Пастыри чудовищ. Книга 3 - Елена Владимировна Кисель

— Вы… что вы… Кайви только восемь, и он ничего не слышал! Ничего не слышал!!

Оказывается, это чертовски приятно — когда твои догадки подтверждаются. А исключительно мощный маг воздуха и исключительно чокнутый устранитель вопросительно пялятся на тебя в ожидании объяснений.

— Следопыт, — я кивнул на книжные полки. — У его сына — Дар Следопыта.

* * *

Вызвать Кайви в гостиную или в каминную я отказался наотрез. Так что второй этап допроса проходил в комнате паренька. Который не слишком-то был похож на восьмилетнего несмышлёныша.

Кайвин Дэриш обладал костистостью отца и хитрой рожей природного Следопыта. С нехилым стажем по части подслушивания — по виду пацана казалось, что ему лет четырнадцать. На самом деле было лет десять. Пятый год после Посвящения, да если при хорошем уровне Дара…

Чего в милом Кайви не было видно — так это желания общаться с нашим допросчиком.

Нэйш попытался сделать лицо доброго дяди, результат вымораживал до спинного мозга. Невозмутимый господин Даллейн и папочка-Дэриш с воплешёпотом «Он ничего не слышал, ничего не знает!» делу не помогали.

— Ничего не слышал, — твердил Кайви. — Ничего не знаю.

По хитрым глазёнкам было видно, что мелкий сын мантикоры знает в принципе обо всём, что происходит на территории здешних навозных кущ. Но не выдаст.

Ну, у паренька портрет Эвальда Хромца висит на видном месте в комнате. Я бы на самом-то деле на многое не рассчитывал. Дэриши, конечно, те ещё слуги своего отечества, и у них по стенам кто только не обретается — одних портретов раскрасавицы-королевы я насчитал четыре штуки. Ещё была Касильда Виверрент и куча айлорской знати — никак, клиенты.

Но портретов Хромого Министра я в коридорах что-то не видал. К тому же с такой богатой коллекцией книг — три биографии, два научных труда… о, даже какой-то трактат об экономике авторства самого Шеннета. До кучи — множество авантюрных романов и пара книг о шпионах временах Братских войн.

— А ну-ка оставьте нас одних, — попросил я, когда доблестный представитель своего Дара засопел и замкнулся в гордом молчании. — На полчасика.

Папочка попытался протестовать, встретил ласковый взгляд устранителя и покорно уволокся за остальными.

Отпрыск Дэрриша кривил губы высокомерно.

— Вы их специально отослали. Да? Ну, этого типа в белом. Чтобы он вроде как не пугал меня.

— Вообще-то наоборот, — признался я. — Чтобы он меня не пугал. Я-то уже понял, что ты тут не из пугливых.

— Теперь вы меня специально хвалите. Я всё равно ничего не…

— Вот только ты зря не спросил, почему я отослал и второго. А я тебе скажу, — подпустить на лицо доверительности, покатить голос в почти неслышный шёпот. — Он работает на Касильду Виверрент.

Дар у парня оказался отменным: Кайви выпрямился, чуть приоткрыл глаза.

— А вы тогда…

— Мне вообще нужно называть имя? — я глазами указал на портрет.

Эвальд Шеннетский с портрета смотрел ободряюще и весело, казалось — вот-вот подмигнёт. Неведомый художник сделал глаза Шеннета слишком синими, а на руках изобразил котика.

Паренёк сглотнул. Покачал головой, недоверчиво осмотрел меня.

— Что? Ты ждал кого-то в форменной ливрее и с гербом на груди?

Те парниши назвались посланниками Хромца? Отлично — в эту игру можно и с другой стороны поиграть.

— А эти… которые приходили тогда к отцу. Они были не как вы?

— Соображаешь, парень. Думаю, только прикидывались, а вот с какими целями… тут помочь можешь разве что ты. Я гляжу, ты подкован. Собираешься влиться в наши ряды со временем?

Ух ты ж, у паренька аж лицо озарилось, до последней веснушки. Надо же, выбрал себе в кумиры Хромого Министра и собирается поступить к нему на службу. Остро хочется побрюзжать про нравы молодого поколения.

— Так что давай, соображай. Они угрожали твоему отцу, так? Но при этом оставили его в живых. И постоянно говорили при этом — от кого они, а сами… как полагаешь, были похожи на служащих моего патрона?

— Нет! — восторг решительно преобразил лицо парнишки. — Я сразу это говорил отцу, а он боялся и не слушал. Я знал, что они не от него — не мог он нанять таких тупиц!

«Он» — с большой буквы и с придыханием.

— Дело говоришь. Тупиц мы в рядах не держим. Теперь давай поподробнее — насколько тупицы? Ты же подслушивал, так?

— Только когда они уже пошли на склад, — приуныл паренёк. — В доме я не слышал, вёл разведку во дворе.

Шпионил за обслуживающим персоналом, стало быть. Милые игры Следопытов…

— А дальше учуял, что с этими визитёрами неладно, решил посмотреть?

Паренёк учуял родственную шпионскую душу и кивал.

— Походка отца. Он странно шёл, как будто он их боялся. И зачем им вообще было туда, на склад, где уже скоро отгрузка?

— Точно, подозрительно. А они тебя не заметили?

Фырканье, обиженно оттопыренные губы. Парень, небось, все местные лазейки знает. А ещё нехило запоминает приметы, вон, описывает: чернявый, средний рост, нос крючком, глаза близко посажены; один пополнее, с залысинами, нёс чемоданчик, покашливал; ещё самый высокий, со скошенным подбородком, у этого будто пальцы обожжены были чем-то.

— А последний был тонкий такой, худой совсем, в капюшоне, лица не видно. Он почти не разговаривал, а когда говорил, то шепелявил как-то странно. Очень подозрительно. Это точно были вейгордцы.

И с истовой ненавистью к извечным врагам в глазёнках.

— Вот это уже интересно. А с чего ты это взял?

— Ну, они грубые такие были. Ругались там на складе, — паренёк повторил пару слов — и впрямь, ядрёная южная ругань. — И акцент у них был странный, особенно у этого, в капюшоне. Ещё один сказал, что до костей тут продрог.

— Таа-а-ак, что ещё говорили?

Ах ты ж мурену мне в печень — до чего невовремя у парня гаснут огоньки в глазах.

— Что угодно пригодится может, — приободрил я мелкого шпиона. — Каждая деталь, сколько вспомнишь.

Малец кивнул. Поерошил русые волосики и сдвинул бровки.

— «Ящик давай! Вон тот!», — почти басом, с передачей голоса. Талантливое дитя.

«Давай ящик!» — «Вон тот!» — «Вскрывай!» — «Давай быстрее!» — короткие, рубленые команды. Четвёрка посланников непонятно кого согнулась над ящиком. «Выгребай, выгребай давай, — и шорох высыпаемого удобрения. — Так, места хватит. Коробку давайте! Ты! Осторожно, понятно, иначе опять месяца на три завязнем, пока новая партия…»

— А этот, в капюшоне… сильно шепелявил. Я не понял, что он сказал, но что-то про колбу… вроде как «давайте колбу» или «охлаждайте колбу».

Всё-таки удобрение в том ящике было слишком уж влажным. Я уже прикинул, что тварь могли