Враги за рубежом (ЛП) - Грей Р. С.

Мелисса: Не будь наивной!

Кристен: Мы говорим о НОЕ! НЕ ВЕДИСЬ НА ЭТО!

Точно. Что ж. Это будет нелегко. Я не удивлена их реакцией. Они не знают всего, что произошло между мной и Ноем за последнюю неделю, невозможно рассказать им обо всем через текстовое сообщение, и, очевидно, им в FaceTime нельзя доверять. Кроме того, мне кажется, еще рановато писать о Ное поэтические строки. Мы еще даже не встречались. Как глупо я буду выглядеть, защищая его сейчас, а потом получив игру? То есть… я действительно не думаю, что он хочет мне навредить, но все же не стоит выставлять себя идиоткой перед друзьями.

Поэтому я говорю им то, что они хотят услышать.

Одри: Не волнуйтесь. Я знаю, с кем имею дело. Я буду смотреть в оба.

Мелисса: Ты веришь ей, Кристен?

Кристен: Нет. Знаменитые последние слова, если я их когда-либо слышала…

Я вздыхаю и переворачиваю телефон так, чтобы больше не видеть экран. Если они собираются продолжать мне писать, я не хочу об этом знать. Кроме того, уже поздно, и мне нужно готовиться ко сну. Я беру свою сумку с туалетными принадлежностями и иду в общую ванную.

Когда я захожу, кто-то принимает душ. Это случается достаточно часто, когда мы впятером делим ванную комнату, но все равно, похоже, каждый придерживается своего собственного расписания. Ранние пташки не могут понять, почему люди принимают душ перед сном и наоборот. У меня нет никакой доли в этой игре. Я принимаю душ с равными возможностями.

Я дохожу до раковины и ставлю свою маленькую сумку на стойку как раз в тот момент, когда вода отключается и мускулистая рука тянется за полотенцем.

Интересно.

Похоже, Ной вернулся с пробежки…

Я никогда не имела удовольствия (или неудовольствия, в зависимости от того, на этой или на прошлой неделе задали вы мне этот вопрос) находиться здесь, пока Ной принимает душ.

Я занята своей зубной щеткой и пастой. Неужели колпачок всегда было так трудно раскрутить? Сосредоточься, Коэн!

Позвякивая кольцами занавески, он отодвигает ее в сторону и выходит. Теперь, слушайте, я постараюсь как можно лучше нарисовать эту картину и, вероятно, у меня все равно ничего не получится, но вот так: На Ное нет ничего, кроме низко повязанного вокруг бедер школьного белого полотенца. Капли воды медленно стекают по его прессу. Его тело? Это шедевр. Кто-нибудь, воскресите Микеланджело и скажите ему, что у нас есть его следующая муза. Он точен и… подождите, кто-то только что приглушил свет и включил R&B 90-х, или я схожу с ума?

Температура моего тела поднимается на десять, — нет, двадцать градусов. Я даже не пытаюсь это скрыть; я прямо-таки обмахиваю лицо ладонью.

Ной сразу же замечает мою реакцию. Я же не скрываю этого. Мой подбородок лежит на полу. Я держусь за край раковины, сгорбившись, как будто у меня сердечный приступ.

— Ты там в порядке?

Я качаю головой: нет, потом да, потом снова нет.

Видимо, наслаждаясь произведенным на меня эффектом, Ной решает устроиться у раковины прямо рядом с моей с собственным пакетом туалетных принадлежностей.

— Одежда! — выкрикиваю я так же, как умирающий просит воды или воздуха.

— Через секунду.

Ной не торопится, просто выполняет все свои процедуры после душа, готовясь ко сну. У него есть все время в мире, чтобы меня помучить.

Я тоже должна вернуться к своим обязанностям. И, к моей чести, я действительно стараюсь.

— Ты держишь зубную пасту вверх ногами.

— В самом деле? Ты шутишь, — язвительно замечаю я. — Видимо, я всю жизнь делала это неправильно. Паста попадает на щетку?

Ной смеется.

Я начинаю чистить зубы.

— Как прошла твоя пробежка? — спрашиваю я с зубной щеткой во рту.

— Неплохо. Что ты делала, пока меня не было?

— Поговорила с подругами. Рассказала им о нас.

Он хмыкает, поощряя меня продолжать.

Я заканчиваю чистить зубы, сплевываю и полощу рот.

— Они думают, что ты играешь со мной и это все какая-то большая манипулятивная уловка.

— Ты думаешь, что я играю с тобой?

— Присяжные еще не определились.

Ной поворачивается и улыбается, прислоняясь бедром к краю раковины.

— Если хочешь, я могу показать тебе, как я увлечен тобой. Прояснить путаницу…

Черт. Что он пытается сделать? Убить меня?

Я сглатываю и таращусь на его рот.

— Я, наверное, пожалею, что тебе это сказала, но я уже давно ни с кем не была.

Мне кажется важным, чтобы он знал это на случай, если мы собираемся перейти к этому прямо здесь, прямо сейчас, в этой ванной.

Ной внимательно изучает меня. Он следит за каждым моим словом.

— Сколько времени прошло?

Мне приходит в голову, что еще неделю назад я бы и не подумала дать Ною эту информацию. Добровольные факты о моей несуществующей сексуальной жизни? Ни за что на свете.

Я имитирую его позу, прислоняясь бедром к раковине.

— Почему бы тебе не сказать мне, сколько, по-твоему, времени прошло…

— Со времен Джеффа? Ты рассталась с ним сразу после начала школы в прошлом году, верно?

Боже, он действительно знает все.

Я киваю почти незаметно, но он все равно улавливает это.

— Джефф.

— Ха, — Ной говорит это так, как будто это самое интересное, что он слышал за весь день.

— А ты?

Ной пожимает плечами.

— Я не слежу. Некоторое время.

Он скрещивает руки. Я тоже.

Ладно, мы оба немного заржавели. Нам придется вместе вернуться в седло.

— Тогда ты меня поцелуешь? — спрашиваю я, желая знать. Это то, к чему я хочу подготовиться.

Он раздумывает.

— Не сегодня.

Внезапно я теряюсь.

— Почему?

— Помнишь, что я сказал тебе прошлой ночью? Мое обещание?

— Обещание? О том, что на этой неделе ты докажешь свою правоту? Не будешь тыкать в меня палкой или типа того?

Ему нравится, насколько я стала раздражительной. Ной улыбается и отвечает:

— Именно. До субботы я буду вести себя хорошо.

Ной вскидывает руки, как бы демонстрируя, что собирается держать их при себе, но мой мозг этого не понимает. Все, что я вижу, — это потенциал. Большой потенциал. Я вычисляю длину его пальцев и умножаю на два. В голове крутятся уравнения. Внешне я — мисс Коэн, милая учительница английского языка. Внутри я сексуальный маньяк.

Клянусь, он умеет читать мои мысли. Ной знает, что мои мысли в сточной канаве.

Он усмехается себе под нос, потом подходит ко мне сзади, берет меня за плечи и поворачивает к раковине, чтобы я могла закончить готовиться ко сну.

Я смотрю на нас в зеркало, на двух людей, которые, кажется, подходят друг другу, как замок и ключ. Если бы мы были незнакомцами, которых я встретила на улице, я бы подумала, что мы самая милая пара.

Руки Ноя соскальзывают с моих плеч, и на этом все заканчивается. Мы стоим бок о бок, проходя через вечернюю рутину, как старая супружеская пара, которая делала это всю свою жизнь.

ГЛАВА

ДЕВЯТНАДЦАТЬ

Несмотря на то, что мы с Ноем живем прямо напротив друг друга, следующие несколько дней, я его почти не вижу.

Когда я прихожу в столовую в среду утром, его нет за завтраком, а у меня нет возможности проверить, в своей ли он комнате, потому что Эшли и Габриэлла приглашают меня пройтись с ними по магазинам, пока дети на уроке латыни. Я намереваюсь просто пойти посмотреть, но мне ли не знать, что из этого ничего не выйдет. В первом магазине, куда мы заходим, я покупаю себе маленький браслет, а во втором — красное платье, которое я бы с удовольствием надела на свидание с Ноем в субботу. То есть, на самом деле у меня никогда бы не хватило смелости сделать это, но потом Эшли и Габриэлла видят, что я держу его в руках, и настаивают на примерке. Просто чтобы посмотреть, подходит оно или нет.