Таверна 'Зелёная фея' (СИ) - Мария Доброхотова

ребра. Стражник поднялся, потопал ногой. Повернулся к казармам, потом снова к застрявшему в заборе незнакомцу.

— Правда знает что ль? — спросил он наконец.

— А как бы я тут оказался? — прокряхтел Робб.

Стражник ещё помолчал, потом вздохнул и, присев, нашарил что-то в заборе. Один прут отошёл в сторону, и сразу стало легче дышать. Стражник протянул Роббу руку и помог выбраться. Тот поднялся на ноги и огляделся. Длинные здания из серого камня впереди, скорее всего, были казармами, с одного торца к ним прилепилась небольшая конюшня. За ними тянулись сады, а над деревьями взмывали две башни поместья. Робб вцепился в них взглядом, рассчитывая, как подобраться туда незаметно.

— И чего, говорит, барончик все знает?

Незнакомый голос вывел Робба из задумчивости. Оказалось, что пока он задумчиво вглядывался вдаль, к стражнику присоединились ещё двое, и все теперь смотрели на него с выражением недоверия и скептицизма на лицах.

— А чего он весь в траве? — спросил один из стражников, высокий, с лошадиным лицом.

Робб осмотрел себя. Рубаха на боках подрана, на животе зелёные полосы от травы, колени все промокли от травяного сока. Наверняка ещё на лице следы. Он бы тоже не доверял такому оборванцу, а лучше сразу прогнал его пинками.

— Так я его под оградой нашёл. Ты правда от барона что ль?

Робб постарался взять себя в руки и смотреть прямо и уверенно, насколько это было возможно с его внешним вдом.

— Правда что ль, — мрачно ответил он. — Прознал, что у вас девки бывают, нанял меня, чтобы я проверил, как к вам они попадают. Кто ж знал, что у вас лаз предназначен для тощих.

— А не врешь ли ты что ль? — прищурился стражник.

— Подумай головой своей тупой. Откуда мне знать про лаз? Вы всем треплетесь о нём что ли?

Стражники обменялись встревоженными и одновременно понимающими взглядами. Если они вдруг решать сдать Робба Лоссе, ему несдобровать, но он всей душой полагался на людскую безответственность и страх наказания.

— Если он расскажет барончику, он нас сразу уволит, — заволновался один стражник.

— Высечет, а потом уволит, — вздохнул тот, что с лошадиным лицом.

— И из гильдии нас выкинут, — согласился третий.

Робб внутри ликовал, но старательно хмурил брови.

— Мужики, я вас понимаю, — сказал он, снижая голос до заговорческого шепота. — Скука страшная, место отдаленное, нарушителей мало. Кто к этому больному полезет вообще? Делать тут нечего. Я бы сам на вашем месте придумал что-нибудь эдакое. Но работа есть работа. Ежели обнаружу способ, каким вы к девкам сбегаете, Лосса обещал мне десять агортов выдать. Так что не обессудьте.

Стражники снова переглянулись. Один выразительно поднял брови, кивнул куда-то вбок. Робб опустил взгляд: у стражников на боку висели короткие мечи.

— Огромный, — мотнул головой “лошадиное лицо”.

— Слушай, мужик. Может, договоримся что ль? — предложил тот, кто первым нашёл Робба.

— Может, и договоримся.

— Мы дадим тебе… пятнадцать? — остальные кивнули. — Пятнадцать агортов, а ты будто ничего не видел.

Робб сжал зубы, чтобы не оскалиться. Сделал задумчивое лицо, пожевал губами, что-то прикидывая в уме.

— Вступать в противостояние с Лоссой… Себе дороже, мужики.

— Семнадцать! Больше у нас нет, жалованье еще не давали. Выручай, мужик, что ль!

Робб ещё помялся для приличия, а потом махнул рукой:

— Ладно, давайте! Только будьте уж впредь осторожнее, а то получат все: и вы, и я.

Таким образом, когда он легкой походкой двинулся сквозь парк к дому Лоссы, карман его испачканных штанов приятно оттягивал куль с монетами. Стражники крикнули вслед, мол, куда ты пошёл, но Робб только рукой им махнул: не волнуйтесь, знаю, что делаю. Он и правда знал, разбойник из банды Керна выдал ему подробные инструкции. подойти стоило с восточной стороны, стена там была практически глухая, а те окна, что вели сюда, находились во вспомогательных помещениях. Роббу пришлось длительное время блуждать по парку, боясь попасться на глаза и выискивая эту глухую стену. Наконец он подошел к поместью вплотную. Таких огромных и шикарных домов Роббу не приходилось видеть никогда, а он обворовал на своём веку достаточно людей. Стены были сложены из темного камня, кое-где тронутого мхом, арочные окна тянулись от пола до самого потолка, и их закрывали плотные портьеры. В столько позднее время они были задернуты, а в большинстве окон горел свет.

“Как же он отапливает комнаты с такими окнами? Сколько денег тратит на свечи? Больной богач”, — так думал Робб, пока искал, как ему подняться к третьему этажу. Да, по советам разбойника Роббу нужно было подняться по выступам на слепой стене до третьего этажа, там по карнизу перейти до четвертого от угла окна, найти способ пробраться внутрь и выкрасть шкатулку с голубями на крышке. Пара пустяков, подумал тогда Робб, а сейчас, стоя в прохладной вечерней темноте, ругал себя за беспечность. И как он полезет наверх, по скользким от зеленого налета камням, огромный и неповоротливый? Всё ради свободы — напомнил себе Робб, отыскивая первый выдающийся из кладки камень.

Это было самое непростое проникновение в жилище за все его жизнь. К тому моменту, как Робб добрался до второго этажа, его рубаха, и так пострадавшая от схватки с забором, была насквозь мокрой. По тёк по лбу, застилая и раздражая глаза, а пальцы болели от постоянного напряжения. Единственное неудачное движение, и он полетит спиной назад, вниз, на каменную отмостку, и наверняка переломает кости под своим весом. Робб старался не думать о такой перспективе. Две трети пути было уже пройдено, осталось немного. Поэтому он стиснул зубы, поднапрягся и оттолкнулся носком от камня. Пальцами он ухватился за выступ наверху, подтянулся и оттолкнулся второй ногой. И в этот момент сапог соскользнул, нога ухнула вниз, и Робб просел. Отчаянно схватился за камень, скребя по нему ногтями, и тихонько зарычал от боли: один ноготь обломился под самый корень. Сердце замерло, и в голове вспыхнула неожиданная мысль: “Это что, всё с начала начинать?” Пальцы сводило от напряжения, острая боль прострелила руку до самого локтя, но Робб удержался. Замер, прижавшись всем телом к стене, чувствуя, как рубаха пропитывается влагой, осевшей на старых камнях, а потом выдохнул, собрался и снова подтянулся наверх.

К тому моменту, как он достиг третьего этажа и по карнизу добрался до балкона, у Робба в арсенале закончились ругательства, которыми он мысленно поливал разбойника.

— Да пошёл он козе в трещину! — напоследок выдохнул он, перемахивая на крошечный балкончик. Сюда выходило два окна, четвертое, которое и нужно было Роббу, находилось на другом балконе. Ему