Ленин в судьбах России - Абдурахман Авторханов

"Парвус заявил, что он хочет иметь частную беседу с Радеком. К удивлению Радека, Парвус предложил свои услуги советскому правительству и выразил желание просить у Ленина разрешения вернуться в Россию. Ему хорошо известно, сказал Парвус, что в партийных кругах России относятся подозрительно к его военной политике. Поэтому он готов защищать свою политику перед пролетарским судом и готов подчиняться решению такого суда. Парвус просил Радека передать лично Ленину его просьбу и немедленно известить его о решении Ленина”.

О крайне удивившем его предложении Парвуса Ра-дек решил доложить лично Ленину и поэтому вместе с Ганецким 18 ноября отправился в Петроград. Что было дальше, Карл Радек рассказывает в своей книге "Портреты", изданной Госиздатом в 1927 году:

"Когда пришли известия об Октябрьской революции Парвус приехал от имени ЦК Германской социал-демократии в Стокгольм и обратился к заграничному представительству большевиков (то есть к нему, Радеку — А.А.), предлагая от имени пославших его, в случае отказа германского правительства заключить мир, организовать всеобщую забастовку. В личном разговоре он просил, чтобы после заключения мира ему было разрешено Советским правительством приехать в Петроград. Он готов предстать перед судом русских рабочих и принять приговор из их рук, он убежден, что они поймут, что он в своей политике не руководствовался никакими корыстными интересами, и позволят ему еще встать в ряды русского рабочего класса, чтобы работать для русской революции”.

Как же реагировал Ленин? Радек сообщает: "Я передал Ильичу просьбу Парвуса. Ильич ее отклонил, заявив: "Нельзя браться за дело революции грязными руками".

Странным и загадочным осталось отношение Ленина и ко всем трем членам "Заграничного бюро ЦК" — как к Радеку, типу явно авантюристическому, так и к старым и заслуженным большевикам — интеллектуалам — Ганецкому и Воровскому. После того, как все они блестяще выполнили свою историческую миссию посредников между Лениным и Парвусом, ни один из них не получил самостоятельного государственного поста Боровский стал полпредом в маленьких странах, потом в Италии и был убит в Швейцарии в 1923 г., Ганецкий, после членства в коллегиях финансово-торговых наркоматов, был назначен полпредом в Латвии (Сталин расстрелял его в 1937 г.), Радек, хотя и входил в состав ЦК, но работал по своей специальности — разъездным агентом Коминтерна со дня его создания (Сталин его шантажировал как немецкого агента еще до революции, хотя это было по поручению самого Ленина, использовал его как свидетеля-провокатора против Троцкого и Бухарина, а потом ликвидировал). У них, в глазах Ленина, был существенный дефект в политическом мышлении, недостойный подлинных ленинцев: они считали, что русская большевистская революция своей победой обязана в первую очередь не Ленину, не партии, а ее интенданту и марксисту Парвусу. Более того, они на этот счет выражались открыто. Да, говорили они, Парвус делал миллионы, но эти миллионы шли в кассу русской революции. Да, говорили они, у Парвуса другое понимание задач русской революции, чем у Ленина, но он убежденный социалист и выдающийся теоретик марксизма. Они подозревали Ленина в ревности к уникальному стратегическому таланту Парвуса. Сам Боровский выражался о Ленине пренебрежительно, даже оскорбительно, если верить графу Сфорцу, которого Троцкий называет клеветником. В беседе с ним, тогда министром иностранных дел Италии, советский посол выразился далеко не дипломатически о своем премьере: "Нами руководит немецкий школьный учитель, которого сифилис одарил, несколькими искрами гения, прежде, чем убить его" (цитирую по Л.Троцкому, "Портреты революционеров”, 1988). Однако, вопреки Троцкому, Боровский мог так выражаться, ибо и Ленин, в свою очередь, был не высокого мнения о нем, когда сказал, — Боровский "всегда готов при случае дать в морду… на руку нечист и стопроцентный карьерист" (Г.А.Соло-мон), хотя официально называл его одним из "главных писателей большевизма". Ганецкий нашел нужным публично и в самой большевистской газете отмежеваться от Ленина, который назвал Пар вуса бесчестным ренегатом, но, правда, никогда не называл его "германским агентом". Вот против этого обвинения Ленина и выступил Ганецкий. Заканчивая статью в защиту Парвуса, Ганецкий делал вывод: "Только история докажет, кто прав в оценке личности Парвуса — Ленин или Ганецкий". ("Корреспонденции Правды" от 31 июля 1917 г., Поссони, стр.285). Однако, наиболее интересным, колоритным, многозначительным и, вдобавок, двусмысленным является облик Парвуса, нарисованный Карлом Радеком в "Портретах", в книге, вышедшей через пару лет после смерти Парвуса и Ленина (они оба умерли в 1924 г.). Радек начинает с того, что молодое поколение знает имя Парвуса как "предателя рабочего класса", но "старое поколение революционеров, старое поколение русских социал-демократов и участников рабочего движения Германии помнит Парвуса, как одного из лучших писателей эпохи Второго Интернационала. Парвус — это часть революционного прошлого рабочего класса, втоптанная в грязь". Портрет Парвуса под пером Ра-дека — это редкий шедевр политической криптографии. Осведомленные поймут, что к чему, а врагам нельзя выдать величайшую тайну Октябрьской революции, которую унесли с собой в могилу главные ее владельцы — Парвус и Ленин. Вся мировая и русская печать после июльских событий 1917 г. полна публикациями, посвященными обвинению Ленина в получении немецких денег через Парвуса. Сам центральный орган Германской социал-демократии "Форверст" писал, как мы видели, о пятидесяти миллионах золотых марок, полученных большевиками для подготовки своего переворота, причем писал еще при жизни Ленина в 1921 г., а Радек никогда ничего подобного не слышал. Радек утверждает, что Парвус был членом Германской социал-демократической партии и уполномоченным ее ЦК по связи с русскими социал-демократами. Да, Парвус был и миллионером, но эти миллионы он заработал, если следовать логике Радека, как бы "честным трудом", а не на посредничестве между правительством кайзера и Лениным в лице его "Заграничного бюро ЦК" во главе с австрийским подданным Карлом Радеком. В самом деле, прочтите следующий тезис Радека, чтобы все стало ясно и понятно. Радек пишет:

"Во время войны Парвус был одним из главных советников Центрального Комитета Германской социал-демократии. Одновременно он занимался громадными коммерческими делами, на которых заработал большое состояние… Когда пришли известия об октябрьской революции, он приехал в Стокгольм и обратился к заграничному представительству большевиков, предлагая от имени пославших его, в случае отказа германского правительства заключить мир, организовать всеобщую забастовку".

Вот и вся "помощь" Парвуса Ленину, а о финансовой помощи марксистского миллионера Парвуса марксистскому революционеру Ленину Карл Радек и слыхом не слыхал! Зато Радек много знает о больших заслугах Парвуса в области дальнейшего развития марксизма и марксистской революционной стратегии в новую эпоху.

Радек пишет:

"О Парвусе можно сказать, что он в первый раз после Маркса и Энгельса обратил внимание рабочего класса не только на то, что происходит на заводе и в парламенте, но что происходит на мировом рынке, что происходит в колониях. Русский читатель может найти в работе его о "Мировом рынке и аграрном кризисе", изданной ВІ896 г., образчик глубины марксистского анализа молодого Парвуса". Даже больше: "Парвус первый обратил внимание на новое явление 90-х годов — на громадный рост профессиональных союзов, и сумел увидеть в этой массовой организации пролетариата, связанной с ежедневной борьбой рабочего класса, великий рычаг революционного движения".

Радек рассказал большевистским читателям и о других заслугах Парвуса в защите революционного марксизма от его ревизии Эдуардом Бернштейном, утверждавшим, что пролетариат добьется своего политического и социального освобождения не на путях кровавых революций, а в систематической борьбе за широкие социальные реформы. Германская социал-демократия устами Карла Каутского, а русская социал-демократия устами Плеханова отмежевались от Бернштейна, объявив его теорию зловредным "реформизмом и ревизионизмом" марксизма. По Радеку, первым и наиболее глубоким критиком Бернштейна был не Каутский, а Парвус, основоположником марксистской теории об империализме и роли революционной социал-демократии был не Ленин, а Парвус, первым изобретателем идеи "всеобщей политической забастовки", как метода подготовки пролетарской революции, тоже был Парвус, а не Ленин. Вот соответствующие тезисы Радека:

"Если когда-нибудь будут переизданы статьи Парвуса ("Из мировой политики"), то они дадут блестящую картину рождающегося империализма и боев рево-людионного крыла социал-демократии с зарождающимся реформизмом. Статьи Парвуса против реформизма были глубже статей Каутского по силе анализа… Но больше еще, кроме глубины анализа, они отличаются от статей Каутского революционной энергией, размахом, революционными перспективами. Эта статьи не начетчика, а статьи, смотрящего далеко революционера, ищущего за идеями движущие их социальные силы. Парвус видел в реформизме социально-либеральную рабочую политику, то-есть полное предательство революционного рабочего класса"