Принц Крови - Елена Прокофьева

— Чем могу служить вам, господа? — любезно поинтересовался принц, — Должно было произойти нечто поистине неординарное, чтобы заставить вас собраться вместе, такой милой компанией, да еще и почтить меня визитом в столь ранний час. Признаюсь честно, я потрясен.

— Вы совершенно правы, — проворчал колдун, усаживаясь обратно в кресло, — В городе происходит нечто весьма неординарное в последние дни… Давайте же, месье Белуа, не тяните, — обратился он к охотнику, — у нас у всех был достаточно хлопотный день сегодня, и мне очень хотелось бы, чтобы он уже поскорее закончился.

Охотник ничего не ответил, он молча опустился на корточки возле пластикового мешка и расстегнул молнию сразу на всю ее длину, полностью открывая взорам собравшихся лежащее в мешке тело.

— Взгляните, — проговорил он, обращая взгляд на Филиппа, — Видели вы когда-нибудь что-то подобное?

Подойдя ближе Филипп увидел нечто в самом деле не вполне понятное: в мешке лежал скрюченный труп, судя по всему, взрослого мужчины, высушенный до какого-то совершенно невозможного состояния. Под серой, пергаментной кожей мертвеца казалось совсем не осталось ни плоти, ни внутренних органов, одни только кости. Да и те выглядели иссохшими, слишком маленькими, можно было бы подумать, что это кости ребенка или карлика, если бы не тот факт, что кожи для такого маленького тела было слишком много, и она лежала на костях складками. Ломкие, совершенно седые волосы покойного торчали клоками и, судя по всему, не очень хорошо держались на черепе. Глазные яблоки были похожи на сморщенные вишенки. Губы практически исчезли, зубы страдальчески скалились, и даже они, казались гораздо мельче, чем должны были быть.

Почти минуту принц смотрел на труп, пытаясь понять, что же могло произойти с этим человеком, и совершенно ничего не приходило ему в голову. Никто из тварей, бродивших по этой земле, не мог бы сделать с ним такого. Никто из демонов ада не приложил к этому руку. Что остается еще?

— Его полностью иссушили, — проговорил Филипп, — Вытянули все жизненные соки… Даже из костей.

Он посмотрел на печально взирающего на него из кресла колдуна.

— Как такое возможно?

— Никак, — отозвался колдун, — По крайней мере, вполне определенно могу вам заявить, что это не магия.

Филипп и сам понимал, что это не магия. На высохшем трупе не было следов магических ритуалов, точно так же как и каких-либо иных более вещественных улик. Более того, — этот труп был пустым, таким же пустым, как пыль под ногами, как полное и абсолютное ничто.

Всем известно, что даже мертвое человеческое тело не до конца лишается энергии, просто она становится несколько иной, чем у живых людей и очень сильно зависит от того, кем был и как умер его бывший хозяин. В магической практике существовало множество ритуалов с использованием частей тел умерших, — для некоторых из них были нужны исключительно висельники, для других только утопленники. Для одних необходимы были скончавшиеся в цвете лет невинные девы, для других лучше всего подходили пожилые серийные убийцы. Не каждого мертвеца можно поднять как зомби, не всякий может сделаться гулем. В общем, имеются свои тонкости… В том мертвеце, что лежал сейчас на полу в его гостиной, Филипп не чувствовал вообще никакой энергии, и это было еще удивительнее и страшнее, чем такое невероятное физиологическое иссушение. Вот так вытянуть посмертную энергию из трупа не смог бы, пожалуй, даже самый жадный демон, хотя, конечно, в этом Филипп не мог быть абсолютно уверен. Кто может измерить силу князей ада? Вот только появление в городе верховных демонов уж совершенно точно невозможно было бы пропустить. И невозможно было бы не заметить на теле след от прикосновения кого-то из них.

— Полагаю, этот труп не единственный? — спросил Филипп, уже точно зная, каким будет ответ.

— За последние дни мы нашли их множество, — подтвердил охотник, — Мужских, женских, детских… Уже несколько десятков. Их всегда оставляют в темных, глухих местах — на заброшенных стройках, на свалках, несколько мы нашли вблизи от выходов канализации. Но, по-моему, их не особенно прячут. Большинство тел остаются в одежде, если не теряют ее при перетаскивании, у них не забирают ни документы, ни ценности.

— Когда вы нашли первое тело?

— Четыре дня назад.

— Но гораздо раньше они появились в катакомбах, — заметил оборотень, — Мы нашли первое в ночь на Самайн. Заподозрили работу демона и обратились с просьбой к уважаемому ковену, разрешить наши сомнения…

Он кинул злобный взгляд на колдуна, но тот сделал вид, что ничего не заметил.

— Однако господа маги оказались слишком заняты для того, чтобы взглянуть на труп. Оказалось, что все, что происходит под землей, не имеет к ним никакого отношения. Что, в общем, и верно, потому что с тварями, которые разбегаются по городу после их магических экзерсисов и прячутся в катакомбах и канализации, всегда разбираться приходится именно нам. Очень удобно.

Ле Февр презрительно поджал губы.

— Уже много лет в Париже не проводилось ни одного ритуала черной магии, — произнес он, — И все, как вы выразились, твари, шныряющие по подземельям, большей частью плод вашего воображения или попытки скрыть следы ваших собственных… проделок.

— Вы себе даже не представляете, насколько просто было бы при желании скрыть следы любых преступлений под землей! — бледнея от гнева, произнес оборотень, — Для этого совершенно не обязательно пытаться искать, на кого свалить вину! Если бы кто-нибудь взглянул на тела, которые, порой, мы находим в стоках нечистот, тот не усомнился бы ни на мгновение, что здесь не обошлось без сатанинских ритуалов!

Колдун усмехнулся в усы.

— Можно подумать, вы сможете отличить настоящий сатанинский ритуал от развлечений каких-нибудь подростков…

Вампир и охотник слушали эту перепалку с одинаково кислыми лицами.

— Может быть, вы просветите меня, господа, какое имеют отношение ваши давние разногласия к происходящему сейчас? — поинтересовался Филипп.

— Никакого, — проговорил ле Февр.

— Самое прямое, — прошипел Льорис, по-прежнему сверля колдуна взглядом, — Потому что, уверенные, что и в этом случае поработал демон, мы не сочли происшествие сверхординарным и не позаботились о должной защите!

Оборотень все больше злился, и Филипп заметил, как почти неуловимо начала изменяться его внешность, — черты его лица заострились, глаза загорелись красным и стали удлиняться ногти. Но на колдуна эта метаморфоза совершенно не произвела впечатления.

— Любой человек, обладающий хоть какими-то мозгами, понял бы, что на трупах нет следа от прикосновения демона, — проворчал он, — И незачем было тревожить ковен по таким пустякам.