Засранец Бэдд - Джасинда Уайлдер

Мисисс Кингсли закашлялась в возмущении.

- Ох, понятно. - Она взглянула на Зейна, все еще пытаясь спасти наш разговор. - А откуда вы?

С деликатностью, которая, я думала, Зейну не присуща, он отпил вина из своего бокала.

- Я из Кетчикана. Родился и вырос там.

Неожиданно мистер Кингсли сузил глаза и сжал челюсть.

- Я знал твоего отца. - Он забрал у своей жены тарелки и направился в кухню.

Зейн кивнул.

- Это неудивительно. Много кто знал моего отца. Мимо такого человека сложно пройти мимо.

- Мне жаль, что он покинул нас.

Зейн кивнул.

- Да, мне тоже.

- Мои соболезнования, - сказал мистер Кингсли и затем отправился на кухню, по-видимому, больше не планируя участвовать в разговоре.

- Я слышала, что вся семейка Бэддов вернулась в Кетчикан, - сказала миссис Кингсли и затем нахмурилась от своей фразы и пояснила. - То есть ты и твои братья.

Зейн рассмеялся.

- Мы действительно семейка Бэддов, миссис Кингсли. Фамилия действительно подходит нам, как бы мы это не пытались отрицать.

Миссис Кингсли неловко переступила с ноги на ногу, вероятно жалея о том, что начала этот разговор.

- Да, так... твои старший брат, Себастьян, неплохо постарался над тем, чтобы бар твоего отца не закрылся.

- Да, постарался. - Сказал Зейн, закончив свой ужин. - И сейчас мы все восьмеро вернулись в Кетчикан. Все уже взрослые. Последний раз, когда мы все жили под одной крышей, половина моих младших братьев были еще детьми.

- Восьмеро, - сказала миссис Кингсли так, будто до нее только сейчас дошло, что это значит, - О боже.

- Да, именно, - засмеялся Зейн, - Я бы вам порекомендовал не выпускать ваших внучек из комнат, если они снова приедут вас навестить. Они выросли настоящими сердцеедками, а Канаан и Корин примерно их возраста.

- Думаю, стоит сменить тему, - сказала Миссис Кингсли, выйдя в кухню.

Зейн снова засмеялся.

- Это просто шутка. По большей части. - Он встал и протянул мне руку. - Ты готова, красотка? Фильм через тридцать минут начинается.

Я встала.

- Спасибо вам за ужин, мистер и миссис Кингсли. Было очень вкусно.

- Не стоит благодарностей, дорогая. Повеселитесь. - Она повернулась, чтобы послушать, о чем спорит австралийская парочка.

На улице солнце уже начало клониться к закату. когда мы вышли, дул прохладный ветерок, было тепло, но не жарко. Зейн взял меня за руку, и мы не спеша пошли в центр.

Я взглянула на него.

- И что это было? Я про Кингсли.

- Просто решил подшутить над ними и все.

Я нахмурилась.

- И в чем состояла шутка?

Он пожал плечами.

- Наша мама умерла одиннадцать лет назад. Это было неожиданно, какой-то вид рака, который поражает быстро и сильно, никто ничем не мог нам помочь. Из-за этого отцу пришлось в одиночку растить восьмерых сыновей и пытаться удержать бар на плаву. У отца был тот еще характер, но мама смогла приручить его, однако в нас всех есть что-то от отца, что означало то, что даже когда мама еще была жива, им приходилось постоянно приглядывать за нами. Но растить нас одному? У отца не было ни единого шанса, к тому же смерть мамы сильно ударила по нему, - он остановился, затем продолжил, - а мы будто с ума сошли. Мамы не стало, папа был занят и психологически не мог нам помочь... поэтому мы дрались, пили, и творили все что вздумается. Фамилия Бэдд в этом городе была синонимом проблем. Мы братья Бэдд. Мы всегда стояли друг за друга, приглядывали друг за другом. Вот откуда Кингсли знают мою фамилию.

- А что насчет их внучек?

Зейн засмеялся.

- Ах это. Их дочь, Рейчел Кингсли, всегда пыталась что-то из себя строить. Однако она была лучше всех нас вместе взятых в этом ничтожном городишке, по крайней мере, казалась таковой. Вышла замуж за какого-то надменного инвестиционного банкира в Нью-Йорке. Они периодически приезжают сюда со своими дочерьми-близнецами. Эйри и Тэйт. Одного возраста с Канааном и Корином. И как я уже сказал, они те еще сердцеедки. Они просто красавицы и, похоже, им удалось не стать такими же занозами в заднице, как их родители. Хотя Рэйчел Кингсли никогда бы не допустила, чтобы ее дочерей поймали на том, что они попытались посмотреть в сторону членов семейки Бэдд.

- Понятно. И тебе это кажется смешным?

Он кивнул.

- Ага. Это уморительно. Мы заработали свою репутацию и гордимся ею. Но мы не плохие люди. Если кому-то нужна помощь, мы поможем. Мы не связываемся с несовершеннолетними девчонками и замужними женщинами, хотя однажды Бакса поймали с женой одного парня, но она не сказала ему, что была замужем, поэтому это была ее вина. Суть в том, что мы были крутыми парнями и не следовали ничьим правилам, только нашими. Мы до сих пор так делаем, и если подумать, мы никогда не делали ничего жестокого или плохого. Мы не бандиты. И Бакс, он об этом никому не рассказывает, был волонтером в старшей школе и каждый день после уроков помогал детям в кабинете специального образования. Сблизился с ними, подружился. Если кто-то пытался дразнить этих детей, Бакс устраивал им взбучку. Но, тем не менее, местные недолюбливают нас. Или в лучшем не знают, что от нас ожидать. Они вздохнули с облегчением, когда Ксавьер уехал, потому что это означало, что все Бэдды, кроме Баста уехали из Кетчикана... что означало, что их дочери были в безопасности, если будут держаться подальше от нашего бара. А сейчас? Все восемь - мы снова здесь.

- Целомудрие всех одиноких женщин города в опасности? - пошутила я.

Он пожал плечами, соглашаясь с этим замечанием.

- По сути верно. Хотя Баст теперь женат, поэтому он больше не в списке главных угроз женского целомудрия в Кетчикане.

- А ты - мой. - Я услышала, что именно сказала и решила исправить свою оплошность. - По крайней мере, на неделю.

Но он все понял.

- Амаранта, - он остановился, когда сказал мое имя, повернулся ко мне и взял меня за руки.

Я смотрела на него.

- Да?

- Мы оба знаем, что там произошло что-то, поэтому нет смысла этого отрицать.

- Ладно?

- Поэтому, да, я твой. - Он также приостановился. - По крайне мере,