Любовь... с двух сторон - Ник Сполдинг

Настал сочельник, а я так ничего и не придумал. Мы были в этот вечер одни. Чарли, дай ей Бог всего самого наилучшего, уехала куда-то веселиться. Лора дважды спросила, почему я такой грустный, но я темнил, говорил, что заработался, устал, предпраздничная запарка. На самом деле запарила меня неспособность подготовить предстоящее объяснение. Чтобы окончательно не скиснуть, решил пустить все на самотек. Можно изобретать какие угодно сценарии, но в итоге все сводится к одному-единственному простому вопросу и еще более простому ответу. Надо ли усложнять?

Господь Бог или какая-то иная высшая сила (есть разные мнения на этот счет), вероятно, одобрил мою тактику, ибо начало дня Рождества было прекрасным, оно ознаменовалось чудесным тихим снегопадом. Великолепно! Садик позади дома вскоре был покрыт белым нетронутым покрывалом. Можно ли найти место более подходящее для предложения руки и сердца?

— Давай погуляем? — небрежным тоном предложил я, подождав, когда Лора сунет в мусорный пакет обрывки оберточной бумаги от подарков. — Снежок, все теперь такое нарядное.

— С удовольствием, — сказала Лора. — Только надо теплее одеться.

Едва мы вышли в сад, моё сердце бешено забилось. Может, не стоит пока? Зачем так спешить? А вдруг она ответит «нет»? Тогда рождественский обед точно будет испорчен.

Лора уселась на скамеечку посреди припорошенного, еще вчера зеленого двора и откинула голову. Потом высунула язык и, смеясь, начала ловить снежинки. Боже, какие могут быть сомнения? Я делаю ей предложение и — будь что будет.

— Что-то случилось? — спросила Лора, увидев мое лицо.

— Ничего не случилось, — промямлил я, усаживаясь рядом.

— Тогда что с тобой, Джейми?

Вот он, очень даже подходящий момент. Момент, когда наши с ней жизни окончательно преобразятся.

— Лора, знаешь, я хотел кое о чем тебя спросить…

Но тут меня застопорило, ибо от волнения перехватило горло.

Лора обняла ладошками мою руку.

— И о чем же?

— Просто хотел узнать, как тебе идея стать…

— ВАРЕЖКА!!

Бля-а-а!

Дневник Лоры

Пятница, 26 декабря

Мам, если честно, я догадывалась, что Джейми собирается сделать мне предложение. Ну да, мы вместе всего несколько месяцев, но я уже научилась читать по лицу, по жестам, что у него на уме. К Рождеству он дозрел окончательно, я это почувствовала. Бросать меня он точно не собирался, из чего следовало, что произойдет нечто противоположное. В отношениях ведь как: или разбегаются, или навеки вместе.

Разумеется, я готова была ответить «да». Если бы только можно было заранее ему сказать, что не стоит так волноваться. Еще в сочельник по лицу Джейми было видно, как он терзается, — оно становилось то испуганным, то злым, но неизменно озадаченным.

Я не знала, как он решил обставить сцену предложения руки и сердца, однако надеялась, что это будет не типовая, заранее заученная речь. По-моему, такие важные моменты в жизни должны быть очень индивидуальными, никаких чужих советов и рецептов. Когда Джейми небрежным тоном предложил мне утром погулять в саду, где падал и падал снег, я еле сдержала довольную улыбку. Великолепная идея.

Минут десять, не меньше, обдумывала, что надеть. Я не торопилась, надо было позволить человеку набраться храбрости. К тому же хотелось соответствовать событию. Домашние треники и огромная, не по размеру, бесформенная парка не отвечали важности момента. То ли дело голубые джинсы и кашемировый свитер им в тон. Ну и купленная неделю назад кремовая, отороченная мехом курточка. Одевшись, я спустилась, и мы с моим разволновавшимся бойфрендом вышли наружу, в зимнее морозное утро.

Только дальше все пошло не так, как представил себе Джейми.

Он молодец, успешно скрывал страх и растерянность. До того момента, как… Скорее всего в нашей семейной хронике этот казус будет называться «второй эксцесс с Варежкой». Нет-нет, мамочка, все живы и здоровы. Я даже уверена, что Астрид все равно была довольна праздником, хотя на нее и накричал незнакомый дядька, вдруг высунувший голову из-за соседской ограды. А уж когда тот же сумасшедший дядька нашел Варежку (минут двадцать рыскал за ним по глубокому снегу) и принес ей этого бродягу на крылечко, милое чадо было абсолютно на седьмом небе. Я совершенно в этом уверена, хотя дядька грозно прорычал: «Держи своего проклятого кота. И попробуй еще выпусти. Съем его, так и знай».

До полудня Джейми отлеживался на диване под огромным одеялом, никак не мог согреться. И лицо такое несчастное… Переживал, что романтический замысел был сорван и упущен момент. Меня одолевал смех, но я мужественно не поддавалась. В час дня я решила, что хватит человеку мучиться, и присела на краешек дивана.

— Ну как ты, милый? Все хорошо?

— Да, — соврал он, злой как черт.

— Ты, кажется, хотел о чем-то меня спросить? До Варежки?

— Как-нибудь в другой раз.

Как в другой? Так не пойдет!

Пора брать инициативу в свои руки и спасать положение.

— Джейми! — обхватив пальцами подбородок, я повернула лицо милого моего лжеца к себе. — Да. Я согласна быть твоей женой. Я ужасно счастлива.

Несколько недель назад я с открытым от изумления ртом смотрела на римскую пьяццу в моей гостиной. Теперь с разинутым ртом застыл Джейми.

— Так ты выйдешь за меня? — недоверчиво спросил он.

— Разумеется, дурачок. Я ждала, что ты об этом попросишь.

— Да я только собрался, и тут опять этот котяра вклинился, — выпалил с обидой Джейми.

Тут уж я не выдержала и расхохоталась. Дико, до слез. Странная реакция на только что сделанное предложение, понимаю. Но у нас все было не как у людей, с первой минуты знакомства.

Вот и свершилось, мамочка. Я обручена! На пальце появилось кольцо, и я каждые полчаса на него смотрю, проверяю, на месте ли, не сон ли это. Мы решили не тянуть с формальностями. Джейми застолбит в мэрии процедуру бракосочетания, попросит, чтобы нас зарегистрировали вскоре после Нового года. Говорит, хочет проскочить до того, как, цитирую: «Вселенная заметит, что я счастлив, и сделает все, чтобы испортить Джейми жизнь».

Я настроена более оптимистично. И это очень неплохо. Некий противовес его пессимизму. Мне кажется, эта полярность станет краеугольным камнем в нашей с Джейми семейной жизни.

Скучаю по тебе даже сильнее, чем раньше.

Твоя счастливая дочь Лора.

Целую.

Из блога Джейми

Пятница, 30 декабря

Господи! Как же я мог забыть про свою мамочку!

До того боялся объяснения с Лорой, что совершенно упустил из виду сложности, которые грядут, если мне ответят «да». А что они будут, можно было даже не сомневаться. Джейн Ньюман — женщина настойчивая, да еще и мечтательница. Родись я дочкой, а не сыном, непременно выдала бы меня за первого попавшегося под руку арабского шейха, затребовав в качестве компенсации двенадцать верблюдов и столько золота, сколько восточные тираны платили когда-то за экзотических иноземных рабынь.

У старших брата и сестры семейная жизнь не сложилась, и теперь все надежды были на меня. Маме надоело выглядеть ущербной в глазах ехидных теток, с которыми она ходит в тренажерный зал. Поэтому последние несколько лет мама проявляет крайне живой интерес к личной жизни своего младшенького. С нарастающим отчаянием и презрением она наблюдала за моими тщетными пытками наладить отношения с действительно достойными, по ее мнению, женщинами, а не с какими-то психопатками. Вы можете себе представить, как она «обрадовалась», узнав про катастрофическое завершение первого же свидания с богачкой и аристократкой Венди.

— Весь в отца, — сказала мама. — На втором нашем свидании он умудрился поджечь зажигалкой рукав своего пальто, и мы весь вечер провели в медпункте.

И теперь мне предстояло сообщить маме, что я женюсь. На женщине, которую мама совершенно не знала. Виделись они один-единственный раз, и считаные минуты. Месяц назад. В то воскресное утро Лора уезжала от меня (после ночевки), а мама как раз нагрянула, чтобы устроить сыночку разнос, поскольку тот совсем забыл дорогу в родительский дом. Переждав, когда дамы обменяются вежливыми приветствиями и парочкой реплик ни о чем, я быстро увел Лору прочь.

— Ты стесняешься меня? — спросила она на следующий день.

— Боже упаси! Я стесняюсь своей мамули. Невозможно предугадать, что она выкинет. Поэтому решил не рисковать.

Я нисколько не преувеличивал. Помню, как в свои восемнадцать познакомил ее с Меган, моей однокурсницей по колледжу, в которую был влюблен по уши. Уже минуты через три мама стала умолять Меган не бросать меня. «Бедняжка в последнее время стал поразительно слезливым, мы теперь постоянно покупаем бодрящие напитки, вроде „Люкодейзера“, чтобы мальчик не умер от обезвоживания». Так моя мама шутит. Она регулярно выстреливала подобными остротами, и Меган вскоре меня покинула.