Четыре царства - М Левуш

Теперь мы можем вернуться к словам царя Давида: "… в свете Твоём мы видим свет". То, что раньше казалось странным — как же можно не разглядеть в свете Творца свет, — теперь находит своё объяснение. Речь идёт о духовном свете, о кедуше, а способностью воспринимать подобный свет наделены далеко не все. За всю историю человечества нашёлся лишь один народ, справившийся с этой задачей. В чём же состоит залог нашего успеха? В первой части разбираемого высказывания читаем: "… с Тобою источник жизни". Ибн Эзра поясняет, какой источник жизни имеется в виду: "бессмертная верхняя нешама". Именно она даёт человеку жизнь, жизнь как физическую, так и духовную. Нешама еврея, несущая в себе образ Б-га, способна быть чувствительной к кедуше, видеть свет в свете Всевышнего.

После того как стал понятен смысл каждой из частей высказывания, открывается и смысл целого. Если нешама человека не погрязла в материальном, но устремлена вверх, связана с Творцом (первая часть высказывания), то, вследствие этого, появляется особое видение мира, при котором происходит контакт не с освещёнными предметами, но со светом как таковым. Такое видение есть результат связи с самим источником кедуши. Отсюда слова "в Твоём свете мы увидим свет". Оторванная же от кедуши нешама даёт противоположное видение, при котором интерес вызывает уже не сам свет, а лишь материальный предмет. Мир такого человека лишён кедуши и, в силу этого, стоит значительно ниже того уровня, где ему предназначено быть.

Приведённое рассуждение базируется на том, что духовным аналогом света является нематериальная сила. Известна и иная интерпретация физического света, связанная уже с производимым им действием, то есть с тем, что свет позволяет увидеть предмет, его форму, местоположение. Здесь духовный аналог — понимание. В самом деле, разум постигает суть предмета, скрытые связи его с другими вещами. В этом смысле можно сказать, что разум является внутренним светом человека. Тот факт, что свет символизирует и кедушу, и разум, неслучаен: эти понятия, как мы выяснили, тесно связаны, причём второе зависит от первого.

В качестве зрительного образа, иллюстрирующего эту идею, возьмём луч, исходящий из солнца и освещающий некоторый предмет. У материального луча есть, с одной стороны, начало, связанное с источником света, и, с другой, конец, создающий представление о земном предмете. Перенесём этот образ в сферу духовного. И там у света окажется две стороны: во-первых, в нём присутствует элемент кедуши, поскольку он связан с нематериальным источником, и, во-вторых, доходя до предмета и соприкасаясь с ним, свет даёт определённое знание об этом предмете, причём глубина знания определяется его связью с кедушей. Последнее утверждение нуждается в пояснении.

У Р. Моше-Хаим Луцатто читаем: "Для каждого из созданий нижнего мира обнаружатся в верхнем мире силы отделённые (от мира видимого), из которых в соответствии с порядком, установленным высшей Мудростью, проистекают создания нижнего мира, то есть они сами и все их свойства. Оказывается, что эти силы (верхнего отделённого мира) суть корни созданий (нижних), которые являются лишь ветвями и производными названных сил. И одни соединены с другими (верхние с нижними), как звенья цепи". Не имея представления о корне явления, нельзя претендовать на понимание самого явления. Знание причины придаёт пониманию глубину. Символизирующий разум луч света, чьё начало — в мире кедуши Всевышнего, несёт в себе знание о мире, из которого он пришёл, то есть о мире, являющемся корнем мира земного. Тогда постижение материального предмета не замыкается рамками законов материального мира, а включает суть предмета, расположенную в невидимом, "отделённом" мире. Изучая мир, хахамим ни в коем случае не игнорировали тот свет, что исходит из Источника света. Напротив, постижение света как такового составляло основу их знания о земных предметах. В противоположность этому, греки исследовали предметы, не опираясь на Источник света. На самом деле, они были оторваны от Источника. Их знание не питалось кедушей, а ограничивалось законами видимого мира. Сам же свет не являлся предметом их исследования.

Выявленное различие в методе постижения мира затрагивает даат человека. Оно весьма существенно и, безусловно, связано с сутью конфликта третьего царства. Ханукальные свечи — символ нашей победы над греками, и свет их олицетворяет торжество особого способа постижения мира — такого способа, которого лишены остальные народы. Связь "мудрого сердца" с Источником света наделяет даат способностью постигать сам свет. Слова, подчёркивающие, что мы вправе смотреть на свечи, не случайны, но отражают скрытую причину конфронтации с греками. Использование же света для практических нужд — удел других народов. Различие между нами и ими нашло отражение в законе Хануки: мы не имеем права пользоваться светом ханукальных свечей.

Луна и Солнце. Яаков и Эсав

В сказках разных народов нередко можно встретить один и тот же сюжет. Во многих странах дети знакомы, например, с рассказом о чудодейственной силе мёртвой и живой воды. В то же время не нужно быть большим специалистом, чтобы отличить русскую сказку от китайской, индийский миф от греческого, финский эпос от скандинавской саги. Фольклор отражает душу народа. Потому нет ничего удивительного в том, что и в этой области обнаруживается существенная разница между евреями и остальными народами.

Уже тот факт, что источниками "еврейских сказок" являются Талмуд и мидраши, ставит эти "сказки" в особое положение. Их авторов — еврейских мудрецов — отличает специальный тип мышления, основная особенность которого, как было выяснено в предыдущем очерке, состоит в живом контакте с нематериальным миром. В этом очерке будут рассмотрены две "еврейские сказки" со сходными сюжетами. Они помогут нам понять природу четвёртого царства — царства, пришедшего на смену грекам. Выяснению сути греческого царства (третьего царства) были посвящены три предыдущих очерка.

В трактате Хулин говорится: "Р. Шимон бен Пази поставил следующую проблему: написано (в Пятикнижии) "И сделал Б-г два больших светила…" и (также) написано "… светило большое (чтобы властвовать днём) и светило малое (чтобы властвовать ночью)…" Сказала Луна Творцу: "Господин мира, возможно ли двум царям пользоваться одной короной?" Ответил ей Творец: "Пойди и уменьши себя". Сказала Ему (Луна): "Господин мира, из-за того, что я сказала перед Тобою верное слово, (теперь) я должна уменьшить себя?" Ответил ей (Создатель): "Пойди, правь днём и ночью". Сказала Ему: "Какая выгода в том? Как помогает свеча в полдень?" Ответил ей: "Израиль будет с твоей помощью отсчитывать дни и года". Сказала Ему: "Солнце также (участвует в этом), ведь невозможно определять високосный год без Солнца". (Ответил ей:) "Будут праведники (связывать) своё имя с тобою, (как сказано) о Яакове "мал он", а также о Давиде "мал он". Увидел (Создатель), что не успокоилась (Луна), сказал Он: "Приносите (жертву) для искупления Моего, потому что Я убавил Луну". Это согласуется с тем, что сказал Р. Шимон бен Лакиш: "Чем отличается (принесение в жертву) козла в Рош ходеш, про которого сказано "для Ашема"? Сказал Творец: "Козёл этот будет искуплением (Мне) за то, что Я убавил Луну".

Разбираемая в "сказке" про Луну проблема порождена противоречием в одном из предложений Пятикнижия. Говоря о четвёртом дне Творения, предложение это вначале утверждает, что оба светила были большими, а в конце сообщает про "светило малое, чтобы управлять ночью". Изменение размера Луны, естественно, не случайно, и Р. Шимон бен Пази даёт ему аллегорическое объяснение. Попробуем его понять.

Рассказанная история выглядит довольно простой. Луна предъявляет претензию: ей пришлось не по вкусу делить власть над миром с другим светилом. Ситуации, подобные этой, встречаются в жизни людей сплошь и рядом. Претензия привела к наказанию: уменьшению собственного размера. Последнее лишь отразило потерю положения, предназначенного ей изначально. Вспоминается поговорка: "Не рой другому яму — сам в неё попадёшь". Однако не всё в этой истории так просто, как может показаться на первый взгляд. Если "моральный облик" Луны действительно невысок, и вся суть истории — преподать урок скромности, то как понимать сказанное в конце: Сам Творец нуждается в искуплении за ущерб, нанесённый Луне? Мишна (Авот 1:18) говорит, что мир держится на трёх основаниях, и одно из них — правосудие. Судья, совершивший справедливый суд, в искуплении не нуждается. Ещё более странный момент: признание Создателем Своей вины перед Луной. Факт этот явно противоречит основному положению иудаизма о совершенстве Творца. Ошибиться может человек, на каком бы уровне он ни находился, но никак не Создатель.

Разрешить эти противоречия нам поможет мидраш, объясняющий то же самое предложение Пятикнижия. "Р. Юдан, ссылаясь на Р. Танхума бен Хию, и Р. Пинхас, ссылаясь на Р. Симона, сказали: "После того как оно (Пятикнижие) назвало их большими, оно (Пятикнижие) вернулось и убавило их, светило большое (сделало) властвующим над днём и светило малое — властвующим над ночью. Странно? Но вот (объяснение): "из-за того, что Луна вторглась во владение другого". Сказал Р. Пинхас: "Про все жертвоприношения написано "козла одного (приносите) в грехоочистительную жертву", но (про жертву) в Рош ходеш сказано "козёл один в грехоочистительную жертву для Ашема". Сказал Творец: "Принесите искупление за Меня, так как убавил Я Луну, потому что Я тот, кто предоставил ей возможность вторжения во владение другого". Отсюда, если вторгшийся по разрешению (во владение) другого будет убавлен, то поступивший так без разрешения будет убавлен во много раз больше". Р. Леви, ссылаясь на Р. Йоси бен Элия, сказал: "Ожидаемо среди людей, что большой назначается на большое (место), а маленький назначается на маленькое (место). Эсав соответствует Солнцу, ибо оно большое, а Яаков соответствует Луне, ибо она маленькая. Сказал Р. Нахман: "И это хороший знак. Что такое Солнце? Оно правит днём и не правит ночью. Так же Эсав: есть у него доля в этом мире и нет у него доли в мире грядущем. Яаков соответствует Луне, ибо она маленькая. Что такое Луна? Она правит ночью и днём. Так же Яаков: есть у него доля в мире этом и в мире грядущем". Р. Нахман сказал: "Всё время, пока присутствует свет большого (светила), свет малого не замечают. Уходит свет большого (светила) — замечаем свет малого. Точно так же всё время, пока присутствует свет Эсава, не замечаем свет Яакова. Уходит свет Эсава — замечаем свет Яакова".