Время 'Ч' - Алексей Борисов

восьми- или девятиэтажный желтоватый дом сороковых или пятидесятых годов постройки, с массивными карнизами, плохо видной снизу лепниной и высокими скругленными арками.

Екатерина тронула Андрея за плечо.

— За ним сразу станция.

Андрей, едва не забыв опять включить подфарник, свернул в дальнюю арку, чуть не доезжая большого перекрестка. Ворота, к счастью для беглецов, не были заперты. Во дворе, на первом же свободном месте под деревом, Баринов резко затормозил.

— Всё, приехали. Конечная!

— Ты что? А машина?

Екатерина пыталась спорить с ним как-то по инерции. Общая тряска у нее прошла, но губы по-прежнему дрожали.

— Машину по всей Москве искать будут. Поставь на сигналку и брось тут.

— Бли-и-н, вмятина какая, — в голос простонала журналистка, ощупывая пострадавшее крыло.

— Вмятина? Ну-ну, — Андрей покачал головой. — Пол убит.

— Как?! — она ахнула. — Ты уверен?

— Там без вариантов, похоже. После поговорим, скорее за мной!

Внедорожник с Литвиненко и водителем подъехал к Дому приемов «ЛогоВАЗа» через Пятый Монетчиковский переулок. Огибая пробки, он долго петлял по старым кварталам города. И, надо же, как раз в эту минуту два козла на «меринах», видно, из «новых русских», раскорячились поперек трамвайных путей, наглухо перекрыв проезд к воротам особняка. Оба вылезли наружу вместе с пассажирами такой же внешности, громко выясняя пьяными голосами, кто был прав, а кто нет.

Литвиненко спрыгнул на проезжую часть, даже не захлопнув за собой дверцу.

— Эй, освобождаем дорогу! — взмахнул он удостоверением. — ФСБ!

— ФСО. Садимся в машину и без фокусов, — ему в бок технично уперся ствол.

На подполковника смотрели абсолютно трезвые глаза президентских охранников. С ними точно шутки были плохи.

С водителем внедорожника проделали ту же процедуру.

Дорога обратно на улицу Менжинского прошла для Екатерины как в тумане. Всю инициативу взял на себя Андрей. В метро они спустились ненадолго, вышли всего через две станции, на «Смоленской». Очутившись на Садовом кольце, сели в троллейбус, и тот без приключений доставил их на проспект Мира. Потом, кажется, еще с одной пересадкой, на автобусе, они тащились до «Бабушкинской».

Народа везде было хоть отбавляй. Москва завершала трудовой день. Одной рукой схватившись за поручень, другой Андрей прижимал к себе Екатерину. Даже сквозь плотную зимнюю одежду она чувствовала, как бьется его сердце.

«Со мной та же история, наверное», — подумала она. В голове стоял какой-то звон, и вряд ли от выстрелов. «Убит. Убит», — мысленно повторяла журналистка. Бедный Пол… Вдруг Андрей всё-таки ошибся в суматохе?

Уже на подходе к дому Баринов завел ее в гастроном.

— Нормальная есть, не осетинская? — спросил он без предисловий в винно-водочном отделе.

— Вся нормальная, — мрачно ответила продавщица. — Вон, «Ферейн»49 возьмите.

В дополнение к бутылке он купил сыра и вареной колбасы.

«Я выпивать не буду», — сказала себе Екатерина.

Лариса вернулась из редакции незадолго до них. Она строгала какой-то салат на кухне.

— Привет! — обрадовалась им обозревательница светской жизни.

Но, увидев выражение их лиц и следы грязи на одежде, она сообразила, что дела ее постояльцев не вполне хороши.

Разувшись и даже не расстегнув куртку, Андрей в носках протопал к телевизору, нашел выпуск новостей. Судя по всему, это было не первое прямое включение с места события. Корреспондент на фоне «Белого дома», выдыхая облачка пара, говорил в камеру:

— …ГУВД Москвы в эти минуты сообщает, что около гостиницы «Украина» произошел конфликт между сотрудниками частных охранных предприятий — возможно, на бытовой почве. Кто из них первым открыл огонь, пока неясно. Ведется следствие, возбуждено уголовное дело. У нас есть неофициальные сведения о том, что на месте происшествия появились сотрудники Федеральной службы охраны, которые отвечают за безопасность первых лиц государства…

— Извините, Артём, — перебила его ведущая в студии. — Мы только что получили важную новость.

Она зашуршала бумажкой, которую передал ей ассистент. Набрала воздуха, чтобы разразиться очередью:

— В сегодняшней перестрелке на набережной Тараса Шевченко погиб специальный корреспондент американского журнала Forbes Пол Хлебников. Его имя стало известно в России благодаря скандальной публикации, которая была посвящена предпринимателю Борису Березовскому…

Тут Екатерину прорвало. Она заплакала навзрыд, вместе со слезами пытаясь излить стресс и ужас этого вечера. Андрей отвернулся от экрана и бережно обнял ее.

— Катя, ну ладно, не надо. Его не вернешь.

Голос у помощника депутата был подозрительно напряженный.

Лариса деликатно кашлянула.

— Ребята, а если перекусить чего-нибудь? Можно и по сто граммов.

Бутылка водки ушла влёт. У Ларисы раскраснелись щеки и заблестели глаза, а Катя с Андреем почти ничего не ощутили. Хозяйка пробормотала: «А я по сусекам поскребу», покачнувшись, встала из-за стола и скрылась в комнате. Она куда-то полезла, что-то с шумом уронила и вернулась, неся перед собой, как переходящее знамя, початую бутыль без этикетки.

— Ч-чистый спирт. Применялся только в медицинских целях, — заявила Кольцова.

Она щедро плеснула в кружку каждому. Рюмками сотрудница «Тумбы» пока не обзавелась.

Андрей разбавил спирт водой из чайника.

— Такая вот фигня получилось. Его нет, а мы живы, — сказал он вместо тоста. — Я и виделся-то с ним один раз, а статью читал в виде цитат. Но, мне кажется, он был хорошим человеком. Глаза у него умные были… и добрые. Эх, грязное это дело! А как быть? Как, я вас спрашиваю?

Лариса смотрела на него с немым обожанием. Ей уже можно было взять паузу, а то и подвести черту под мероприятием. Екатерина чертила что-то пальцем по клеенке.

— Я не знаю, зря он погиб или не зря. И мы всё это делаем зря или не зря, а? Как там говорил Портос? Я дерусь просто потому, что дерусь. И я никакой не идейный борец. Нет больше идейных борцов, перевелись на земле русской! — тут Андрей запнулся. — Короче, хватит слов. За Пола. Не чокаясь.

Спирт был ядреным, настоящим. Андрея с головы до пят будто окатило горячей волной. Он взял со стола обрезок колбасы, зажевал выпитое.

— Это ведь мы виноваты, — очень тихо произнесла Екатерина. — Может, даже лично я. Если бы я тогда не позвонила…

— Нет, Катя! — отрезал Андрей. — Нет. Если бы ты не позвонила, если бы он не поехал в Россию, если бы он вообще родился другим человеком… Мы все выбираем то, что нам по нутру. Мы — это мы. Может, и наша пуля нас где-то ждет.

— Может, ты меня сегодня спас, — еще тише продолжила она.

— Да ну! — махнул он рукой и чуть не сшиб вазочку с подоконника. — Они все мимо стреляли.

У Ларисы глаза округлились просто до неприличия. Андрей привстал и потянулся через нее к телевизору, чтобы прибавить громкости.