Дважды в одну и ту же реку не войти - Александр Юрьевич Санфиров

Климов был в жутком настроении, для начала без разговоров забрал у меня военный билет, потом в комендатуре выместил все зло на молодом лейтенанте, начальнике караула. Тот имел после этого бледный вид и шаткую походку.

Катались мы с ним целый день из штаба дивизии в штаб армии и обратно.

В конце дня он сунул мне военный билет и сообщил:

— Возьми лычки у старшины. Приказом командира полка тебе присвоено звание ефрейтора.

— За, что? — невольно вырвалось у меня.

— За все хорошее, мать твою, — сообщил подполковник. — Завтра убываешь в командировку, так, что экипируйся, как положено. Ахрамеев в курсе.

Как ни странно деды о моей беседе с особистом, не задали ни одного вопроса, что, собственно было понятно, меньше знаешь, крепче спишь.

Только попивая чаек в каптерке молча следили за моими сборами. Также молчанием и переглядыванием отреагировали на лычки на моих погонах.

Потом, когда они остались одни, Пузенко сказал:

— Видали? Сегодня салабону ефрейтора дали, завтра с особистом в командировку уезжает. Интересно, в каком звании он из нее приедет, и приедет ли вообще. Точно засланцем у нас служил. Кого только выслеживал, непонятно.

Он подозрительным взглядом обвел сослуживцев.

— Вы случайно не из зеленых братьев будете? — ехидно спросил он Мицкунаса с Шедисом. — Может, он вас выпасал?

— Ты, чо охренел! Какие зеленые братья? Мы оба комсомольцы, -возмутился Мицкунас. — У нас биография чистая. А зеленых братьев уже лет пятнадцать, как нет. Несешь всякую ерунду!

— Да, ладно, уже и пошутить нельзя, — засмеялся старшина. — Но все равно, уж очень странные дела вокруг этого парня происходят.

Утром меня разбудил дежурный по роте.

— Эй, ефрейтор, подъем, — тихо скомандовал он, трогая за плечо,- приказано тебя разбудить в шесть часов. Собирай вещички и дуй в столовую, Особист в семь утра ждет тебя у караулки.

Когда я со скаткой и сидором подошел к караулке, у мотоцикла суетились два солдатика, что-то монтируя в коляске.

Капитан Рубцов, покуривая, ожидал меня на крыльце, беседуя с начальником караула. Тот видимо только, что проснулся, потому, что стоял с заспанным лицом.

— Ага! Вот и водитель! — воскликнул Рубцов, и спустившись с крыльца, протянул руку, чтобы поздороваться.

Я не успел, как положено, отрапортовать, поэтому пришлось протянуть руку в ответ. Пожатие капитана было железным. Но мы не лыком шиты, я также сжал ладонь сильнее.

— Нормально, — сказал капитан и отпустил руку. — Смотрю, ты к поездке готов. Сухпаек, надеюсь, тебе на неделю выдали?

— Так, точно, — я погремел сидором.

— Тогда клади его в коляску, только осторожней, там рацию ребята установили. И в путь.

— Товарищ капитан, разрешите спросить, а куда, собственно, мы едем?

Рубцов усмехнулся.

— Ну, пожалуй, конечный пункт маршрута я могу назвать. Едем мы в Алакуртти.

— Ни хера себе! — мысленно воскликнул я, — тысячу км на мотоцикле! Блин, охренеть и не жить. Да у капитана жопа отвалится на заднем сиденье сидеть. В коляску из-за рации и груза не усесться. Хотя Алакуртти это здорово, можно глянуть знакомые места.

Мы ехали, не останавливаясь часа четыре. Остановились около небольшой речушки. Рубцов вытащил туристический топорик и предложил мне заняться костром.

— Когда костерок разгорелся и у капитана на плащ-палатке был накрыт стол, две банки с тушенкой, полбуханки хлеба и сахар рафинад, пачка грузинского чая. И кроме того стояла фляжкас неизвестным содержимым.

Повесив котелок над костром, я присел к столу, капитан недрогнувшей рукой налил в кружки по пятьдесят грамм и первым опрокинул их в рот, перед этим лаконично сказав,- За успех.

Ну, что же дают, бери, а бьют беги, поэтому я тоже выпил водку и придвинув банку с тушенкой начал есть.

Покемарив с часок после чаепития, Евгений Иванович встряхнулся и, встав на ноги, предложил:

— Сашок, как насчет размяться? Ты же у нас вольник, вроде даже призером был каким-то.

— Я встал и, оглядев капитана, ответил:

— Вообще то можно, только вы товарищ капитан легче меня будете кил на пятнадцать, как бы нечестно получается.

— Какая на хрен честность, — ответил тот. — Враг в бою тебя не спросит, сколько ты весишь.

— Ну, тогда давайте, — согласился я, и в этот же момент Рубцов кинулся ко мне.

Мое молодое тело послушно сдвинулось в сторону, подсечка, и капитан кубарем полетел на речной песок.

— Встав, он подозрительно посмотрел на меня, отряхнулся и сказал:

— Что-то я такого приема у вольников не встречал. Откуда дровишки?

— Товарищ, капитан, — не преминул я его подколоть, — вы же меня позавчера два часа расспрашивали. Вам напомнить, где учился мой батя.

Рубцов озадаченно почесал затылок.

— Уел, салага, — расстроено сказал он. — Как есть уел. Тогда давай еще раз попробуем.

— Второй раз мой номер не прошел. Разошедшийся капитан валял меня, как хотел по песку. Через полчаса он закончил экзекуцию и встав заключил:

— Потенциал у тебя есть, но заторможенный ты какой-то. Никак не могу понять почему?

Мне то было понятно почему. Но рассказывать об этом было бессмысленно. Никто не поверит. Хорошо еще, что у тела остались кое-какие наработанные движения, а то и этого бы не смог продемонстрировать, Все же занимался борьбой пятьдесят лет назад.

Рубцов глянул на часы.

— Так, давай собираться, сейчас мы заедем кое-куда.

Пока я собирал все вещи, он включил рацию и сказал в нее несколько слов. Затем снял китель и надел выгоревшую гимнастерку с старшинскими полосами. На мой удивленный взгляд толькоподмигнул и ухмыльнулся.

Мы проехали с десяток километров, когда он похлопал меня по плечу.

— Сейчас поворот будет, поверни направо и остановись.

Я остановился на наезженной грунтовке. Рубцов, внимательно глядя мне в глаза, сказал:

— Сегодня мы займемся с тобойпроверкой боеготовности некой воинской части. Твоя задача вести мотоцикл, выполнять мои команды и не отсвечивать. Понятно.

— Так, точно, — ответил я, хотя непонятно было все.

Мы двинулись дальше. Через пару километров дорога уперлась в хлипкий шлагбаум. В стороны от него в лес уходила высокая ограда колючей проволоки. Рядом располагался небольшой КПП.

— Сигналь! — шепнул мне из-за спины Рубцов.

На мой сигнал из будки лениво вышел рядовой с повязкой на рукаве и направился к нам.

Рубцов соскочил с мотоцикла и заорал:

— Какого х… плетешься, как баба беременная⁉ Быстро бл… поднимай шлагбаум. С