Арес - бог войны - Елена Горелик

Пока я таким образом размышлял, в моём ухе едва слышно пискнул миниатюрный "оповещатель". Пора. Я подал сестре условный знак. Она в этот момент как раз отвечала на какой-то вопрос. Поспешно скомкав свой ответ, она ловко перескочила на недостатки земного способа управления обществом. При этом начал вылезать наружу её бешенный нрав: Ахона нехорошо улыбнулась, бросая на людей взгляды, полные презрения. В голосе появились истеричные нотки, а в тексте – довольно энергичные словосочетания. Правители и журналисты заволновались. Это и понятно: я на их месте тоже искал бы причину такой перемены. Все сомнения развеяла сама Ахона.

– Спросите сами себя, какие задачи должна была разрешить ваша демократия, – сказала она, глядя на людей горящими нехорошим огнём глазами. – Она должна была дать вам мир, достаток, знания и свободу. Имеете ли вы это сегодня? Я уверена, что не имеете. Потому что так называемая демократия – это прикрытая красивыми словами власть шайки жуликов! Они способны заботиться только о себе, а о вас вспоминают только в дни выборов!.. Потому я, Арес Ахона Кир, объявляю всем людям, что с этого момента планета Земля включается в состав империи Шанту… Отныне эта планета – МОЯ!

– Принцесса, вы хорошо себя чувствуете? – без видимого волнения спросил президент России. Я заметил, как он подал сигнал своей охране.

Вместо ответа Ахона выкинула одну из своих невинных шуточек – метнула длинную гранёную иглу, спрятанную в рукаве. Президент оказался ловок: игла воткнулась в вовремя подставленную папку с бумагами. В этот момент в небе появились наши боевые катера. Среди журналистов немедленно началась паника. Пожилого генерального секретаря ООН окружили охранники и быстро повели в здание. Охрана российского президента открыла по нам огонь, но наши одежды – ха-ха! – пулей не пробьёшь. Ахона захохотала, как сумасшедшая (а впрочем, почему "как"?) и атаковала уже врукопашную. Троих охранников она убила сразу. Президент неожиданно взял её на приём, но сестричка не зря славилась как лучший боец Шанатры. Ей удалось освободиться из захвата и сбить противника с ног. Правитель России вскочил, по пути прихватив оружие одного из убитых охранников, и начал стрелять. Две пули в Ахону, две в меня. Я отлетел на несколько шагов назад, опрокинув кого-то из своих телохранителей и разбив сканер на голове. Ахоне досталось не так крепко, и она могла бы продолжить эту опасную игру, если бы с ближайшего катера не выстрелил тонкий, бледный в солнечном свете луч. Этот луч упёрся в грудь президента и буквально перерезал его пополам – ни дать, ни взять, сцена из какой-то земной фантастический книги, не помню точно, какой.

– Земля – моя! – отчётливо повторила Ахона, поправляя растрепавшиеся волосы, и засмеялась, глядя на журналистов, пытавшихся вырваться отсюда. А потом пронзительно закричала. – Убить! Убить! Всех убить!

Моя охрана взялась за это с огромной охотой, и через короткое время нас окружали только трупы. Ахона хохотала до тех пор, пока её не разобрала икота. Я слышал, люди считают такие симптомы верными признаками умственного расстройства. Бедная наша империя, если сестричка когда-нибудь усядется на трон…

– Успокойся, – я с силой похлопал её по спине.

– Всё закончилось благополучно, братец, – Ахона улыбнулась мне, но лучше бы она этого не делала: её улыбка получилась слишком похожей на предсмертную гримасу.

– Закончилось? Ха! – я оскалился. – Не обольщайся на этот счёт, сестричка. ВСЁ ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ!

– Если продолжение будет таким же, как начало…

– И на это тоже можешь не рассчитывать. Люди не любят своих правителей, но они никогда не простят нам их убийства! А потому – давай подумаем, где и как нам расположиться, чтобы риск был минимален.

– Они не посмеют!..

– Ещё как посмеют. Алекс первый примчится – выпускать тебе кишки. И другие тоже не лучше.

– Ты обещал мне жизнь твоего ненаглядного инспектора, братец.

– Делай с ним, что хочешь …если поймаешь, – вторую часть фразы я произнёс шёпотом и в сторону.

Из севшего катера выпрыгнул довольный Агелар, и Ахона немедленно послала его за Алексом. Я благоразумно не стал говорить о том, что знаю. Пусть сестра сама почувствует, что такое борьба с равным противником.

Я не очень сильно удивился, когда через несколько минут увидел всю эту кровавую сцену по видеосети: камеры убитых журналистов передавали в прямой эфир. Всё до сих пор было безупречно, если не считать синяков, полученных от ударов пуль. Молодец, этот покойный президент, не растерялся. А старикашку ооновца мы из Москвы не выпустим, пусть не надеется. Наши катера сейчас громят аэропорты, сбивают гражданские самолёты, уничтожают энергостанции, в том числе и атомные. Чем больше прольётся крови в самом начале, тем меньше будет сопротивление. Проверено тысячелетним опытом моих предков, покоривших многие расы. Но всё же у меня внутри сидело и грызло странное, нехорошее предчувствие. Люди похожи на нас. А как поступил бы я, если бы мою родину попытались захватить какие-то там пришельцы? Совершенно верно, сражался бы с ними. А это означает, что мы влезли в такое болото, из которого может и выползем, но раны зализывать будем очень долго.

Мы вернулись в свою резиденцию, из которой Агелар уже выставил всех людей. На улицах слышались крики, стрельба: наш десант решил поразвлекаться и напоролся на воинов городского гарнизона. Над нами пролетел боевой вертолёт, метко обстрелявший наши катера, но его быстро сбили, и он, дымя двигателями, свалился на крышу какого-то дома. Один катер тоже задымил и упал неподалёку от обидчика. Два взрыва слились в один. Сестра покривилась и отошла от окна. Потери среди шанту её не радовали. Она была недовольна тем, что мои слова начали так быстро сбываться.

Через половину земного часа вернулся Агелар, тащивший за шиворот раба. Я не сразу узнал того самого серого ублюдка, которого подарил Алексу при первой встрече. А когда узнал, всё понял и сдержанно улыбнулся.

– Высокородная принцесса-наследница, – Агелар поклонился Ахоне. – Того человека нигде нет. У него дома мы нашли только раба.

– Давай сюда хоть раба, – пробурчала сестра.

Агелар швырнул серого урода ей под ноги.

– Где твой господин? – она кончиком туфли брезгливо ткнула его в подбородок. – Говори, если хочешь жить, раб.

– Я… я не… – тихо пискнул урод.

– Не слышу, – Ахона повысила тон.

– Я не раб, – серый вдруг взглянул ей прямо в глаза, что категорически запрещалось законом, и ответил неожиданно твёрдо и дерзко. Я даже вздрогнул.

– Что? – сестричка аж задохнулась от возмущения и так поддала раба ногой, что тот пролетел через всю комнату и осел в углу бесформенной кучкой.