Последний властелин Антарктиды Часть 2-я - Александр Зубенко

в истории человечества. Мы как бы отдалились от всего мира, и всему миру сейчас было не до нас – предстоял делёж Европы сразу на несколько сфер влияний, вот тут-то наш полковник и показал, наконец, свои организаторские способности. Не имея теперь над собой прямого начальства в лице СС, он развернул настоящую хозяйственную деятельность. Это время, вплоть до 1948-го года я вспоминаю с особой теплотой. Мы как бы оказались отдельным государством, у нас было всё, что нужно для жизни, и по единодушному согласию полковник Фрикс решил не оповещать мир о нашем существовании. Были, конечно, те, у кого остались родные и близкие на материке, многим хотелось вернуться домой, но Фрикс повёл правильную политику. Европа, да и весь мир ещё «бурлил» после окончания войны. Ещё шли процессы против национал-социалистов, ещё вылавливали и арестовывали всех членов НСДАП, ещё не утихли политические разногласия между союзниками. Следовательно, нужно было какое-то время обождать, хотя бы год-два, а потом уже решать по обстоятельствам. Вопрос о возвращении на родину оставался приоритетным вплоть до 1948-го года. Повторяю, на тот момент у нас было абсолютно всё. Нас, в нашем бункере было три с половиной тысячи человек, и очевидно, в иных бункерах было не меньше, но, как я уже упоминал, мы не особенно-то и общались: каждый из десяти секторов Нового Берлина создал свою собственную коммуну – если так можно назвать наше тогдашнее общество. Общались между собой только коменданты этих бункеров – нам вполне хватало и своих трёх с половиной тысяч, из которых более восьмисот были женщины молодого возраста. До 1948-го года, то есть в течение трёх лет после войны на базе родилось ещё около шестисот мальчиков и девочек. Итого – более четырёх тысяч человек к 1948-му году. Пришлось строить детские сады и ясли. Затем планировались в проектах начальные школы, а позже, возможно и высшие учебные заведения – планы у Фрикса были грандиозные, рассчитанные на несколько десятилетий вперёд. У нас была техника, оборудование. У нас были продукты и искусственное подземное озеро с пресной водой на несколько десятков тысяч кубометров. Были оранжереи и огороды, в которых под теплицами выращивались овощи и фрукты. Как я уже говорил, у нас были свои хлебопекарни, пивоварный завод, колбасные и коптильные цеха. За территорией базы находились фермы с домашним скотом и птицей. Ещё в 43-м году специальным караваном сюда доставили живность, как в Ноевом ковчеге – условно говоря, всей твари по паре. Он, кстати, так и назывался: «Караван №1-в. «Ковчег». Кое-каких животных доставляли и позже, с соседних с Антарктидой островов. Были у нас и специальные бригады по отлову тюленей и пингвинов, а так же артели рыбаков с собственными сейнерами, построенными уже здесь, в подземной верфи. Последние шесть субмарин из последнего каравана, пришедшего в начале 1945-го года, так и остались у нас, не рискнув возвращаться назад, поскольку их могли перехватить корабли союзников.

Здесь Георг прервал свой рассказ и, набив снова трубку, затянулся, пустив дым в потолок.

—Они и сейчас стоят на приколе на одной из подземных верфей. Мы их вначале планировали задействовать для эвакуации желающих вернуться на материк, затем планировали разобрать, чтобы не испытывать искушения… Но не успели. Наступил 1948-й год. Единственное, что мы позволили себе сделать, это в январе 1947-го года задействовать их против военной эскадры адмирала Бёрда, направляющегося в Антарктиду на поиски нашей пресловутой Базы-211. Тогда мы подали американцам пищу для размышления, когда привлекли для операции и субмарины и летающие диски, выскакивающие у них перед носом из глубин океана.

При упоминании летающих дисков отважный Якут внезапно устремился проверить наличие заварки в электрическом чайнике, обнаруженном им на одном из столов радиорубки. Однако вскоре вернулся, услышав заверение Георга рассказать о дисколётах как-нибудь позже, после того, как он изложит основные факты своего пребывания здесь. Иван извинился, поднял уроненный стул и остался непроницаемым.

Старик затянулся и, обведя всех сидящих своим спокойным взглядом, спросил:

—Что-то я затянул свой рассказ. Вам интересно? Может, вы спать хотите? Я-то, поди, уже сколько лет страдаю бессонницей. Одиночество, и всё такое, старческое…

—Нет! – воскликнули все хором, особенно Якут. Всё, что не касалось летающих дисков, он готов был слушать до скончания веков – если так можно фигурально выразиться. — Продолжайте, пожалуйста. Так вы сейчас один здесь? – невольно вырвалось у него.

—Почему же один? – лукаво улыбнулся Георг. – Нас тут четыре с лишним тысячи человек.

Все напряглись. Сын полка дёрнул лапой во сне, очевидно гоняясь за жирной рыбёшкой.

—Впрочем, вы правы, —пояснил хозяин базы. – Живой я один, остальные в заморозке, и ещё долго будут пребывать там. – Тут он закашлялся, вытер платком сухие губы и, чуть погодя, предложил:

—Давайте обо мне позже, когда я расскажу вам всё, что нужно вам знать. Хорошо? Вы же хотели узнать, из-за чего теперь невозможно подняться на поверхность? Вот я к этому и подхожу. Вскоре вы узнаете ВСЁ.

—Простите, что перебиваю вас, —проговорил Павел. – Но у меня на языке всё время вертится вопрос.

—Прошу вас.

—Я, конечно, понимаю, что это абсурдно и бессмысленно. Но всё же… —Павел запнулся и вопросительно взглянул на профессора. Тот понял его с полуслова и помог коллеге, обратившись к старику:

—Он хочет уточнить, бывал ли Гитлер здесь? Имеется в виду не только этот бункер, а вся база в целом. Вообще, бывал он в Антарктиде? Вам об этом ничего не известно?

Георг усмехнулся в бороду.

—Как я уже говорил, у нас были только предположения. Возможно, и бывал, но не при нас с Паулем: согласитесь, уж что-что, а это невозможно было бы скрыть, мы бы точно знали. Усиленная охрана, новые люди, ажиотаж, помпезность наконец… Нет,—Георг на секунду задумался. – Нет, фюрер здесь не бывал. Возможно – опять же, это только были наши предположения – его приняли в дальнем бункере уцелевшие после войны нацисты. Пауль как-то говорил мне, что в 43-м году Губер видел в кабинете у Фрикса личного пилота Гитлера.

—Ханну Райч? – подался вперёд начальник станции.

—О! Вы её знаете?

—Только по хроникам и трофейным фильмам.

—Да, —кивнул Георг. – Ханна здесь, по-видимому, бывала, возможно, и не один раз. – Он прикрыл глаза, очевидно, что-то вспоминая. – Здесь видели Отто Скорцени и, по сути, в то же время, что и Райч. Но это, повторюсь, только слухи. Сами мы ни её, ни его,