Плененные - Нора Робертс

Тем временем на собственном сердце тревожно.

Она внимательно оглядела себя в зеркало заднего вида и недовольно фыркнула. Кто сказал, будто слой косметики скроет волнение и напряжение?

Крепко сжав губы, взглянула на дом. Нельзя являться в таком виде. Нельзя сообщать новость, выглядя беспомощной и жалкой.

Нэшу слишком многие треплют нервы.

Помнится, она когда-то считала его абсолютно беззаботным. Может быть, долгое время так оно и было. Он сам себя заставил в это поверить. Если у него хватило мужества, у нее тоже хватит.

Сделала глубокий вдох, завела тихое песнопение. Круги под глазами исчезли,

на щеки вернулись краски, не осталось никаких следов бессонной ночи. Ничего, что

сердце слишком быстро бьется, испуганной и несчастной он ее не увидит.

Она с легкой улыбкой постучала в дверь. Внутренности стиснул скользкий, потный кулак.

Нэш с проклятиями натянул джинсы.

—Не раньше, не позже, черт побери, — бормотал он, сбежав вниз босой, голый до пояса, скрипя зубами на визитера явившегося до кофе. Крикнул: — Кто там? — распахнул дверь и застыл, вытаращив глаза на Моргану.

Прекрасная и свежая, как утро. Соблазнительная и сексуальная, как полночь. Удивительно, что от его еще влажного тела пар не пошел.

Привет. — Она дотянулась до щеки губами. — Я тебя из-под душа вытащила?

Почти. — Он растерянно запустил пальцы в мокрые волосы. — Почему ты не в магазине?

Отгул взяла. — Юркнула в дверь, стараясь, чтобы голос звучал естественно, а мышцы расслабились. — Хорошо спал?

Сама должна знать. — Нэш заметил в ее взгляде легкое удивление и не сдержался. — Что ты со мной сделала?

—С тобой? Ничего. — Она попыталась вновь улыбнуться. — Если не ошибаюсь, ты сильно нуждаешься в кофе. Давай заварю.

Он схватил ее за руку, не позволив повернуть в кухню.

—Я сам.

Видя в его глазах злость, она просто кивнула:

Хорошо. Если хочешь, попозже заеду.

Нет. Сейчас разберемся.

Он зашагал по коридору, она крепко зажмурилась, предчувствуя беду. «Разберемся» почему-то звучит как «покончим».

Взяв себя в руки, пошла за ним к кухне, но храбрость испарилась, поэтому шагнула в гостиную, села на краешек кресла.

Ему нужен кофе, а ей время для перегруппировки сил.

Не ожидала увидеть его холодным и сердитым. Как во время вчерашнего телефонного разговора с Лианной. Не ожидала, что будет так больно под ледяным, гневным взглядом.

Прошлась по комнате, бережно положив руку на зародившуюся во чреве жизнь. Поклялась себе беречь эту жизнь. Любой ценой.

Вернувшись с дымившейся чашкой, он увидел ее у окна с печальным, задумчивым взглядом. Если б не знал, назвал бы страдающей, даже беспомощной.

Однако отлично известно — колдуньи беспомощными не бывают.

—Цветы надо полить, — указала она. — Мало просто посеять. — Ладонь снова легла на живот. — Они нуждаются в уходе.

Он хлебнул кофе, обжег язык. Боль помогла подавить внезапный порыв броситься к ней, обнять, утешить.

Я не расположен беседовать о цветах.

Ясно. — Моргана повернулась, беспомощности как не бывало, — Вижу. О чем ты расположен беседовать?

Хочу правду знать. Всю.

Она с любопытством улыбнулась, взмахнула рукой:

С чего начать?

Хватит играть со мной в игры. Надоело. — Он принялся расхаживать по комнате, напрягшись до предела, высоко держа голову. Будь она слабодушной, испуганно отшатнулась бы под его взглядом. — Все это просто тебя забавляло, правда? С самого начала, в ту самую минуту, как я вошел в магазин, присмотрела подходящего кандидата? — Боже, как больно. Больно вспоминать о своих чувствах, о возникших надеждах. — Разозлилась на мое отношение к твоим... талантам, решила продемонстрировать?

—Может быть, объяснишь, что имеешь в виду? — Сердце трепещет в груди, но голос звучит сильно. — Не отрицаю, действительно продемонстрировала, кто я такая. Не стыжусь этого.

Нэш резко поставил чашку, выплеснув на стол кофе. Ощущение предательства заполонило душу. Черт побери, он влюбился в нее. Она его влюбила в себя. А теперь после разоблачения просто стоит у окна, спокойная, прелестная.

Скажи, что со мной сделала, — повторил он. — И переиграй обратно.

Я же говорю, ничего...

В глаза смотри. — В приливе бешенства и паники он схватил ее за руки. — Смотри в глаза и объяви, что не махала руками, не распевала заклятия, внушая мне это чувство.

Какое?

Любовь, черт побери. Желание. Как добилась, что я не представляю без тебя будущей жизни?

Сердце растаяло.

—Нэш...

Он шарахнулся от руки, потянувшейся к его щеке.

Как ты это сделала? Как влезла в душу, внушив мысли о семье и браке? Зачем? Чтоб поиграть со смертным, пока не надоест?

—Я такая же смертная, — твердо объявила она. — Ем, сплю, кровь течет из ран. Взрослею, состарюсь. Я чувствую.

—Ты не такая, как я! — крикнул он.

Сила ушла, кровь отлила от щек.

Правда. Я другая, ничего с этим не могу поделать. Не хочу. Если тебе слишком трудно смириться, позволь мне уйти.

Ты отсюда не выйдешь, оставив меня в таком состоянии. Давай. — Он встряхнул ее за плечи. — Снимай чары.

Иллюзии развеялись, глаза затуманились.

Какие?

Те, которыми зачаровала меня. Заставила рассказать то, чего я никогда никому не рассказывал. Раздела догола. Думала, не догадаюсь, что в здравом уме не стал бы откровенничать о своем происхождении и семье? Это мое личное дело. — Он отпустил ее и отвернулся, чтобы не натворить беды. — Выманила признание, как и все остальное. Манипулировала моими чувствами.

Ничего подобного, — отрезала Моргана и умолкла, побледнев еще больше.

Нэш заметил и поджал губы.

Правда?

Н-ну... только вчера. После звонка твоей матери, после твоих рассказов... Хотела внести мир в твою душу.

Значит, это было колдовство.

Хотя Моргана гордо вздернула подбородок, Нэш заколебался. Чертовски хрупкая женщина, может разбиться от грубого прикосновения, словно стекло.

Я позволила своим эмоциям взять верх над разумом. Если совершила ошибку, что теперь очевидно, то прошу прощения.

Прекрасно. Извини, что я тебя одурачила, Нэш. — Он сунул руки в карманы. — Как насчет остального?

Она пригладила волосы дрожащей рукой:

Чего?

Будешь стоять и твердить, будто не манипулировала моими чувствами? Не внушала любви и желания начать с тобой новую жизнь? Завести детей, господи помилуй? — Поскольку желание до сих пор не угасло, он еще сильней разозлился. — Мне чертовски отлично известно, что это не моя идея. Не моя, будь я проклят.

Боль глубоко резанула, но и что-то высвободила. Его злость, смятение, ощущение предательства не идут ни в какое сравнение с бурей в ее душе. Она легко овладела собой.