Дневник кота с лимонадным именем (Сборник) - Андрей Белянин

Мысль отталкивала меня. Наверняка потому, что это напоминало мне о рабстве, о котором я читала в электронных учебниках по истории Земли… и наверняка потому, что боялась допустить к себе что-то, так похожее на человека. Если бы это была просто машина, я не колебалась бы: моё любопытство уже было довольно сильным благодаря бесконечной рекламе в газетах и на телевидении. Но машины так похожи на людей! Я вполне осознала это, когда Джейсон пришёл ко мне домой. Было что-то в прекрасной гладкости его кожи, что-то нечеловеческое, что меня тревожило. Однако он был спокойным и учтивым, таким, каким каждому роботу приходилось быть. Я знала, что он не мог меня ранить, но всё-таки что-то меня угнетало. Я пыталась себе внушить, что он просто машина. Бесшумный и гибкий, он был человеком из плоти и крови; я поняла, что воспринимаю его таким образом, когда поймала себя на мысли, что стараюсь не перегружать его работой и задаю ему нормальные человеческие вопросы. Какие? Я спрашивала о мелочах: как он себя чувствует, устал ли он, нравится ли ему мой дом. Знаю, что звучит глупо, но я просто не могла заставить себя воспринимать его как мебель — так мои подруги относились к своим механическим слугам.

Постепенно он превратился в друга. Когда в первый раз изменились мои чувства? Не знаю. Произошло ли это в тот же момент, когда я порезалась и он схватил мою руку, смотря на неё с выражением, я могу поклясться, сочувствия? Или когда я пожаловалась, что устала, и он на руках отнёс меня в уже приготовленную роскошную тёплую ванну? Когда утром он раздвигал занавески, чтобы позволить осеннему солнцу прикоснуться ко всем уголкам, а мой любимый завтрак ожидал меня в кровати?

Как могла бы я описать всё это? Мне надо говорить годами… Прошли месяцы. Появилась разница. Вначале она не была слишком заметна, но потом эта моя часть, такая бесстрастная, как будто изваянная из гладкого камня, начала её замечать. Мужчины в моей жизни. Их жесты. Отсутствие любви, сочувствия. Всегда спешащие, незамечающие, равнодушные. Настаивающие, чтобы я выслушивала их проблемы. Любовники, удовлетворяющие меня, но в первую очередь удовлетворяющие своё эго. Не допускающие, чтобы я встала с кровати без оргазма, лишь потому, что образ хорошего любовника требовал от дамы остаться довольной.

Я начала делиться, а Джейсон слушал меня, и это было началом. Постепенно я осознала, что спешу вернуться домой, только чтобы увидеть его, сидящего в кресле в гостиной, углублённого в свою книгу. Что я могла сделать для него? Ощущал ли он мир таким образом, каким ощущала его я? Я начала носить ему книги — единственное, что имело смысл для него. Часами я обходила книжные магазины. Сначала покупала ему техническую и историческую литературу, но потом, пристыженная сама собой, начала дарить ему книги по психологии. Он читал с удовольствием. Скоро вся квартира наполнилась книгами. И в один день… три или четыре месяца назад, я оставила на столике в гостиной книгу о сексе. Не знаю, на что я надеялась, но у меня не хватило мужества отдать её ему в руки. Я обманывала себя, что делаю это из чистого любопытства. Как психологический эксперимент. Но книга была потрясающе подробной, полной цветных иллюстраций. Как я и предполагала, Джейсон задал мне некоторые вопросы. Был замечательный вечер. Ясно помню каждую деталь. Бледный свет бра, тихую музыку — Ингви Иохан Малмстейн и Чешский филармонический оркестр, очень старая, но волшебная музыка, со вкусом чего-то неиспытанного. Она вплеталась в меня, ползла по моим венам. Овладевшие мною чувства были одновременно так жестоки и так прекрасны, что мне показалось, что закричу. Свет танцевал в моём бокале, и в этот момент я увидела его, приближающегося ко мне. Испугалась. Подумала, что он прикоснётся ко мне, но он оставался неподвижным. Смотрел на меня. «Даяна, вам хорошо?» — и протянул руку к моему лицу…

Я закричала. Бокал разбился об пол, и вино разлетелось брызгами по кафелю, как кровь. В то мгновение я в самом деле поверила, что это кровь! Закричала, а потом заплакала. Плакала долго, так стыдилась себя! Когда наконец я подняла голову, Джейсон смотрел на меня, а его лицо — и это было самое замечательное — выражало сочувствие. Я поднялась и обняла его. Это тело было неподатливым, но прикосновение к его коже было совсем человеческим.

Вижу ваши лица и знаю, что вы думаете. Что я была испуганной и поэтому плакала. О нет, поверьте мне. Был страх, но он ослабел. Я заплакала потому, что знала, что сделаю.

«Джейсон, — сказала я, — не смотри так на меня. Не могу это выносить, понимаешь?»

«Я ранил вас? Простите…»

«Нет-нет, но перестань! О, как я хочу, чтобы ты перестал быть таким невыносимо заботливым и красивым! Если бы ты только мог… о, если бы ты мог…»

«Что?» — мягко спросил он.

«Быть меньше человеком!»

Я застонала и дёрнула его к себе. Он не сопротивлялся.

«Джейсон, я… Это странно, не знаю… Наверное, я сумашедшая, но как, ради бога, мне бороться с этим?»

Тогда он сделал что-то странное. Поднял руки, будто колебался, как поступить, и потом соединил их за моей спиной. Пытался обнять меня совсем по-человечески! Так, как наверняка видел в фильмах, которые смотрел ночью. Я снова заплакала. Потом всё теряется… Помню отдельные моменты… Его пальцы, проникающие в моё тело, — я показала ему, как это делать. Его язык, совсем как человеческий, но нечеловеческий на вкус. Последующее удовольствие…

Да, конечно, я заслуживаю, чтобы вы смотрели так на меня. Наверное, останусь в истории робототехники как первая женщина, обольстившая робота. Вы об этом даже не узнали бы, дураки! Что вы вообще понимаете? Вижу это, это написано на ваших лицах — для вас я просто интересный экземпляр для наблюдений, но запомните, что вам скажу: пока мир такой, какой он есть, никто из вас не сможет уходить из дома спокойно, оставляя свою одинокую супругу в компании тех, чья единственная цель служить, чтобы сделать вас счастливыми!

Но вас не это интересует, не так ли? Смутились… Чувствую это. Пытаетесь выглядеть холодно, но уже спрашиваете себя: теперь?., когда?., а если уже?..

Скажу вам то, что вас пугает. Да, Джейсон оказался вполне способным на секс. Может быть, мне надо благодарить компанию-производителя, какая только ирония! В этом католическом мире они постарались сделать его как настоящего человека, ни одной детали не забыли! А роботы учатся… Мне всё равно, что скажете, извращена ли я или нет. Когда-нибудь будет понято и это — секс можно найти везде, но только он недостаточен. Всё просто, не так ли?

И мы делали бы это всегда, потому что роботы не изнашиваются, в отличие от людей. Я постарела бы, но Джейсон не заметил бы этого, потому что его единственная миссия — делать меня счастливой. Был ли он сам счастлив? Мне хочется в это верить, потому что иногда я ощущала что-то еле заметное, какое-то трепетание глубоко в его схемах, это невозможно объяснить, но всё-таки можно было почувствовать.