Александр Суворов. Первая шпага империи - Арсений Александрович Замостьянов

С 1776-го, с Крыма, он служил под командованием непобедимого полководца. Он отличился при штурме Праги, за Польскую кампанию получил золотое оружие. Рослый, неустрашимый, закалённый в боях, Харламов лишь после Нови получил генеральское звание. На таких стариках и держалась русская слава XVIII века.

Славную победу следовало развить решительными действиями, что и подтверждала диспозиция Суворова на 5 августа. Преследовать противника, планомерно наступая на Генуэзскую Ривьеру! Однако этот план Суворова сорвали австрийцы, не подготовившие вьючный обоз и запасы продовольствия для наступления. Вскоре император Франц и вовсе отменит суворовский план наступления на Генуэзскую Ривьеру. Великую победу при Нови союзники не сумели использовать с наибольшим эффектом – так, как планировал Суворов.

А ведь именно после Нови Европа затрепетала, чувствуя руку непобедимого полководца. Взятие Парижа войсками Суворова воспринималось как вполне вероятная перспектива. Во Франции подняли головы роялисты. Парижане держали пари: сколько дней понадобится Суворову, чтобы взять Париж. Британцы, следуя примеру своего короля, провозглашали тосты за Суворова на каждом застолье. Русский фельдмаршал мог одним броском своей вышколенной армии уничтожить самую громкую карьеру в истории – карьеру Наполеона Бонапарта!

Адда, Треббия, Нови – «славные сёстры», три победы в трёх подряд генеральных сражениях. Таким успехом не мог похвастаться никто из противников французских революционных армий. Даже в 1814 году, когда войска союзников теснили Наполеона во Франции, этот рекорд Суворова никто не побил.

9 августа неаполитанские войска вместе с 500 русскими вошли в Рим. Это был русский десант из эскадры адмирала Ушакова, из отряда контр-адмирала Пустошкина, которым командовали полковник Скипор и лейтенант Балабин. Боевой путь русской эскадры у берегов Италии подходил к концу.

На самом взлёте своей европейской славы Суворов окончательно испортил отношения с Веной. Осторожная, недальновидная и, как писал Суворов, «корыстолюбивая» стратегия Тугута была несовместима со смелыми планами контрреволюционной войны, которые Суворов лелеял уже почти десятилетие. Полководец ждал поддержки из Петербурга, прибегая в письмах то к прямым жалобам, то к сложным аллегориям. 5 августа из Нови Суворов писал Фёдору Ростопчину:

«Ещё новую победу Всевышний нам даровал. Новокомандующий генерал Жуберт, желая выиграть доверенность войск своих, выступил 4-го числа августа из гор с армиею свыше 30 000, оставя Гави в спине. Соединенная армия его атаковала и по кровопролитному бою одержала победу. Все мне не мило. Присылаемые ежеминутно из Гофкригсрата повеления ослабевают мое здоровье, и я здесь не могу продолжать службу».

Король Сардинский Карл Эммануил прислал генералиссимусу цепь военного ордена Святых Маврикия и Лазаря, несколько орденов на шею и в петлицу. Даже камердинер князя Суворова Прошка получил золотую медаль с изображением короля для ношения на зелёной ленте на шее. Король присвоил русскому фельдмаршалу звания великого маршала пьемонтских войск и гранда королевства с потомственным титулом принца и кузена короля…

Рескрипт Павла после новийской победы отличался особой задушевностью:

«Князь Александр Васильевич! Вчерашний день я получил из Вены… известие о знаменитой победе вашей над упокоенным вами генералом Жубертом. Рад весьма, а тем более что убитых немного и что вы здоровы. Не знаю, что приятнее? Вам ли побеждать или мне награждать за победы? Но мы оба исполняем должное: я как государь, а вы как первый полководец в Европе. Отличие, сделанное вам его величеством королем Сардинским, я от всего сердца позволяю вам принять. Чрез сие вы и мне войдете в родство, быв единожды приняты в одну царскую фамилию, потому что владетельные особы между собою все почитаются роднею».

Суворов пожинал плоды побед. Разговаривая с английским представителем лордом Бентинком, Суворов то и дело поправлял якобы спустившиеся чулки. Таким образом он не без издёвки намекал, что неплохо бы наградить русского союзника орденом Подвязки.

Однако коалиция трещала по швам. У Суворова в одном из писем прорвалось по отношению к союзникам: «Смерть и презрение цесарцам». 27 августа Суворов завершил Итальянский поход. Он сдал командование армией Меласу, в последнем обращении к австрийским частям поблагодарил их – своих боевых товарищей – за «доверенность и любовь, воинов победоносных, соделавших и меня победителем». Уже никто не вспоминал, что ещё полгода назад именно австрийцы требовали русского императора предоставить им Суворова для командования союзной армией!

Альпийский поход

С чего начинается альпийский переход Суворова? Каждый школьник, неравнодушный к военной истории, ответит без запинки: с Итальянского похода, с побед над французскими армиями, над лучшими революционными генералами в трёх генеральных сражениях подряд – при Адде, Треббии и Нови. В том походе Суворову было уже под 70 – возраст по тем временам сверхстариковский. Но он совершил то, что не сумеет повторить никто на протяжении всех Наполеоновских войн, – наголову разбил противника в трёх битвах кряду. Ни Бонапарту, ни Кутузову подобное не удавалось.

К концу лета 1799 года Суворов с огромным гаком перевыполнил задачу, которую ставило перед ним австрийское военное командование – Гофкригсрат. В трёх генеральных сражениях подряд – при Адде, Треббии и Нови – старый русский фельдмаршал наголову разбил французские армии генералов Моро, Макдональда и Жубера. Кроме того, он заставил капитулировать все стратегически важные крепости, за которые французы отчаянно сражались, занял Милан и Турин… Ярких успехов достиг и русско-турецкий флот адмирала Фёдора Ушакова. Ему удалось освободить от французов Ионические острова. Русские моряки промаршировали по улицам Рима. Революционная Франция потеряла власть над Италией.

Отвыкшие от поражений французы оказались в отчаянном положении.

Ещё при Екатерине, вскоре после Французской революции, Суворов планировал вмешаться в ход галльской истории, видел в мятежной Франции угрозу не только для сопредельных стран, но и для России.

А уж после побед над Моро Суворов считал поход на Париж тактической необходимостью. Он готовился к нему, чтобы свергнуть революционное правительство – Директорию – и при поддержке французских монархистов восстановить на троне Бурбонов. Французские повесы уже держали пари: через сколько недель Суворов займёт Париж и кого из революционеров на каком суку повесит? Они демонизировали русского полководца, который за всё время пребывания в Италии никого не отправил на плаху, предпочитая отпускать пленных генералов под честное слово, – не поднимать оружия против русских и против монархов. В те недели особенно ярко проявилось двуличие наших союзников. С одной стороны, лондонцы бодро пили за здоровье Суворова, с другой – хохотали над карикатурами на русского «людоеда», пожирателя французов. С одной стороны, восхищались подвигами русской армии, развеявшей миф о непобедимости генерала Моро, с другой – думали о том, как бы укротить русского солдата, вернуть его «в стойло», в пределы России.

Итак, Суворов освободил от французов Италию и готовился к рывку на Париж. Но победное лето завершилось, а пассивные боевые действия союзников продолжались в Швейцарии и на берегу Рейна.

Союзники пытались действовать против Франции широко – от