати, за нее уплачено — вашим начальством.

Впервые я осознал, что во «Вьючной лошади» присутствует Томми Паркер. Оглядев весь верхний бар, я увидел, что он стоит с хозяином и его дружками. Он мне кивнул, им я поднял стакан в благодарность. Напоминало утешительный приз.

Сколько-то погодя раздался вопль ликования, означавший, что наша команда выиграла. Пока все жали друг другу руки и убирали дротики, я заговорил с Тони об оплате своего долга. Из-под кассы он вытащил блокнот и несколько мгновений смотрел в него.

— Так, — сказал он. — Сорок один фунт и девять пенсов, я так понимаю. Скажем, сорок для ровного счета.

— О… ладно, — сказал я. — Спасибо.

— Взносы за дротики заодно не хотите уплатить?

Оказалось, это еще десятка, что, очевидно, покрывало и стоимость сэндвичей, которые, как я всегда считал, прилагались бесплатно. Когда я отыскал Кеннета и Брайана и уплатил все, что должен был им, у меня осталось меньше десяти фунтов. Я подумал про свой долг Ходжу и понял, что, как бы прилежно ни трудился, я все равно более-менее на мели. Наличка у меня снова появится, лишь когда я поеду собирать деньги за молоко, а этому придется подождать до после Рождества.

— О, я вам как раз сказать собирался, — сказал Брайан. — Мой дядя Руперт привет передает.

— Вот как? — ответил я. — Э, ну… спасибо.

— Очень он впечатлен тем, как рано вы привозите его молоко.

— Он, значит, один из моих клиентов?

— Ну конечно, — ухмыльнулся Брайан. — Вы же знаете, где он живет. В Уэйнзкилле. У него на калитке в сад лошадка-качалка.

Звякнул колокольчик.

Во «Вьючной лошади» принимали последние заказы, но, как обычно, никто не обратил на это никакого внимания. Команда по дротикам одержала еще одну победу, и всем хотелось ее отпраздновать. В результате я оказался единственным, кто и впрямь ушел из паба при закрытии. Я проскользнул в дверь и двинулся через площадь, мимо «Перезвона». В окно я разглядел сидевшее там у стойки угрюмое меньшинство. Все казалось таким же, как всегда. Затем я направился домой в темноте, так и не сняв с себя притворной короны.

Вернувшись в «Дом на холме», я заметил, что на сеновале горит свет. Гейл давно уже пора было спать, но я догадался, что она, должно быть, провела там с Марко весь вечер. Войдя во флигель, я окинул взглядом устроенный им беспорядок. Везде разбросаны его одежда и постельное белье, а на столе — немытые чашки и тарелки. Я заглянул к себе в жестянку с печеньем и обнаружил, что она совершенно пуста. Даже простое диетическое пропало. Я слишком устал, чтобы сейчас делать уборку, поэтому сразу лег и немедленно заснул.