Раскаленная стужа - Дениз Домнинг

– Не нужно мне читать нотаций о том, что я должен делать, – недовольно произнес лорд. – Я правлю здесь уже давно и успел за это время научиться некоторым вещам.

Ровена вздрогнула, неприятно удивленная его резким тоном.

– Я не имела в виду ничего такого. Я только хотела… – Ровена запнулась. Она хотела напомнить мужу о том, чтобы он представил ее во время трапезы. Таким образом будет официально подтвержден ее статус хозяйки Грэстана. Но если Рэннольф просто забудет это сделать, то это можно простить. Другое дело, если он сейчас ей откажет. Лучше подождать и посмотреть, что будет дальше.

– Не сердитесь на меня, мой господин. Если вы не возражаете, то я увижу вас за столом.

Он утвердительно кивнул, и Ровена поспешно вышла из комнаты.

Убедившись, что повар в точности выполнил все ее распоряжения, Ровена вернулась в свои комнаты и надела темно-зеленый балахон. Он был достаточно прост и скромен, но тем не менее выполнен из венецианской парчи, что являлось значительным шагом вперед по сравнению с повседневным платьем, и вполне подходил для семейного торжества. Добавив к своему наряду тонкую накидку и гранатовое ожерелье (по настоянию Ильзы), Ровена решила, что готова появиться за столом.

Войдя в зал, она обвела все критическим взглядом. Залитая ярким светом комната выглядела достаточно празднично. Свежевыкрашенные стены блестели и казались еще белоснежнее на фоне ярких цветов драпировки и стропил. Многочисленные столы, покрытые беглыми скатертями, были украшены гирляндами, сплетенными из цветов и ивовых прутьев. На каждом шагу ее ноздри приятно щекотал сладковатый аромат трав. С гордостью она прошла к высокому столу, за которым восседал ее муж с сэром Гилльямом по левую руку.

Молодой рыцарь, судя по всему, успешно преодолел свою депрессию и теперь приветствовал Ровену, держа в вытянутой руке чашу с вином.

– Сестра! – воскликнул он, поддевая ножом копченого угря и приподнимая его, чтобы всем было видно. – Вы не забыли! Благодарю вас, моя дорогая, обожаемая госпожа!

Однако не покидавшая его лицо идиотская ухмылка говорила скорее о том, что он все еще борется с собой, пытаясь скрыть свою неловкость.

Когда Ровена проходила мимо него, юный рыцарь потянулся и попытался схватить ее за руку, но она, смеясь, увернулась.

– Не ведите себя глупо, – мягко сказала ему Ровена, желая, чтобы Гилльям успокоился. Она заняла свое место справа от мужа и, наклонившись вперед, продолжила разговор с Гилльямом:

– Вы не дали мне забыть. Целыми неделями вы только и твердили о том, как любите копченых угрей.

– Как тебе повезло, брат, что у тебя такая хорошая, заботливая жена.

Рэннольф только бросил на него короткий взгляд, но промолчал. Пир начался.

Им подали оленину, вымоченную в вине, и барашка в пряном соусе. Сезон фруктов еще не наступил, но весенние ранние овощи были представлены в изобилии – как в супе, так и в тушеном виде. Каждый раз, когда новое блюдо давали пробовать Рэннольфу, Ровена исподтишка наблюдала за мужем, ожидая его реакции. Однако лицо лорда оставалось непроницаемым, а к жене он обращался только для того, чтобы предложить что-нибудь из еды – вежливо, но отчужденно.

Уже наступил вечер, когда повар внес скульптурную композицию из сахара, сигнализирующую об окончании трапезы. Он медленно обнес кушанье вокруг комнаты, чтобы все могли хорошенько его рассмотреть. Это был Грэстан в миниатюре, изображенный во всем своем блеске: от подкрашенной зеленью глазури в качестве травы, до высоких белоснежных стен. Затем вперед выступил новый виночерпий, который после смерти Хьюго стал старшим по рангу среди слуг. От всех обитателей замка он снова поздравил их господина с возвращением домой.

Рэннольф встал и в своей ответной речи не забыл упомянуть никого при выражении благодарности за усилия в преобразовании замка. Муж упомянул всех, кроме Ровены. Ни разу не произнес он имя хозяйки, как будто ее просто не существовало.

По окончании трапезы началась развлекательная программа. Проходил час за часом, а Ровена ничего не слышала и не видела вокруг – так сильно она была подавлена. Хорошо еще, если он просто забыл. Подумать только, муж совсем ни во что ее не ставит.

– Моя госпожа?

Она оторвалась от своих горьких мыслей. Музыканты устроили небольшую передышку. Может быть, он и сделает это сейчас?

– Я плохо спал прошлой ночью и смертельно устал. Я собираюсь уйти и хочу, чтобы вы меня сопровождали.

Жестокое разочарование тисками сжало ей сердце, но Ровена, всячески сдерживая себя, лишь кивнула в знак согласия. Он встал из-за стола и подал ей руку. Когда женщина положила свою ладонь поверх его руки, то почувствовала, как длинные изящные пальцы мужа сомкнулись на ее руке, и невольно вздрогнула в ответ на это прикосновение. Ровена подняла на него глаза. Рэннольф, улыбнувшись, внимательно посмотрел на жену. Сердце гулко и часто стучало у нее в груди.

– Приятного всем вечера! – милорд попрощался со всеми, уводя ее из зала. Она не сопротивлялась. – Благодарю вас за теплую встречу и желаю хорошо провести время.

Супруги поднялись по лестнице и заперлись в спальне. После шумной залы тишина комнаты была оглушающей. Когда они остались вдвоем, Ровена почувствовала себя еще хуже. Ее чувства были притуплены, и поэтому она никак не отреагировала, когда муж привлек ее к себе и поцеловал. Но стоило ему ее отпустить, как Ровена почувствовала, что ей очень не хватает его объятий.

– Так, значит, вот как обстоят дела? – Серые глаза Рэннольфа были холодны, как лед. – Неужели вы так наивны, что считаете, будто одна ночь может меня обмануть?

Ровена отвернулась, смущенная как одолевавшими ее противоречивыми чувствами к нему, так и его словами. Она нервно поправила пояс на платье, и резкий звон висящей на нем связки ключей вернул женщину в чувство. Она ведь собиралась сделать так, чтобы Грэстан принадлежал ей. Вряд ли она этого добьется, если будет отталкивать мужа.

– Снимите с себя эти чертовы ключи, – сказал раздраженно Рэннольф. – И прикажите слуге, чтобы принесли вина.

Он уселся в кресло и уставился на пляшущее пламя очага.

Ровена сделала все так, как велел муж, мысленно ругая себя за дурацкое поведение. Когда принесли вино, женщина уже переоделась в халат. Она налила вино в чашу и подошла сзади к его креслу.

– Мой господин?

Рэннольф, не оборачиваясь, взял протянутую ему чашу.

Было что-то волнующее в том, что она стояла так близко к нему, а муж ее при этом не видел. Темное золото камзола туго обтягивало его спину. Ровена опустила руки на его плечи, которые еле заметно вздрогнули. Она чувствовала, как напряжены под одеждой его мышцы.