Досье на Крошку Че - Дарья Донцова

Кусая от напряжения нижнюю губу, я выбежала к своему «Пежо», открыла багажник, вытащила оттуда предусмотрительно прихваченную из дома Иркину куртку (самый простецкий пуховик темно-серого цвета), быстро переоделась, надвинула на голову капюшон и, выглянув из-за автомобиля, увидела Симу, выскочившую из ресторана.

Вид у Полуниной был полубезумный. Порыв декабрьского ветра разметал ее розово-зелено-синие пряди. Оглянувшись по сторонам, Сима затряслась, потом дрожащими руками застегнула манто, на которое явно пошли шкурки невинно убиенных бродячих кошек, вытащила из сумки мобильный и побрела по улице, пошатываясь словно пьяная. Я кинулась за предполагаемой убийцей Карякина, сжимая приемное устройство.

Ту-ту-ту… — неслось из наушника, одной из частей пресловутого «ПС-двадцать». Очевидно, человек, с которым желала поболтать Сима, не слышал звонка или не хотел отзываться.

Ту-ту-ту…

— Алло, — вдруг пропел молодой, сильный голос.

Такой тембр должен принадлежать красивой брюнетке с карими глазами и сочным ртом. Блондинки разговаривают иначе — мягче, нежнее, кокетливее.

— Алло, это кто? — поинтересовалась брюнетка.

— Я. Сима Полунина.

— А! Привет. Ну, как дела?

— Ты.., ты… — начала заикаться Сима. Но тут же чуть не выкрикнула:

— Это могла быть только ты!

— Ясное дело, это я, — засмеялась брюнетка. — Ты же мне звонишь.

— Тебе, сволочь!

— Сима, — сурово отозвалась собеседница, — если ты пьяная, лучше ложись спать.

— Знаешь великолепно, что я не пью! — заорала Полунина.

Актриса шла метрах в двадцати от меня, диковатой расцветки волосы волной падали на ее спину. Я невольно зацепилась взглядом за локоны и снова ощутила некий дискомфорт. Но раздумывать над собственными ощущениями было некогда, в ушах звенел голос Симы.

— Карякин умер!

— Ой, вот неприятность! Хотя ничего странного. Если так пить, то до пенсии точно не доживешь.

— Он выпил!

— Неудивительно. Сотни алкоголиков гибнут от дряни. Нахлебаются стеклоочистителя, — весело щебетала собеседница Симы, — или одеколона, и поминай как звали.

— Это ты!

— Я? Извини, не понимаю тебя.

— Возле дивана лежала моя записная книжка.

— Симочка, — ласково пропела в трубку женщина, — будь добра, объясни нормально, что ты хочешь сказать. Я пока ничего не понимаю. Вадим скончался, его, конечно, жаль. Нам, наверное, учитывая отсутствие у Карякина родственников, придется заняться похоронами. Но при чем тут твоя записная книжка?

— Я, дура, вчера вечером побежала тебе рассказывать… Решила помочь… Сообщила, что Карякин про давние времена пьесу накропал, всех там подлинными именами и фамилиями назвал. Он тебе отомстить хотел за все! Ничего не простил, ждал момента и дождался! Игоряшка-то у нас богатым Буратино стал, большими деньжищами ворочает…

— Мы с тобой вчера подробно обсудили ситуацию, зачем повторяться?

— Я дура! Да, дура! — заплакала Сима. — Всю жизнь тебе верила! Кто мне обещал? Кто про фиктивный брак пел, а? Я дура, дура…

— Симонька, успокойся. Ты где сейчас находишься? Дома?

— На улице.

— Возьми себя в руки, в подобном состоянии можно под машину попасть.

— И не надейся!

— Господи, Симуля! Приди в себя, я же твой лучший друг. Кто деньги всегда дает?

— Ты, — всхлипнула Полунина.

— Кто с Мишей познакомил, когда Игорь с Тамаркой-сволочью роман закрутил?

— Ты.

— Вот видишь!

— Мишка меня бросил.

— Но это же не по моей вине, — справедливо заметила собеседница Симы, — просто не сложилось у вас.

— Я люблю одного Игоря.

— О господи! Сколько раз обсуждали! Он тебя недостоин!

— Да, да, да!

— Только не плачь. Все уладится. Есть у меня один мужчина на примете, для тебя отличная кандидатура, в субботу познакомлю.

— Я дура!

— Успокойся.

— А ты сука!

— Сима! Еще одно подобное заявление, и я больше никогда не захочу иметь с тобой дело!

— А-а-а! Сейчас же пойду в ментовку, — окончательно потеряла самообладание Полунина, — и расскажу все. Ой, я поняла!

— Что? — устало спросила брюнетка.

— Мы вчера долго говорили в кафе. Потом я домой приехала и не нашла записную книжку и перчатку…

— Думаешь, это я их украла? — издевательски перебила Симу собеседница. — Очень мило! Милиционеры моментально откроют дело, они обожают искать кожгалантерейные изделия и потрепанные бумажонки.

— Вещи уже нашлись, — прошептала Сима. — И не где-нибудь, а около трупа Карякина. Вопрос, как они попали в его квартиру, если моя нога никогда не переступала ее порога?

— Ну и ну! Загадочная история.

— Нет. Это ты!

— Что я?

— Скоммуниздила книжку и перчатку, пока я в туалет ходила, а утром, отравив Вадима, подбросила их к дивану.

— Боже! Да зачем?

— Чтобы на меня подозрение упало.

— Симочка, ангел, ты больна.

— Нет! Я поняла твой замысел. Боишься, да? Между прочим, Нина…

— Любимая моя, — заквохтала брюнетка, — откуда ты взяла такую информацию?

— Неважно!

— Да тебя на испуг берут, обычная милицейская тактика, — зачастила брюнетка. — Ничего у них нет, наврали семь верст до небес, и все лесом!

— Я видела!

— Кого?

— Не кого, а книжку и перчатку.

— Да ну? Не путаешь?

— Не-ет. Они уже у меня.

— Менты отдали улики?

— Да.

— Невероятно!

— Ха! Это еще не все. Волосы!

— Ты о чем? — растерянно поинтересовалась брюнетка.

— Баба, которая со мной разговаривала, случайно проговорилась: дескать, на диване, где лежал труп, осталась розово-зелено-синяя прядь.

— Ну и?

— Мои волосы колорированы слегка иначе, — вдруг очень тихо, нормальным голосом, без визгливо-истерических ноток сказала Сима. — Они зелено-сине-фиолетовые. Розовый цвет никогда мне не шел. Думаю, ты просто не обратила внимания на сей нюанс. А еще полагаю, что ты вовсе не желала оставить прядку. Она просто выпала из парика!

— Окстись, Сима!

— Нет, нет. Я все теперь вспомнила! Масленица.., парик… Нина.., ты тоже про него вспомнила. Ты же никогда ничего не выбрасываешь, все хранишь…

— Кто тебе сказал? — вырвалось у брюнетки.

— А, испугалась? Нет, после того, что ты вчера сделала, я молчать не стану! Меня хочешь подставить? Думаешь, ни о чем не догадываюсь?

— На какой улице ты находишься? — нервно перебила Симу собеседница.

— На Петровке.

— Где?

— Возле ЦУМа.

— Иди в метро, на «Кузнецкий Мост». Сейчас приеду и привезу тебе доказательства.

— Чего? — зашмурыгала носом Сима.

— Дурочка маленькая… — нежно пропела брюнетка. — Я объясню, где провела сегодняшнее утро, это раз. Теперь два: Карякин жив.

— Врешь!

— Разговаривала с ним полчаса назад. Он, шантажист мерзкий, потребовал денег, заявил: «Плати мне миллион баксов, тогда заберу сценарий». Тебя надули. Вчера украли незаметно вещи, ты ж вечно сумку незакрытой носишь. Стой в метро, первый вагон в сторону «Пушкинской», уже бегу.

— Но зачем?..

— Приеду и объясню. Закручивается очень серьезная игра… Тебя хотят убить! — выпалила брюнетка.

— Кто? — взвыла Полунина. — Почему?

— Собери остатки соображения, — велел голос, — и пойми: нам лучше поговорить лично. Дуй к подземке, на твое счастье, я в двух шагах от «Кузнецкого Моста».

— Где?

— Все, иди.

Ту-ту-ту-ту… — запиликали гудки отбоя.

Глава 22

Не оглядываясь, Полунина быстро повернула направо, я, надвинув капюшон на лоб, пошла следом. Иркина куртка оказалась очень теплой, по моей спине потек пот.

Только сейчас я сообразила, почему каждый раз настораживалась, глядя на волосы Симы. Глаз приметил различие: актриса имеет зелено-сине-фиолетовую гриву, а прядь волос на спинке дивана была мелирована в розово-зелено-синий тон. Похоже, но не то.

И Раиса, кипя негодованием, помнится, заявила, что ее в восемь утра разбудила «Барби придурочная» с волосами дикой расцветки. Почему Рая назвала незнакомку «Барби»? Да потому, что кукла ассоциируется у всех с блондинкой и розовым цветом. Это сейчас, из соображений политкорректности, самая покупаемая игрушка в мире существует во многих ипостасях: она теперь бывает брюнеткой и шатенкой, а также китаянкой, арабкой и негритянкой. Но как ни стараются производители, все равно весь мир знает: подлинная Барби — блондинка с голубыми глазами, счастливая обладательница розовой мебели, розового автомобиля, розового дома, розовой лошади, розовой кареты…

Значит, в восемь утра к Карякину приходила не Сима!

Вспотев под курткой, я спешила за бежавшей по улице Полуниной. Эх, жаль, я раньше не догадалась о казусе, иначе по-другому бы построила беседу с Полуниной. Ладно, не стоит корить себя за ошибки, они уже совершены. Надо подумать, как их исправить.

«ПС-двадцать» — замечательное приспособление. Я теперь знаю, кто, прикинувшись Симой, заглянул к Карякину, — Нина, третья жена Игоря. Откуда я взяла сведения? Просто обладаю отличной памятью и хорошо умею слушать людей. Во время беседы Полунина два раза назвала брюнетку по имени. Сначала воскликнула: «Нет! Я поняла твой замысел. Боишься, да? Между прочим, Нина…» Фраза осталась незавершенной, брюнетка перебила Симу. Потом, спустя некоторое время, Полунина сказала: