Испытание Уинтер - Эйми Картер

Шарлотта помотала головой.

– Это я попросила тебя помочь, – прошептала она. – Я же знала, что будет опасно, но всё равно затащила тебя в этот кошмар. Если бы не я, ты бы остался в Нью-Йорке, и… Прости меня, Саймон… Если бы я знала…

Во рту пересохло, и он тяжело сглотнул.

– Я не рассказывал тебе про дядю?

Шарлотта нахмурилась.

– Ты про Малкольма? Мы с ним знакомы.

– Нет, не про Малкольма… Про дядю Дэррила. Он вырастил меня. – Саймон смотрел вниз, на Элоизу, скользя пальцем по тёмной полоске, тянущейся от носа до основания хвоста. – Он умер полтора года назад. Не помню, говорил я или нет, но… Уинтер винила в его смерти себя.

– Да? – опасливо спросила Шарлотта. – Почему?

– Длинная история, – ответил Саймон. – Когда мы только познакомились, она мне соврала. Утаила кое-что важное. И дядя… если бы она сказала правду, ему бы не пришлось идти за мной. Не пришлось бы меня спасать.

– Ох. – Шарлотта ненадолго смолкла. – Но вы всё равно подружились.

– Мы и тогда дружили, – пожал плечами Саймон. – Она не знала, что так выйдет, и не желала моему дяде смерти. Она думала, что врёт мне ради всеобщего блага.

– Но я тебе не врала, – едва слышно сказала Шарлотта.

– Да. Ты попросила помочь с поисками похищенной сестры, потому что больше её судьба никого не волновала, – сказал Саймон. – И я согласился… Ну, во многом из-за Нолана, – признал он. – Но я бы всё равно тебе помог. Ты не виновата, что Нолана похитили. Ты ни в чём не виновата. Уинтер не убивала дядю Дэррила. Его убил Орион. А Вадим и Верховный Совет убили Лео.

Он впервые произнёс это вслух – признал, что дедушка умер. Как дядя Дэррил, как Феликс, как все, кто погиб из-за Саймона. От боли, пронзившей грудь, на мгновение стало трудно дышать.

Но мгновение прошло; глубоко вздохнув, Саймон поднял взгляд на Шарлотту. Она смотрела на него так, будто не понимала, что он говорит – или просто не верила.

– Всё равно прости, – наконец прошептала она. – Надо было… – Она замолчала, и Саймон покачал головой.

– У тебя не было выбора. Ты не могла бросить Эмилию.

– Но вдруг я могла что-то сделать? – несчастно возразила она. – Не знаю… Но не надо было втягивать ещё и тебя.

Саймон снова пожал плечами; Элоиза в его ладони зевнула.

– Подозреваю, я бы всё равно не остался в стороне, – сказал он. – Вадим и без тебя похитил бы моего брата. Зато благодаря тебе я смог его отыскать. Если бы не ты, мы бы до сих пор его не нашли, и он бы умер.

Зато умер дедушка. Менять его жизнь на жизнь брата было так обидно и так нечестно, но Саймон знал, что Лео бы не раздумывал ни секунды. Мысль об этом не принесла утешения, но благодаря ей смерть дедушки казалась неминуемой. Неизбежной. И всё равно Саймон винил в ней себя.

– Он был хорошим человеком, – произнесла Шарлотта спустя целую вечность. – Вы с ним похожи. Одинаково добрые и отзывчивые.

Саймон попытался улыбнуться, но получилось едва заметно и слабо.

– Мы были знакомы всего полтора года, – сказал он. В глазах встали слёзы, и он вытер их тыльной стороной свободной ладони, чтобы не потревожить Элоизу. – До этого я даже не знал, что у меня есть дедушка, да и остальная семья. Ну, кроме дяди Дэррила и мамы. А теперь… я никогда его не забуду.

Шарлотта потянулась к нему, и он взял её за руку.

– Ты рад, что познакомился с ним? – тихо спросила она, и Саймон кивнул, на мгновение растеряв все слова.

– Да, – наконец задушенно выдавил он. – Очень.

Шарлотта так и осталась сидеть рядом. Саймон молчал, а она вспоминала всё, что ей так нравилось в Лео. Как он подпевал трескучему радио, пока вёз их по пыльным дорогам где-то в глубинке. Как спокойно и добродушно соглашался на любые безумные планы, даже когда они могли обернуться катастрофой. Как он во всём доверял Саймону – а тот теперь даже не знал, заслуживал ли такого доверия.

Джем с Арианой ещё не вернулись, а Наследники уже начали стягиваться к центру пещеры. Их окружили соплеменники – расстроенные, потерянные и злые. Голос Йары эхом отдавался от сводов пещеры, и Шарлотта устало привалилась к стене рядом с Саймоном, из последних сил переводя её речь.

– Они обсуждают отсутствие припасов, – шепнула она, но нахмурилась, когда вперёд вышел пожилой человек и резко что-то сказал. – Но племя винит во всём Наследников. Он говорит, что, даже если они найдут воду, она может быть отравлена, и… – Она подождала, пока он закончит. – Наследники боятся здесь умереть.

Саймон понимал их страх – если Джем не найдёт ни выход, ни воду, долго они здесь не продержатся, и Наследникам придётся вступить в бой с хищниками, захватившими деревню. Ведь как бы они ни любили животных родного леса, они не могли обречь на смерть всё своё племя.

Саймон не знал, что именно отвечала Йара мужчине и тем, кто присоединился к нему, но, видимо, она тоже всё понимала. Её голос звучал поразительно ровно, но тревога во взгляде и напряжение в плечах проявлялись всё ярче и ярче. У Шарлотты начал заплетаться язык; какое-то время она ещё что-то переводила, но вскоре уронила голову Саймону на плечо и задремала. Он не стал будить ни её, ни Элоизу, которая свернулась калачиком в её волосах, и продолжил следить за нарастающим спором между Наследниками с их семьями и остальным племенем.

Йара стойко выдерживала все уколы и обвинения, но в какой-то момент не выдержала даже она. Растеряв всякое спокойствие, она развернулась и просто ушла, ничего не сказав, под переросшую в крики ругань.

Когда она приблизилась к Саймону, в её глазах блестели злые слёзы.

– Что нам делать? – спросила она. – Они хотят вернуться в деревню – говорят, что животным нужны только мы, а они… они лучше попробуют с ними договориться, чем умрут тут все вместе с нами.

– Вадим ими воспользуется, – тихо сказал Саймон, стараясь не разбудить Шарлотту. – Сделает из них приманку, а потом убьёт.

– Знаю, – прошептала она. – Скорее всего, они тоже это понимают. Но всё равно хотят уйти.

Саймон внимательно поглядел на неё.

– Ты же знаешь, что я скажу, – заключил он. – Просто не хочешь сама это предлагать.

Йара обернулась через плечо на Наследников, наблюдающих за ними.

– Я не могу, – призналась она. – Они окончательно во мне разочаруются.

Вздохнув, Саймон осторожно уложил Шарлотту на прохладный пол пещеры, оставив в качестве подушки свою толстовку. Шарлотта что-то неразборчиво пробормотала, но подтянула колени