Сердца и медведь (СИ) - Котов Сергей

— Швартоваться негде… — заметил Михаил.

— Ничего. Всё равно придётся систему самоуничтожения активировать, — ответил контролёр.

— И то верно… кстати, вода-то отсюда убывает. И это странно. Похоже, док под давлением. Мы же ниже уровня моря. Причём давление растёт, — спокойно добавил Михаил.

— Отставить самоуничтожение, — сказал Игорь Сергеевич. — Ты уже активировал?

— Нет, — ответил Степан, который не успел дойти до люка. — Для начала отойти надо. Хотя бы за пределы объекта.

Контролёр одобрительно кивнул.

— Ясно. В общем, тогда план такой: осматриваемся. Фиксируем для последующего анализа всё, что увидим. Ищем выход. Если есть шлюз — прекрасно, если нет — готовимся отступать.

— Принято, шеф, — сказал Степан.

Если честно, я бы предпочёл не подниматься по этому трапу. Поскользнуться и оказаться в воде, среди всех этих железяк? Б-р-р-р! Я и без того чувствовал себя букашкой в старом сливном бачке. Не самое приятное ощущение, должен сказать.

Но предложить подождать на месте у меня язык не повернулся. Да и, чего уж там, любопытно было. Этот корабль интриговал. Было в нём что-то странно притягательное… может, удастся сердце добыть?

Поэтому я стиснул зубы и двинулся наверх вслед за контролёром. Ниже меня карабкался Степан, который последним покинул палубу аппарата.

Бетон наверху был влажным и скользким, будто покрытым какой-то слизью. Это было довольно неприятно. Я отошёл подальше от края и как мог отряхнулся.

Отсюда было видно надстройку корабля и часть палубы. Определённо, он был военным: трубы, расположенные вдоль борта, здорово походили то ли на торпедные аппараты, то ли на пусковые установки каких-то ракет. Сама надстройка была приземистой, с ровными скошенными краями. Никаких иллюминаторов по бортам не было, только квадратные окна на ходовом, наверху.

Между краем дока и палубой корабля было метров восемь. С разбега не перепрыгнешь. «Но как-то же на него люди попадали?» — подумал я, пытаясь взглядом найти проход. Остро не хватало собственного фонарика.

Будто в ответ на мои мысли, Степан осветил корпус корабля и повёл лучом вдоль него. Я обратил внимание, как туго натянуты были швартовы. Кажется, кнехт на краю дока даже немного покосился… наверно, и правда уровень воды постепенно уменьшался. Если так продолжится и дальше — то или швартовы порвутся, или кнехты вырвет.

— Можно перелезть, — сказал навигатор, — тут недалеко.

— Не стоит, — ответил Игорь Сергеевич, — прикинь примерно, какая на них сейчас нагрузка.

Навигатор хмыкнул.

— Прав, шеф. Не стоит, пожалуй…

— Пойдём на ту сторону, трап должен быть там, — сказал контролёр.

Мы прошли метров двадцать по заплесневелому бетонному полу, когда наткнулись на первую зловещую находку.

Я сначала подумал, что кто-то бросил большую тряпку и так её и оставил в суматохе. Или же часть какого-то груза упала. Но потом белый свет сразу двух фонариков сошёлся на распростёртой фигуре, и то, что когда-то было человеком, стало возможно разглядеть во всех подробностях.

На череп, в котором то ли сохранились перегнившие остатки мягких тканей, то ли выросла плесень, был надет головной убор, напоминающий старый танкистский шлем. Одежда, а, точнее, униформа была почти не тронута гниением, поэтому на ней можно было разглядеть отчётливо три тёмных отверстия в области груди. Справой стороны, над нагрудным карманом, бликовала штуковина, похожая на наградные планки. На ноги скелета были надеты чёрные ботинки с рифлёной подошвой, а в одной из рук застыло какое-то оружие, с длинным изогнутым магазином и коротким толстым стволом.

Игорь Сергеевич присвистнул.

— Не похоже на китайскую форму… — заметил Михаил.

— Ствол видишь? — спросил контролёр.

— Ага, — подтвердил механик, — похоже на некоторые экспериментальные модели, но…

— А я ничего подобного не видел.

Контролёр присел на корточки возле руки трупа и осторожно достал оружие. Для этого ему пришлось с неприятным хрустом отогнуть застывшие костяные пальцы погибшего.

Он внимательно осмотрел добычу в луче фонарика. Потом нажал рычаг и отстегнул магазин. После чего тяжело вздохнул и повесил оружие справа, зацепив его за карабин на поясе.

— Ох-хо-хо-нюшки-хо-хо… — прокомментировал он.

— Всё плохо, да? — ледяным тоном уточнил Степан.

— Да, — не стал отпираться контролёр.

— Прорыв?

— Ага. И, похоже, крупнейший в истории.

— Трындец… — вставил Михаил.

— Как им скрыть-то удалось? При таких масштабах! — продолжал удивляться Степан.

— Да стандартно, я думаю… исключение из информационного потока… мощное сердце забвения плюс новая огромная заброшка поблизости… но мы тоже хороши! Проморгать такое!

— В прошлом году мы были заняты ребятами оттуда, — он потыкал пальцем в потолочный свод, — помните? Всем не до этого было.

— И то верно…

Меня так и подмывало потребовать уточнений, но я решил продолжать тактику благоразумного молчания. Так можно больше узнать.

— Думаешь, они специально? Или инцидент? — спросил Степан.

— Разберёмся. Для начала надо выбраться отсюда.

— И то верно…

По дороге на ту сторону нам попались ещё трупы. Не один и не два — а несколько десятков. Мы уже не останавливались возле каждого, только Степан делал по паре снимков.

Трап и правда оказался на противоположной стороне. Он лежал на поверхности чёрной воды, внизу, глянцевито поблескивая.

Игорь Сергеевич стоял на краю дока и хмурился, разглядывая борт корабля.

— Н-н-да… произнёс он, разглядывая ближайший, натянутый, как струна, швартов.

— Коптер должен был перезарядиться, — вставил Степан.

Контролёр погладил подбородок, скептически оглядывая док.

— Шумно будет… — заметил он.

— Ну, не без этого, — Степан пожал плечами.

— С одной стороны, конечно, надо бы осмотреть, что там на борту, с другой…

Он не договорил, что именно должно было быть с другой стороны.

— Какой экипаж может быть у такой посудины? Я насчитал сорок три трупа, — сказал Михаил.

— Сложно сказать… у нас, наверное, был бы пара сотен. Хотя у современного поколения корветов как раз и есть в районе полтинника вроде…

— Странно, почему они все снаружи… — заметил Степан.

— Может, всё-таки не все. Мы не узнаем, пока внутри не побываем, — ответил контролёр.

— И то верно… ну что, за коптером?

В этот момент я, разглядывая борт корабля, вдруг увидел какой-то отблеск за стеклом в рубке. Что-то красно-жёлтое.

— Что это там? — спросил я, указывая в том направлении, — видели?

Игорь Сергеевич поднял голову.

— Где? — спросил он.

— На мостике.

— Вроде ничего не вижу…

— Я сейчас тоже. Но точно, там что-то мигнуло. Может, какой-то прибор ещё жив?

Контролёр испытующе поглядел на меня. И в этот момент откуда-то изнутри корабля послышался длинный протяжный скрип. От неожиданности у меня сердце в пятки ушло.

— На борт, обратно, ныряем, — сказал он почему-то шёпотом.

— Шеф, может, напряжение сбросилось, не страшно, — попытался возразить Степан.

— С нами медведь, — ответил Игорь Сергеевич, — не просто медведь, а медведь-шатун. А мы находимся в грандиозной могиле. И не факт, что его защитное сердце выдержит. Понял теперь?

Степан побледнел. Потом развернулся и осторожной трусцой направился обратно, к трапу из скоб. Мы последовали за ним.

Глава 30

На грани

Выбрались быстро. Я даже не помнил, как слезал по скользкому трапу — кажется, я чуть ли не спрыгнул на палубу. Странные звуки изнутри корабля повторялись ещё несколько раз, на ходовом мостике пару раз мелькнули рыжеватые отсветы, но наружу так никто и не показался. И это меня, честно говоря, обрадовало. Я чувствовал себя в том каменном мешке со скелетами как в ловушке.

Погружение — короткие команды — всплытие. И вот мы в первом бассейне.

— Постойте, — сказал я, когда остальные поднялись на бортик резервуара, который напрямую соединялся с морем, — мне кое-что сказать надо…