Уст твоих бурный ветер - Евгений Лотош

– Кто ты такой? - просипел патриарх, прижимаясь к стене. Следовало бы метнуться к перилам, перескочить через них и устроить прятки на ночной улице, но Сатарх внезапно понял, что чужак достанет его в любой темноте. Вот так влип, мелькнуло в голове. Напыщенный дурак, ты забыл, как кончают утратившие осторожность? А ведь ты утратил осторожность, ох, утратил…

– Софар из Наамита, - любезно поклонился парень. - Я ведь, кажется, представился. Впрочем, у меня много имен, и иногда я и сам в них путаюсь. Сядь, Сатарх, и расслабься. Если бы мне потребовался твой костлявый труп, я бы давно получил его. Сядь, кому говорят! - внезапно рявкнул он.

Убугуй глубоко вздохнул и изгнал из души страх. Действительно, чужак давно убил бы его, если хотел. Патриарх осторожно присел на край плетеного соломенного сиденья, стараясь не смотреть на распростертого на полу слугу.

– До недавнего времени я исправно выкупал у твоих убийц контракты на мою голову, - сказал Софар, и Убугуй внезапно сообразил, с кем имеет дело. Убрать фальшивую бородку, вкладыши за щеками… Осел! Его желудок сжало медным кулаком. - И не только на мою. Однако несколько дней назад Тени без предупреждения напали на меня, подвергнув опасности моих спутников. Мне пришлось убить их, и я до сих пор страшно зол. Ты мне веришь? - быстро спросил он, и Убугуй кивнул. Он и в самом деле верил. Если он уйдет отсюда живым, придется выяснять, кто из его слуг решил сыграть в самостоятельную игру. Ослушникам предстоит умереть крайне неприятной смертью…

– Так вот, - продолжил Софар, - я, конечно, допускаю, что бывал груб с твоими ребятами, но, согласись, к ним трудно относиться с симпатией. Я всегда вел честную игру и старался не перебегать Теням дорогу. Вы ни разу не потеряли деньги из-за того, что я забирал себе чью-то жизнь из заказанных вам. Но последнее нападение на меня изменило порядок вещей. У меня возникло сильное желание извести Теней под корень. Знаешь, я не всегда потакаю своим прихотям, но сейчас искушение оказалось таким сильным, что я сдержался с большим трудом. Но я человек разумный. С теми, кто займет место Теней, снова придется договариваться, тратить время и деньги, а у меня не так много и того, и другого. Я пощажу тебя и твою жалкую кучку наемных убийц. Но отныне все меняется.

Убугуй кивнул. Он тщательно подавил раздражение, вызванное нахальным тоном Софара. Такой человек действительно способен истребить Теней, всех до единого, как уже уничтожил предыдущего патриарха с его многочисленной охраной. Следовало понять, как вести себя с ним, а пока сидеть тихо и не возникать.

– Я не стану истреблять Теней. Но с сегодняшнего дня перед тем, как убить человека, твои люди должны сказать ему слова: "Солнце заходит для всех". Если человек ответит "Но иных ведет другой свет" - его жизнь принадлежит мне. Тогда Тени уйдут и больше никогда не приблизятся к нему. Что вы скажете заказчику - ваша головная боль. Компенсировать ущерб я более не намерен. Если же твои люди снова попытаются своевольничать, я накажу Теней, жестоко накажу. И имей в виду - начну я с тебя.

Софар резко встал.

– Помни, Сатарх: ты жив лишь потому, что я знаю - ты ни при чем. Но не стоит играть со мной в глупые игры. Видишь ли, кости всегда ложатся так, как мне нужно.

Он взглянул на стол, и Убугуй с ужасом увидел, как игральные кости сами по себе покатились по доске, остановившись шестерками вверх. Легкое дуновение воздуха, движение во мраке ночного сада - и гость исчез, словно и не появлялся. Патриарх сидел, тяжело дыша от злобы. Нет, определенно кто-то поплатится жизнью за сегодняшний вечер! Но так жить нельзя. С этим Софаром… с Тилосом, поймал он ускользающую ниточку памяти, нельзя ходить по одной земле. Конечно, прямая схватка окажется гибельной. Но наверняка высокомерный наглец отдавил ноги и другим! Вдруг да найдется в мире сила, способная сломать ему хребет?

Первые десять дней оказались самыми тяжелыми. В джунглях начинался сезон дождей, но тренировки не отменялись из-за плохой погоды. Поупражнявшись с ножами под проливным ливнем, Элиза подцепила сильный насморк. Мира сделала ей несколько травяных настоек и заставила дышать над горячими отварами, но из носа все равно текло как из ручья. Трещала голова, ломило тело, текст расплывался перед глазами, и не только простуда тому виной. Вскоре девушка стала подумывать о том, чтобы пожаловаться Мире на постоянную усталость. Та наверняка посочувствует, поможет…

Однако через две седмицы жизнь постепенно наладилась. Элиза уже не падала носом в землю после очередных полусотни отжиманий, а находила в себе силы встать и походить кругами, жадно хватая воздух. Привыкший к работе ум и заметно улучшившаяся память на лету схватывали все, что рассказывали учителя. Уже через месяц Элиза довольно уверенно выдержала проверки по географии Северного Граша, дробям и геометрии. Ленора наконец-то доверила ей настоящие химикаты, и девушка отпраздновала событие обожженным соляной кислотой предплечьем.

– Растяпа! - сердито сказала ей Ленора, подметая с пола осколки колбы. - Думаешь, склянки на деревьях растут?

Девушка только виновато вздохнула, поудобнее устраивая на коленях перевязанную руку.

Тилос появился через три месяца. Он издалека улыбнулся Элизе, но разговор не завел. Рассеянно кивая в ответ на доклад заметно оправившегося Камтона, он ушел в подземную лабораторию и целый день провел там взаперти с Мирой и Джабраилом. Тем же вечером он снова исчез.

О будущем Элиза не думала. Ей понравилось учиться, и она и думать забыла, что где-то там, за пределами Чаттануги, лежит большой жестокий мир. Чужакам сюда не пройти. Поля и леса запретного места снабжали его обитателей всем необходимым, и остальной мир просто не существовал.

Время шло. Элиза окрепла. Под темной от загара кожей постепенно прорисовывались мускулы. Из затравленного мышонка она превратилась в крепкую, уверенную в себе молодую девушку. Даже Кумен перестал бросать на нее презрительные взгляды и однажды целое занятие честно работал с ней в паре.

Из группы она больше всех сошлась с Равеном. Наверное, уличная жизнь раз и навсегда наложила на них свой отпечаток, отнесла к одному племени - не по кровному родству, но по судьбе. Они с парнем понимали друг друга с полуслова, и даже работать в паре с ним Элизе казалось удобнее, чем с остальными. Иногда Равен учил ее работать отмычками, которые принес в Чаттанугу "с воли", как он выражался.

– Почему - с воли? - удивилась девушка, когда в первый раз услышала выражение. - Здесь что - тюрьма?

– Разве нет? - прищурил глаз Равен. Перерыв между физподготовкой и оружейным боем заканчивался, но они еще лежали бок о бок, глядя в небо. Равен задумчиво жевал травинку.