Елена Рерих. Путь к Посвящению - Наталья Ковалева

Часть вторая. Путь Озарения (Лондон – Нью-Йорк, 1919–1920)

Глава 9. Лондон. 1919–1920

Дом на Квинсгэттерас

В Лондоне Рерихи поселяются в доме № 25 на Квинсгэттерас (Gueens Gathe Terrace) в Кенингстоне – районе, расположенном рядом с Гайд-парком. В этом парке когда-то Елена Петровна Блаватская впервые встретила своего таинственного Учителя, Махатму М., на земном плане, как реального человека…

Позднее в одной из своих статей Н.К. Рерих вспоминал о лондонском периоде жизни: «Из Лондона пишут, что ходят посмотреть на дом Квинс Гэт Террас, 25.

Особенный дом. Много кто туда приходил. Рабиндранат Тагор приходил. Добрые были беседы. Приходили Чаттерджи, Калидас Наг… Приходили Харше, Гордон Боттомлей, Уэллс, Брэнгвин, Хагберг Райт, Дягилев, леди Дин Поль, хорошие сербы… многие были» [199] .

Жизнь Рерихов в Лондоне, как, впрочем, везде и всегда, была насыщена разнообразной деятельностью. Николай Константинович создавал декорации и эскизы костюмов для оперных спектаклей в Ковент-Гарден. В частности, он занимался художественным оформлением опер «Снегурочка», «Князь Игорь», «Сказка о царе Салтане», «Садко». Сыновья Рерихов, Юрий и Святослав, в Лондоне продолжили свое обучение.

Юрий, с гимназических лет интересующийся Востоком, решил связать свою жизнь с востоковедением и поступил на индо-иранское отделение Школы восточных языков при Лондонском университете, где начал изучать санскрит и иранский язык под руководством известного востоковеда Д. Росса. Он закончил два курса университета до отъезда семьи Рерихов из Англии в США.

Святослав обучался на подготовительном отделении Лондонского университета и помимо этого брал частные уроки, намереваясь поступать на архитектурное отделение Королевской Академии искусств. Помимо этого юноша еще самостоятельно занимался живописью и скульптурой, а также помогал Николаю Константиновичу в создании эскизов костюмов и декораций к оперным спектаклям. Елена Ивановна, как всегда, заботилась обо всей семье, помогала в работе мужу и, конечно, много читала.

Проходящие с неизменным успехом выставки и работа в театре вместе с Дягилевым сделали Рериха известным в Англии. Николай Константинович общался со многими выдающимися культурными деятелями Британии тех лет; среди его добрых знакомых были Герберт Уэллс, Джон Голсуорси и другие.

В 1920 году Рерихов посетил в их доме на Квинсгэттерас приехавший в Англию Рабиндранат Тагор. Встреча с ним произвела на всю семью Рерихов большое впечатление. «Мечталось увидеть Тагора, и вот поэт самолично в моей мастерской на Квинсгэттерас в Лондоне в 1920 году, – писал Рерих в одной из своих работ. – Тагор услышал о русских картинах и захотел встретиться. А в это самое время писалась индусская серия панно “Сны Востока”. Помню удивление поэта при виде такого совпадения. Помню, как прекрасно вошел он, и духовный облик его заставил затрепетать наши сердца» [200] .

Николай Константинович встречался с Тагором не однажды. Он рассказал индийскому поэту о своей мечте побывать в Индии. Тагор поддержал желание Николая Константиновича, пригласил его к себе в гости. Впоследствии в своих интервью американской прессе Тагор не раз восхищенно отзывался об искусстве Рериха. С 1921 года публикации о Рерихе стали появляться и в индийской печати – скорее всего, не без участия Тагора.

В 1919 году Николай Константинович познакомился со своим будущим секретарем, Владимиром Анатольевичем Шибаевым. Рерих встретился с ним в одном из издательств, куда обратился в поисках человека, владеющего машинописью. Шибаев оказался единомышленником Рерихов; он был членом Теософского общества, известным в кругах английских теософов. Благодаря ему Рерихи узнали немало нового о духовных Учителях Востока, которыми так интересовались, и о теософском движении.

О своем знакомстве с Рерихами В. Шибаев впоследствии писал в своих воспоминаниях: «Н.К. зашел в издательство на Флийт-стрит, где я работал тогда, спросить, не знают ли там кого-нибудь, кто мог бы срочно перепечатать на русской машинке его новую книгу “Цветы Мории”. Я был рад это сделать, познакомившись при этом с глубоко своеобразными идеями этих стихов. <…> Я сразу же был привлечен к Рериху как писателю-мыслителю. И потому, конечно, с величайшим удовольствием принял любезное приглашение посетить его выставку в Goupil Gallery в мае 1920 года. <…> Я сразу же был до такой степени пленен как искусством его красок, так и широтой и глубиной мысли, что решил всем сердцем посвятить себя его работе <…> За выставкой последовало приглашение побывать у Рерихов дома, и я познакомился с Еленой Ивановной и сыновьями Юрием и Святославом» [201] .

У В. Шибаева в Англии не было постоянной работы; его материальное положение, как он сам отмечал, было весьма затруднительным, и когда ему, по совету Учителей, была предложена работа в качестве секретаря Рериха, он с радостью принял это предложение.

Предначертанная встреча

Как уже говорилось, Рерихи жили в районе, находившемся в непосредственной близости от Гайд-парка. Когда муж работал, а сыновья были на занятиях, Елена Ивановна иногда выходила в парк прогуляться. Именно там, на аллее Гайд-парка, с ней произошел случай, запомнившийся ей на всю жизнь…

Как обычно, в тот день Елена Ивановна решила пройтись по парку. Прогуливаясь по одной из аллей, она обратила внимание на двух колоритных индийцев, одетых в белоснежную военную форму индийских офицеров, находившихся тогда на службе британского правительства. Они шли прямо навстречу ей среди толпы других гуляющих. Не обратить внимания на них было трудно: их лица были удивительно красивы, а рост – необычайно высоким; они буквально возвышались над всеми, кто оказался в толпе рядом с ними, будучи на целую голову выше самых рослых англичан. Помимо внешней красоты было что-то неординарное, царственное в их облике, что невольно заставило Елену Ивановну задержать свой взгляд на одном из них, самом высоком. Тот приветливо улыбался ей, а его спутник пристально смотрел на нее. Неожиданно большая толпа людей, среди которой шли индийцы, куда-то исчезла – люди непонятным образом мгновенно рассеялись по сторонам [202] .

Офицеры поравнялись с Еленой Ивановной – и по-прежнему смотрели прямо на нее. В тот момент это показалось ей странным и неуместным – светские приличия чопорной эпохи 19-го – начала 20-го столетий не позволяли мужчинам так пристально смотреть на незнакомых дам! Тем более что она шла одна… Необыкновенные офицеры не считались и с индийскими обычаями, которые были еще строже европейских – целомудренный индийский этикет вообще не позволял мужчинам «поднимать глаза» на женщин, кроме самых близких родственниц. Поэтому, когда самый высокий из индийцев, казалось, приостановился и даже чуть наклонился, будто желая заговорить с Еленой Ивановной, она взглянула на него довольно строго и прошла мимо, даже не оглянувшись [203] .